Город одиноких (сборник) - Борис Левандовский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этой компании она оставалась до прибытия в город.
9
Желание немедленно броситься к телефону и позвонить Марте иссякло еще задолго до того, как Жанна переступила порог квартиры. Вместо этого она расстелила постель и легла – пару часов нормального сна, вот в чем она сейчас нуждалась в первую очередь.
Жанна принадлежала к тому числу людей, что скорее предпочтут защемить пальцы в дверях, нежели быть не вовремя выдернутыми из дневного сна. Если такое все же случалось, она долго чувствовала себя будто попавшей в Зазеркалье.
Телефон затрезвонил через час двадцать минут после того, как Жанне удалось уснуть. Рассуждая философски, часть ее сознания (та, на дальнем плане, что всегда остается в бодрствующем состоянии) заметила, что иначе и быть попросту не могло, и поэтому чертов телефон не мог НЕ зазвонить в самый неподходящий момент, когда ее сон достиг той глубины, из которой нельзя безнаказанно вылететь на поверхность без соответствующей декомпрессии, особенно днем, – когда дела складываются хуже некуда (в том числе, когда ты приходишь в последней надежде за помощью к ворожее – да простит Господь в своей великой милости ей этот грех, ибо она уже за все расплатилась сполна, – а та норовит забраться к тебе под юбку), то так происходит во всем; против тебя восстает даже твой собственный телефон.
– Ал… кха!.. алло? – Жанна приложила трубку к уху; благо телефонный столик находился в голове кровати, и ей не пришлось специально вставать. Комната плыла перед глазами.
– Хто то? – отозвался настороженный голос в трубке. Словно тот, кому он принадлежал, спустив штаны, увидел что-то необычное.
– Что значит – «хто то»? Кто вам нужен?
– Хто-хто? – последовал изумленный ответ.
– Я гово… – Тут до Жанны, наконец, дошло, что она пытается объясниться с каким-то не похмелившимся рагулем, у которого вместо головы задница, а вместо мозгов дерьмо. Она бросила трубку.
Легла обратно на подушку, начала медленно приходить в себя. Слишком медленно, почти не ощущая этого. Стены комнаты вращались, будто края огромной виниловой пластинки на включенном проигрывателе, а ось находилась где-то в районе кровати. Обычно после таких пробуждений Жанна с трудом могла разобраться, что было «сегодня», а что «вчера». Нужно было его отключить, подумала она.
Но тут телефон зазвонил опять.
Хто то? Приемная слушает! Хто-хто? Нет, к сожалению, все места в нашем дурдоме сейчас заняты. Обратитесь через год.
Звонок.
– Чтоб. Твою. Маа-ать! – Глядя в потолок, заорала Жанна. На людях она никогда не позволяла себе ничего подобного, но жизнь в одиночестве имеет ряд преимуществ; одно из них – возможность выражать вслух свое отношение к чему-нибудь с предельной откровенностью, и плевать на ханжеский Свод правил хорошего тона в домашней обстановке.
Следующий звонок.
– Да заткнись ты, мудозвон!
Еще.
– Чтоб у тебя отсохло!
После очередного звонка она не выдержала и схватила трубку.
– Да!
Оказалось, это из рекрутинговой фирмы. Жанна хихикнула. Ей предлагали явиться завтра в офис, чтобы получить направление для собеседования в новой компании. В первых четырех, где она уже успела побывать, ей ответили отказом (похоже, Марта была права, она больше не девочка и с каждым днем найти желаемую работу для нее будет все труднее).
Жанна записала время встречи, опустила трубку на рычаг и посмотрела на часы: половина пятого. Что ж, остальное, если повезет, она доспит ночью, а теперь пора вставать – второй телефонный звонок окончательно лишил ее шансов снова уснуть.
Комната по-прежнему вращалась перед глазами, но, когда Жанна привела себя в вертикальное положение, это движение существенно замедлилось.
Чашка крепкого кофе быстрее привела ее в себя, хотя и вызвала невольные ассоциации (Эмма тебя утешит… Эмма знает, как…).
Около шести она позвонила Марте. Ответила ее свекровь. Она сказала, что молодежь отправилась на премьеру какой-то постановки в Оперный театр и вернется поздно.
Когда-то они с Мартой посещали такие мероприятия вместе, но эти времена безвозвратно ушли. Однако Марта по-прежнему оставалась ее лучшей подругой; в определенный момент начинаешь понимать, что либо должен научиться сохранять старых друзей, либо, скорее всего, уже не будешь их иметь никогда.
Пожалуй, времена стали меняться, когда замужество превратилось для Марты в навязчивую идею, – кажется, это произошло после того, как Жанна объявила о своей помолвке с Анджеем. Анджей погиб, и все ее планы унес черт, а Марта через год и восемь месяцев вышла замуж за преуспевающего Роберта. Как они сошлись, почему-то так и осталось для нее загадкой.
