Двадцатый - расчет окончен - Валерий Рощин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он не должен выделяться из толпы. Такой… Ну… японский конспиратор… чтоб запросто мог исчезнуть в людском потоке, затеряться в общественном транспорте, на рынке, в маркете, в аэропорту… Понимаешь? – пылко и, помогая себе жестами, объяснял приехавший первым «покупатель». – Такой… который не запомнится человеку с хорошей зрительной памятью ни с первой, ни со второй, ни даже с третьей встречи. Ты меня понимаешь?
– Понимаю-понимаю, Александр Сергеевич. Ты неисправим!.. Я как только услышал по телефону твоего «японского конспиратора» – сразу понял, что тебе нужен самый лучший. Сейчас представлю наиболее подготовленную группу. До выпуска этим парням осталось три недели – основную часть программы они уже освоили. Выберешь кандидата сам.
– Три недели до выпуска?.. – насторожился гость. – Ах да, у тебя же выпуски двадцатого числа!.. Но прошу: не забудь – при всей скромности внешних данных, этот кандидат должен обладать всем тем набором умений, навыков и знаний, что обязательны для выпускников твоей закрытой школы.
– Все покидающие территорию моего Центра – профессионалы. Независимо от роста, веса, национальности, правильности черт лица, этнической или конфессиональной принадлежности. Сейчас выберешь сам…
Двое мужчин в штатских костюмах, предъявив пропуска, прошли второй контур охраны. Начальника Центра, безусловно, узнавали в лицо, да незыблемые правила требовали доставать и разворачивать удостоверения. Вот и казарма готовящегося к выпуску курса…
Заслышав команду дежурного инструктора, курсанты построились в длинном проходе казармы в считанные секунды.
– Проверьте, все ли, – бросил ему седовласый мужчина.
– По порядку номеров рассчитайся! – сызнова огласил казарму зычный голос.
– Первый.
– Второй.
– Третий… – живо побежала перекличка от правого фланга.
– Девятнадцатый, – молвил последний в шеренге и растерянно глянул влево.
В этот миг опоздавший появился на своем месте; как ни в чем ни бывало, сделал шаг вперед и четко доложил:
– Двадцатый – расчет закончен.
– Опять опаздывает, пострел, – негромко проворчал начальник Центра. – Ладно, приступай, – подтолкнул он гостя в спину. – Группа в твоем распоряжении…
Осмотр подразделения начался с самых высоких и широкоплечих. Однако возле этих амбалов незнакомый мужчина с повадками высшего офицера не задерживался – одни их габариты с накаченными мышцами, несомненно, притянут множество любопытных взоров.
Заложив руки за спину, он довольно быстро прошелся до середины шеренги. Когда рост слушателей спецшколы сравнялся с его ростом, шаг замедлился, взгляд стал внимательнее…
Остановившись напротив одного бывшего спецназовца, он пытливо рассмотрел его с ног до головы, приказал выйти из строя, обошел со всех сторон…
Другого попросил показать ладони…
У третьего спросил о сроке службы в войсках спецназа – видно захотел услышать голос…
Смотрины продолжились в спортзале.
Одетые в одинаковые трико курсанты разделились попарно и отрабатывали элементы единоборств. И здесь зоркий и придирчивый взгляд странного приезжего человека следил за теми, чье телосложение казалось обычным, невыдающимся.
Вот подходящий паренек с заурядными внешними данными ловко уходит от кулака, ставит блок, наносит встречный удар и идет в контратаку… Неплохо. Но… Рязань! За версту веет Русью-матушкой: чуть оттопыренные уши, рыжеватый цвет волос, конопатая рожа, ладони-лопаты… Нет, не годится!
Сосед слева смахивает на среднего европейца. И подготовлен отменно – вполне бы устроил. Но… отставить – в движениях картинность, показуха. Так и лезет из кожи вон, дабы понравиться незнакомцу и свалить раньше времени на свободу. Такой наворотит дел – замучаешься отмывать дерьмо.
Следующий… Внешность подходит. Нет – высоковат и медлителен: то ли туго соображает, то ли что-то с реакцией. Не пойдет!
