Шесть подозреваемых - Викас Сваруп

— Ничего страшного, — заверил индиец и сграбастал мою ладонь. — Рад познакомиться, Ларри. Меня зовут Лалатенду Бидьядхар Прасад Мохапатра, можно просто Бидди.

— Чем занимаешься, Бидди? Похож на студента.

— Угадал. Я студент второго курса Иллинойского университета, думаю взять двойную специализацию — по микроэлектронике и нанотехнологиям. А ты кто?

— К вашим услугам, оператор вилочного погрузчика в суперцентре «Уол-март» в Раунд-Роке, Техас. Тридцать пятая федеральная автострада, поворот номер двести пятьдесят один. Будешь в наших краях, обязательно заглядывай на огонек. Буду очень рад. Может, даже устрою пятипроцентную скидку.

Это сразу растопило лед между нами. Десять секунд спустя мы болтали, словно два кóреша на встрече выпускников. Бидди начал рассказывать о каком-то своем проекте, о штуках под названием «сверхохлажденные проводники». А я, не успев опомниться, выложил ему все про свое путешествие и про Сапну.

— Похоже, твоя невеста и вправду чудесная девушка, — заметил он.

— Хочешь взглянуть на ее снимки? — предложил я.

— Еще бы. Конечно, хочу.

Я вытащил из-под сиденья сумку и бережно вынул коричневую папку, полную крупных глянцевых карточек, изображающих мою Сапну во всевозможных платьях. Любопытно было понаблюдать за лицом Бидди, пока он перелистывал фотографии. Как я и ожидал, очень скоро его глаза полезли на лоб.

— Значит, ее зовут Сапна Сингх? — переспросил мой сосед после долгого молчания.

— Ага.

— А вы уже лично встречались?

— Нет. Но она будет ждать меня в аэропорту, в Нью-Дели.

— И ты переслал пять тысяч долларов на свадьбу?

— Ну да. Куда денешься. Сапна из небогатой семьи.

— И ты правда решил, что вы поженитесь?

— А как же. Свадьба пятнадцатого октября, через две недели. Все подготовлено, даже белый конь! Говорю тебе, Бидди, я сам не верю своему счастью.

Он как-то странно скривился.

— Очень жаль, парень, но тебя здорово поимели.

— Чего?

— Того. Красотка на твоих фотографиях — никакая не Сапна и не может ею быть.

— Почему вдруг? — растерялся я. — Ты знаешь эту девушку?

— Кто же ее не знает в Индии. Это наша известная актриса Шабнам Саксена. У меня даже в спальне висит ее постер.

— Нет-нет. Это моя невеста. Наверное, ваша краля Саксена просто похожа на Сапну.

Бидди посмотрел на меня так, как обычно смотрит Скарфейс, когда я прошу прибавки.

— Нет, ну… — снова забормотал я. — Здесь какая-то ошибка…

— Никакой ошибки! — отрезал Бидди. — На снимках — Шабнам Саксена. Один из них я точно помню, это кадр из ее знаменитого блокбастера «Интернэшнл молл». Не обижайся, Ларри, но у нас в Индии есть пословица: Nai na dekhunu langala. Что означает: «Не торопись купаться, пока не видел речки».

Мне вдруг показалось, что самолет накренился и ухнул куда-то вниз. В голове помутилось. Я крепко вцепился в подлокотники.

А потом выхватил папку из рук своего соседа.

— Знаешь что, хватит нести пургу. Ты просто набит дерьмом, как слон при сильном запоре! — объявил я и замолчал до конца полета.

В глубине души мне ужасно хотелось расплакаться.

МОТИВЫ

Никогда не суди человека, пока не узнаешь мотивов, которые им двигали.

8. Одержимость Мохана Кумара

В одиннадцать вечера Мохан Кумар (плечо у него ноет, а голова просто раскалывается) выходит из здания «Сири форт аудиториум». Выходит — и в изумлении озирается по сторонам. Площадь напоминает поле битвы. Земля усеяна предметами одежды, обувью, носками, сумками, обломками столов и кресел, мотками оголенных проводов. Повсюду мертвая, зловещая тишина. Камеры, журналисты и толпы возмущенных горожан уступили место полицейским кордонам. Хмурый охранник машет Кумару, показывая в сторону железных ворот, высокие створки которых сорваны с петель.

Мохан нетвердо шагает на стоянку, где его дожидается серебристая «хендай-соната» — единственная частная машина в окружении полицейских джипов с красными и синими мигалками на крышах.

Навстречу ему бежит сухопарый худой человек с карандашными усиками.

— Сахиб, вы пришли! — восклицает он с облегчением. — А говорят, там кого-то убили. Надо было видеть, как народ повалил наружу! Двоих задавило насмерть. А вы не пострадали, сахиб?