Марта несколько раз хотела свести ее с кем-нибудь из холостых друзей Роберта. Но не слишком настаивала, за что Жанна осталась ей искренне благодарна. Просто она была… ну, что ли более идеалистичней своей подруги и все еще верила в Счастливый Случай и Настоящую Любовь, которую не возможно встретить на организованных и утвержденных планом смотринах – даже сама мысль об этом была способна повергнуть ее в сардонический хохот. Может, именно поэтому после смерти Анджея в ее жизни так и не появился Он.
А неуловимый пижон Счастливый Случай кадрил мадам Настоящую Любовь, видно, совсем не на ее улице.
10
Зайдя в ванную, чтобы напустить воды, Жанна уловила какой-то странный душок. Присутствие этого запаха – он чем-то напоминал тот, что витает в окрестностях мангала с шашлыками, где хозяйничает беззаботный кулинар, – удивило ее. И в то же время напугало. Почему-то она сразу подумала, что это запах горелого человеческого мяса. Будто кто-то из соседей решил покончить с собой при помощи зажженной спички и бензинового душа, а вентиляция известила окружающих, что одна из квартир срочно нуждается в услугах хорошего маклера.
Секундой позже она с облегчением поняла, что никакого постороннего запаха в ванной нет. А значит, скорее всего, и не было – ей просто показалось. Еще один повод вспомнить о нервах, только и всего. Если так пойдет и дальше, эта проклятая осень доконает ее окончательно. Хто то? У нас появилась одна свободная койка, в самый раз для вас! Хто? Да-да, приезжайте немедленно!
Тут она вспомнила о парне, на днях перестрелявшем как сусликов полдюжины своих бывших однокашников (Влад, Влад Грендус, так его звали. Кладбищенский Стрелок – имя, которое дали ему некоторые газетчики. Они же поставили его вторым в печальном рейтинге по числу и жестокости совершенных убийств за последнее десятилетие во Львове, напомнив о событиях двухгодичной давности, когда город потрясла серия жутких убийств от рук так и не пойманного маньяка, прозванного Отрывателем Голов, что исчез так же внезапно, как и появился. В ту памятную ужасами осень погибло 137 человек – и это был абсолютный рекорд не только во Львове, а и в стране. Но по разным причинам та история так и не получила широкой огласки, и только львовяне хранили в своих сердцах ужас предпоследней осени столетия). Жанна не слишком бы удивилась, узнав, что перед тем, как навалить кучу трупов, открыв счет собственными родителями и закрыв собой, тот парень чувствовал себя в чем-то так же, как она.
Совсем бы не удивилась.
Приняв ванну, она посмотрела до одиннадцати телевизор, потом легла спать. Не забыв, конечно же, о маленьких добрых пилюлях.
11
Этой ночью ей снова приснился не Анджей. И даже не Иисус, скребущийся в ее дверь. Она была в доме Эммы. Только самой хозяйки нигде не видно. Жанна стоит в центре единственной комнаты и не помнит, как здесь очутилась.
Она слышит, как за одним из больших горшков с фикусом возится мышь. Ее глаза блуждают по комнате, ненадолго задерживаясь то на одном, то на другом… пока что-то наконец повелительно не притягивает ее взгляд.
Темная узкая арка в стене.
Жанна подходит ближе, не в силах отвести глаз, будто заиндевевших в глазницах и стремящихся вопреки ее воле проникнуть в черную бездонную глубину. В этой плоти пустоты, сотканной из множества теней, таится непостижимая для нее жизнь. Она ощущает на своей коже касание чужого взгляда, что приходит оттуда. Ее охватывает ужас, но она делает еще один шаг вперед. Ожидающий в глубине арки будто желает рассмотреть ее получше. Нет, еще не достаточно близко… ближе… ближе…
Глаза ее по-прежнему ничего не видят в этой угольно-вязкой черноте, но Жанна вдруг чувствует, как что-то начинает оттуда двигаться к ней навстречу, и кричит…
12
Именно этот крик и позволил ей вырваться из когтей сна, который вот-вот обещал превратиться в настоящий кошмар. Если судить по двум последним ночам, то злой киномеханик, что обосновался у нее в голове, явно решил сменить репертуар. Только это открытие Жанну не слишком ободрило – ее «ночное кино» по-прежнему оставалось в рамках жанра.
Меньше всего ей хотелось сейчас вылезать из-под одеяла и опускать ноги с кровати, чтобы дойти до выключателя. Недавний кошмар оживил в ней нелепые детские страхи – и сделал это куда успешнее, чем все предыдущие.
