Внутри женщины - Тамрико Шоли

– Завтра – не появится.

– Звучит как предложение пропустить по парочке коктейлей, – Кира подмигнула мне. Ей все было – предложение повеселиться. И если жизнерадостность передается по наследству, то Кире определенно стоило родить кучу детей.

– Ты что же – совсем не хочешь замуж?

– Приплыли. Вот от кого, а от тебя я этого не ожидала. Давай тогда говорить на привычном тебе диалекте. Сравним брак с работой. Так вот, я хочу работать, но я хочу работать там, где мне нравится, и получать определенный минимум зарплаты. А лучше – максимум. И пока что мне просто еще не встретилась такая вакансия.

– Миллионы людей по всему миру работают там, где случается, чтобы не голодать.

– Вот! Вот, – Кира победоносно зажестикулировала. – Времена, когда брак мог прокормить тебя, – прошли. Да и когда любовь могла насытить – тоже канули в лету. Поэтому я просто хочу выйти замуж. Не непременно, а просто. Однажды.

– Ты – сноб.

– Скорее реалист. Аккуратно посмотри влево. За барной стойкой брюнет в пиджаке. Видишь? Год назад я с ним переспала. Я выходила из бара, он вызвался подвезти. Секс был хороший, машина – тоже. Но он оказался женат. Точка.

– Это ты к чему?

Брюнет между тем был красивым. В пиджаке верблюжьего цвета и синих джинсах. Он пил кофе и разговаривал по телефону. На его отменной, крепкой мужской руке блестело обручальное кольцо.

– К тому. Сколько по-настоящему гармоничных семейных пар ты знаешь?

– Я не могу так сразу сказать. Это сложный вопрос.

– Нет уж, женщина. Включила диктофон, значит, отвечай.

Я стала копаться в мысленном справочнике под графой «женатики» в разделе «близкие знакомые». Туда попали те пары, которые я знала с момента их первого поцелуя и до публичных ссор на глазах у гостей. Да, случалось и такое. Орущие дети, не там выкуренные сигареты, не те разговоры, не тот оливье…

– Знаешь, может, просто брак – он в принципе не может быть гармоничным как явление? Потому что это всегда столкновение гендерных интересов, столкновение секса и быта, свободы и обязанностей, детей и еще собственной дури в голове. И суть в том, чтобы научиться балансировать.

– Так и скажи, что не знаешь абсолютно счастливых семейных пар. Я тоже не знаю. Но я не об этом. Я о том, что большинство женщин считают, что с замужеством исчезнет большинство их проблем. Что брак – это всегда хорошее решение. А это не так. Если у тебя по жизни проблемы, то с браком они только увеличатся. Се ля ви. Почему это так сложно понять? Но нет. Они все равно мчатся замуж. А когда выясняют, что это не Эдемский сад, начинают агитировать туда всех остальных. Пусть всем будет тяжело, не только ей одной. Тогда вроде как даже легче станет.

Я расхохоталась. Киру вполне можно было снимать в одной из серий «Секса в Большом городе»[14].

– Ладно. Бог с ними, с мужчинами. А дети?

– Дети, дети… Мои все делятся на два лагеря. Одни считают, что я не могу иметь детей, вторые – что не хочу. Ошибаются все. Я, кстати, люблю детей. Просто понимаешь, – между нами повисла пауза. – Я не хочу рожать ребенка для себя. Чтобы оставить след, передать знания или считать себя полноценной. Я хочу родить ребенка для него. Для мужчины, которого я полюблю.

– Один-один. Ты все-таки не так безнадежна, и в тебе есть зачатки романтика.

– Только никому не говори. А если серьезно, то ребенок – это дар. Нельзя заводить его потому, что время или ты хочешь удержать мужчину рядом. Или из чувства социальной нереализации. Это вообще дикая гадость. Вот возьмем мою сестру. Она ненавидела свою работу и постоянно ссорилась с мужем на почве быта. Это были некритичные ссоры, но на семейном совете они решили, что ей нужно уйти в декрет. Что ребенок сделает счастливой. Но, блин, скажите мне, как пятидесятисантиметровая сосиска может изменить твою жизнь к лучшему? Он ждет, что это ты его сделаешь счастливым, а он еще ни черта не умеет. Как можно возлагать на ребенка такую миссию? Он ведь не Далай-лама. Он может дать тебе силы и вдохновение, но делать счастливыми – миссия родителей, а не детей.

Кира продолжала бомбить меня своим личным семейным кодексом. Частично мне нравились его статьи, но я, все же относила себя к тем женщинам, которые хотят замуж и мечтают о детях.

– И что же твоя сестра? Ушла в декрет?

