Мой друг по несчастью - Артём Римский

свой острый взгляд, который, впрочем, не вызывал дискомфорта и на фоне круглого улыбающегося лица, казался даже доброжелательным. Я не понял, ждал ли он от меня какого-то комментария, или же просто изучал меня взглядом будущего начальника. Не став повторять, что рад слышать обнадеживающие слова, я только кивнул в знак признания.

– Кофе? – спросил господин Асфиксия спустя пять секунд.

– Нет, спасибо, я уже дома выпил.

– Чего покрепче?

– Тоже нет, – я широко улыбнулся, расценив это как шутку. – Не пью по утрам спиртного.

– Похвально, похвально, – сквозь легкий смешок прокомментировал он.

– Да и по вечерам, признаюсь…

– Как вам мой кабинет?

– О… ваш кабинет, – я немного растерялся от того, что меня вновь перебили и от самой сути вопроса. – Честно сказать, он производит впечатление.

– Согласен, согласен, – самодовольно произнес господин Асфиксия, откинулся на спинку кресла и погладил тонкую полоску усов над верхней губой.

– Это специальная задумка? – улыбнулся я. – Ну… известно, что красный цвет способен возбуждать, и вот я подумал: может, вы намеренно так придумали, чтобы заставлять ваших деловых партнеров испытывать дискомфорт?

– О нет, нисколько! Нисколько! – он покачал головой. – Это все исключительно для меня. Я сам очень люблю чувствовать возбуждение.

– А… вон оно что, – пробормотал я и как-то неловко улыбнулся, после чего отвел взгляд от своего потенциального шефа и посмотрел на правую стену, где висела странная картина: просто красные брызги на белом фоне.

– Похоже на брызги крови, правда?

– Может быть, – ответил я. – Или на брызги краски.

Господин Асфиксия засмеялся, и я тоже поспешил скрыть свое смущение от его последних фраз за наигранным смехом.

– Или так, или так, – подытожил он и, придвинувшись к столу, сложил руки в замок и уперся в них подбородком. – У меня к виду крови, собственно, тоже неоднозначное отношение. Мне в крови видится что-то… слишком интимное, скажем так; вам так не кажется?

– В каком смысле – что-то слишком интимное?

– Ну… в прямом, в прямом. Я имею в виду, что если можно обойтись без крови, то лучше обойтись без крови, или же не показывать ее другим. Согласны?

– Согласен, но к чему…

– Вы когда-нибудь убивали людей, молодой человек? – вновь перебил господин Асфиксия, глядя мне прямо в глаза.

– Что, простите? – я оторопело смотрел на его лысину, не понимая, что это за собеседование такое происходит в этом кабинете.

– Я спросил: приходилось ли вам за ваши тридцать пять лет – такой возраст вы указали в анкете, – убивать людей или хотя бы одного человека?

– Хотя бы? – прошептал я.

– Да. Да, допустим, хотя бы одного. Любым способом и с любым мотивом.

Я смотрел на него с растерянностью и не мог произнести ни слова.

– Смелее же, смелее, молодой человек, – он вновь откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу. – Не стесняйтесь и не бойтесь.

– Я никого не убивал, – усмехнулся я, вернув себе уверенность.

– Так и знал! – господин Асфиксия хлопнул себя по колену и разочарованно повел головой. – Так и знал.

– Это какие-то шутки, господин Асфиксия? – спросил я.

– А хотели бы? – в этом вопросе мне послышалось, словно мне дают последний шанс. – Хотели бы?

– Что вы такое говорите?

– Хотели бы убить человека? Допустим, ножом. Перерезать горло от уха до уха, – и он изобразил большим пальцем движение ножа по своей шее.

– Знаете, я лучше пойду.

Я улыбнулся и приготовился встать. В ту же секунду господин Асфиксия залился хохотом и с силой хлопнул ладонью теперь уже по столу вместо колена. Я понял, что он меня разыграл, но, признаюсь, метод и тематика розыгрыша меня развеселили в гораздо меньшей степени, чем его.

– Шутка! – сквозь смех выдавил он. – Шутка! Ох… – простонал он спустя полминуты и, достав из кармана пиджака носовой платок, утер лысину и лицо. – Ну что вы, в самом деле, молодой человек? Не любите черный юмор?

– Если честно, не особо, – ответил я, но ради приличия вернул себе улыбку на лицо. Да и уходить передумал, если честно.

– На вас смотреть было одно удовольствие, когда я спросил вас про убийство, – он вновь коротко засмеялся.

– Ну, обычно при собеседовании на работу рассчитываешь услышать другие вопросы, – я тоже засмеялся.

– Точно, точно, – он указал на меня пальцем, признавая мою правоту. – Вот в этом и весь фокус, все удовольствие, за которое покорно прошу у вас прощения. Ну, вот имею такую слабость: разыгрывать новобранцев подобным образом, чтобы они подумали, что мы ни переводчиков сюда набираем, а наемных убийц.

– Оригинально, – похвалил я, и вполне искренне. Этот человек действительно произвел на меня впечатление личности незаурядной, а нравилась мне его незаурядность или нет – это уже вопрос второстепенный.

– Ладно, – господин Асфиксия шумно выдохнул и убрал в карман платок. – Посмеялись немного, теперь к делу. Поговорим, собственно, о том, для чего вы здесь. Задам вам такой вопрос: кто такой, по вашему мнению, переводчик?

– Человек, который оказывает услуги по устному или письменному переводу текстов с одного языка на другой, – ответил я первой формулировкой, пришедшей мне на ум.

– Отлично, – кивнул господин Асфиксия. – Отлично. Во всяком случае, в общепринятом смысле так оно и есть.

– Но есть и некий другой смысл? – предположил я.

– Есть, – он вновь кивнул после короткой паузы. – Есть, и в этом вся суть. Скажите, молодой человек, вас ведь должна была насторожить определенная деталь в нашем объявлении?

– Разумеется, – я поудобнее устроился в кресле, поскольку сейчас речь должна была пойти о наиболее интересующем меня вопросе. – Меня насторожило, что вы приглашаете на работу человека без опыта и знания иностранных языков.

– Именно.

– И что же я тогда буду у вас делать? Обучение языку – штука не одного месяца, и я не думаю, что вы заинтересованы платить мне за мое же обучение.

Господин Асфиксия вновь придвинулся ближе к столу и улыбнулся.

– Вы нравитесь мне все больше и больше, молодой человек. Все больше и больше. Уверен, что мы не ошиблись. Разумеется, мы не заинтересованы платить вам зарплату за ваше обучение иностранным языкам.

Он замолчал, и мне показалось, что таким образом попытался добавить интриги.

– Тогда что? Что я должен буду делать? – повторил я свой вопрос.

– Как что? Переводить, конечно. Переводить.

– С какого языка?

– С санторийского, разумеется.

– На какой?

– На санторийский, разумеется.

– Не совсем понимаю.

Господин Асфиксия улыбнулся, как учитель улыбается непонятливому ученику. Но насколько я знал, вся Сантория говорила на одном и том же диалекте, и никаких региональных различий в нашем языке не было. Да и со школы я помнил, что и в историческом плане, за прошедшие века санторийский язык не претерпел таких изменений, которые требовали