— Конечно, нет! — обрывает его излияния Мохан. — Где госпожа Рита?

— Укатила вместе с какой-то дамой на черном «мерседесе».

— Вот еще новости. — Кумар недовольно выпячивает губу. — Могла бы меня подождать. Ладно, поехали.

Водитель бежит распахнуть заднюю левую дверцу. Мохан Кумар собирается сесть, но вдруг кое-что замечает под ручкой на дверце.

— Как это понимать, Бриджлал? — грозно рычит он. — Откуда эта большая царапина?

Тот недоуменно морщит лоб.

— Наверное, кто-то из полицейских задел дубинкой.[66] Прошу прощения, сахиб. Я оставил машину, когда пошел вас искать. Пожалуйста, не сердитесь, — говорит он, потупившись.

— Сколько можно, Бриджлал? — резко спрашивает хозяин. — Все хуже и хуже работаешь… Вот вычту расходы на ремонт из твоего жалованья — посмотрим, как ты запоешь.

Водитель не отвечает ни слова. Ему хорошо известен тяжелый нрав сахиба, знаменитый во всем штате Уттар-Прадеш.

Двадцать семь лет Бриджлал служит у Мохана Кумара — и до сих пор относится к нему с тем же почтением и преданностью, какие уделяет Хануману.[67] В его личной вселенной хозяин — это сам бог, держащий ключи от счастья и благополучия. В конце концов, именно сахиб устроил Бриджлала на первую работу — посыльным в электроэнергетическое управление, затем — уже на постоянной основе — в кооператив по добыче сахарного тростника; это сахиб убедил его выучиться на водителя, после чего взял к себе в секретариат Лакхнау — место не просто доходное, но и оставлявшее немного свободного времени. Двадцать лет кряду Бриджлал неизменно водил казенный белый «амбассадор» Мохана Кумара, и вот полгода назад, хотя до пенсии оставалось еще три года, добровольно ушел вслед за ним в отставку, чтобы стать уже личным шофером сахиба и тем самым окончательно доказать свою преданность.

Бриджлал до сих пор считает собственное преждевременное увольнение мудрым тактическим ходом. Водитель убежден, что сахиб по-прежнему многое может сделать для его семьи. Нужно дождаться еще одной, последней и главной милости — пристроить сына, Рупеша, на постоянную службу при правительстве. По мнению Бриджлала, для бедного человека гарантированное рабочее место с хорошей зарплатой — панацея от всех невзгод. В мечтах он видит родного сына водителем при каком-нибудь крупном столичном чиновнике. Мохан Кумар обещал помочь; осталось лишь подождать, пока Рупеш получит права. Достойная карьера для сына и приличный жених для девятнадцатилетней дочери Ранно — что еще нужно для счастья? Ради этого с радостью можно стерпеть оскорбления, а то и пару-другую затрещин.

— Ну что, будешь торчать на месте как пень или соизволишь отвезти меня домой? — ворчит Мохан Кумар, опускаясь на заднее сиденье.

Бриджлал закрывает за ним дверцу и садится за руль. Прежде чем тронуться с места, он отключает мобильный телефон. Сахиб очень сердится, если тот начинает звонить в пути.

В зеркале заднего вида смутно мелькает удаляющийся концертный зал. Пассажир отрешенно смотрит в окошко. Призрачная луна заливает бледным сиянием крыши домов. Дороги свободны, даже автобусы Делийской транспортной корпорации почти не встречаются. Спустя каких-нибудь двадцать минут автомобиль подъезжает к железным кованым воротам дома номер 54С по Ауранзеб-роуд, и сердце Бриджлала в который раз переполняется гордостью.

Резиденция Мохана Кумара представляет собой внушительную трехэтажную виллу в неоколониальном стиле, с фасадом из белого мрамора, с резным портиком и великолепной лужайкой, посередине которой располагается укромная беседка. Еще есть пристройка на три семьи — здесь обитают вместе с родными сам Бриджлал, садовник Бишну и повар Гопи. Но больше всего водителя впечатляет сумма, в которую обходится содержание дома, а это, по слухам, ни много ни мало — четыреста тысяч рупий в месяц. Стоит ему представить себе такие деньги, как по спине начинают бегать мурашки. Вот она, настоящая вершина успеха. Есть на что опереться, воспитывая Рупеша: «Трудись усердно, сынок, и однажды сделаешься таким же, как сахиб. Поселишься в доме, который в месяц обходится дороже, чем твой отец зарабатывает за восемь лет».

Шанти, супруга Мохана Кумара, поджидает его у портика в красном хлопковом сари. Это невысокая женщина средних лет; но выглядит она старше — из-за рано поседевших волос. Приятное от природы лицо изрезано тревожными морщинами.