– Да. И вот уже три года повторяется одно и то же. Я прихожу к ней в гости. Сначала она снисходительно оглядывает меня от кончиков пальцев до кончиков волос, а затем приглашает сесть за стол. За столом – не меньше трех десятков блюд ручной сборки и авторского подхода. Я восхищаюсь изобилием стола и делаю ей комплимент, хотя на самом деле половину из этих блюд даже не собираюсь пробовать. Просто не успею за один вечер. Мы садимся за стол, и тут она кладет руку мне на плечо и, повернув голову на бок, мягко, но укоризненно говорит: «И когда, когда же ты уже, наконец, приведешь свою жизнь в порядок?» Я так же мягко убираю ее руку с плеча и отвечаю: «Пятнадцатое апреля следующего года тебя устроит?» Следующий час она, с изяществом «Свидетеля Иеговы», обсуждает прелести нового средства против детской простуды. А потом, прямо между винегретом и картошкой в фольге, она живо советует революционное средство против детской диареи. И я искренне понимаю, что детские проблемы со стулом – это серьезно, но почему она никак не может понять, что это не та самая тема для обсуждения за столом с гостями? Безусловно, у каждого своя религия. Но я бы придумала знак, ограничивающий такие проповеди в определенных местах и ситуациях.

Я усмехнулась. Черт возьми, а ведь мы просто разные. Но почему это так задевает нас? Почему нам всегда кажется, что мы лучше знаем, как стоило бы жить и говорить другим?

– Почему молчишь? – спросила меня Кира.

– Думаю про пресловутый стакан воды в старости. Хотелось бы, чтобы было кому подать.

– Господи, Тамрико, все очень просто. Просто в том плане, что каждый решает сам для себя, что ему важнее. С тобой все понятно: ты писательница, у тебя в приоритетах стаканы, беседы на веранде, семейные реликвии, муж – глава семьи. Но есть люди, для которых звезды выстроились иначе. Мне важнее видеть смысл во всем. И я не собираюсь страдать сейчас о том, что до сих пор не вышла замуж. И бросаться под первого встречного красавца, как Анна Каренина, я не собираюсь. Я живу так, как складываются обстоятельства. А как только появится мужчина моей мечты, буду с ним. И если вдруг это случится до моего пятидесятилетия, я еще и рожу ребенка.

– Это ты называешь «видеть смысл во всем»?

Официант заменил наши чашки с капучино на кофе с коньяком. Был поздний вечер, и не хотелось даже думать о том, насколько ниже нуля опустилась отметка на градуснике. Февралю было наплевать, что мне нужно было взять материал для книги.

– Да. Я хотела сказать, что когда ты понимаешь, зачем ты живешь в данную минуту, во всех твоих действиях появляется смысл. Нельзя жить абстрактным «надо выйти замуж и родить». Надо заниматься тем, что тебе нравится в данную минуту, и кривая судьбы сама выведет тебя на подходящего мужчину. Подходящего твоему стилю жизни. Ну, или не выведет. Но, по крайней мере, ты занималась любимым делом. А если наоборот, – Кира наклонилась ко мне ближе. Как будто боялась, что ее могут посадить за разглашение государственной тайны. – Я имею в виду, если жить абстракцией о замужестве и детях, то, скорее всего, ты выйдешь замуж за такую же абстракцию, и гены у нее будут – сама понимаешь.

– Ты сейчас фактически запретила мне мечтать.

– И это был главный урок в твоей жизни, дорогая. Мечтать – это значит немного не верить, что это может однажды сбыться. Поэтому надо строить планы, ставить цели.

– Строить планы выйти замуж?

– Ну да. Но уж точно не мечтать об этом. Или вот это, мое любимое: женщина мечтает выйти замуж за мужчину, с которым она встречается. Как об этом можно мечтать? Он что – Священный Грааль или миф, который еще нужно доказать? И что вообще в этом сложного – расписаться? Куда сложнее не расписаться с каким-то придурком.

Я прилегла на спинку мягкого стула. Ставила ли я себе цель выйти замуж? Нет. Скорее, именно мечтала. Верила – не верила. Скорее, не так сильно этого хотела. А ведь правда: мечты и планы – пять букв и совершенно разные смыслы.

– Меня только одно обижает. Почему женщин, которые мыслят, как я, считают какими-то поломанными? Циничками или вот как ты сказала – снобами. Но это еще хорошее определение. Чаще все-таки – шлюхами или инфантильными. В то время как от рано семейных женщин я отличаюсь только тем, что, просыпаясь утром, задаю себе вопрос не «кому бы себя втюхать?», а «что бы такого интересного сегодня сделать?».

– Я тебя поняла. Ты – тот самый спортсмен, для которого важна не победа, а участие.

– Если говорить о жизни в целом, то да. Мне приятно в ней участвовать, я не собираюсь быстрее остальных залезть на какие-либо пьедесталы. Классно, когда все реально по любви и рацио, но в большинстве случаев замужество для барышень – именно чисто пьедестал.