А этот кто таков? Движения точны и строго дозированы – ничего лишнего; в глазах спокойствие; на типичном для центральной Европы лице ленивое наплевательство к происходящему; ладони в небольших перчатках, стало быть, невелики. Ах да, вспомнил! тот самый ротозей и разгильдяй, опоздавший к построению! Что ж, понаблюдаем…
Тем временем характер тренировочных занятий в спортзале изменился: теперь инструктор по единоборствам вызывал на татами по три курсанта. Один в течение пяти минут должен был продержаться против двоих; затем, он менял кого-то из пары нападавших и, таким образом, рубка для назначенной тройки продолжалась четверть часа.
Вначале каждого поединка бойцы проявляли некоторую сдержанность – вероятно, уже неплохо зная друг друга, проявляли элементарную человеческую гуманность. Но скоро, подстегиваемые замечаниями наставника и собственным азартом, начинали работать довольно жестко и в полную силу.
Паренек, за которым взялся присматривать «покупатель», вышел на ковер в четвертой тройке. Две пятиминутки он попадал в пару нападавших и ничего вразумительного не показал: обычные блоки, уходы от ударов; вялые атаки со средней дистанции… Однако оказавшись в заключительном отрезке времени в одиночестве, внезапно преобразился: ленивое безразличие на лице сменилось внимательным усердием, в повадках обозначилась собранность, в тактике боя – рациональность. Более всего приезжему генералу понравилась легкость, с которой он переигрывал оппонентов в завоевании свободного пространства – двоим, отнюдь не тормозным ребятам никак не удавалось прижать его к краю ковра. Атакуя, защищаясь и контратакуя, он постоянно перемещался, лавировал, запутывал противников. Выполняя же финты и ложные движения, заставлял их ошибаться. При этом его хорошо поставленные удары нередко достигали цели. Он не просто отбывал номер и отмахивался положенные пять минут, он думал, анализировал постоянно менявшуюся обстановку и мгновенно принимал оптимальные решения – вот что приятно удивило придирчивого «покупателя».
Появление в спортзале начальника учебного Центра совпало с командой инструктора об окончании занятий.
– Определился? – с легкой ухмылочкой подошел он к старому приятелю.
Тот поднялся с низенькой скамеечки, устроенной по всей длиной стене спортзала; неопределенно пожал плечами:
– Пока нет. Пусть переодеваются – хочу еще разок на них взглянуть.
Но довольство гостя не укрылась от проницательного взора местного Серого кардинала.
На повторном построении после единоборств подразделение снова не досчиталось одного бойца. И словно по утвержденному начальством сценарию Дорохов вынырнул из-за спин товарищей и встал последним, хоть и был чуток повыше обитателей левого фланга.
– На гауптвахту что ли засадить паршивца?.. – искоса поглядывая на махрового нарушителя дисциплины, проворчал начальник школы.
– После. Если останется жив, – тихо отвечал стоявший за спиной гость.
– Не понял… – обернулся тот. – Ты его, что ли выбрал?
– Вполне подходящая кандидатура – средненький, невзрачный. Самый что ни есть воробышек. Сейчас полистаю лично дело и…
– Смотри – намучаешься. Боец-то он стоящий – в личном деле ни одного темного пятна не отыщешь, но дисциплинка – сам видишь.
– Хм… Ни одного!.. – парировал знакомец, – разве к тебе «чистые» попадают?
– Его группа расстреляла автомобиль с чеченцами, один из которых был вооружен. Просто наши ребята оказались расторопнее. Любой на их месте поступил бы так же.
– Согласен.
– Ладно, дело твое – выбрал, так выбрал. На следующих занятиях посмотреть его не хочешь? Теория, холодное оружие, автодром, плавание, стрельба…
– Стрельбой мы, знаешь ли, в последнее время не увлекаемся, – улыбнулся в ответ «покупатель», – как у него с вождением?
– Нормально.
– А с теорией?
Руководитель Центра кивнул:
– И с теорией приемлемо – сам недавно убедился.
– Ну… а его умение плавать меня интересует меньше всего. Не будем зря терять время.
– Мое дело маленькое – как следует подготовить человека и предупредить «покупателя» о недостатках, что заложены в характер самими Господом богом. В общем, с головой парнишка дружит, но при том пофигист до мозга костей.
– Вот такой-то мне и нужен, – шепнул гость. – Полистаю личное дело, погоняю по теории и… скорее всего, остановлюсь на его кандидатуре. Так что, оформляй парня.
– С какого числа?
Тот посмотрел на часы и усмехнулся:
– С сегодняшнего, японский конспиратор! Через пару часов он уезжает со мной…
* * *– Название самого престижного квартала в центре Парижа?
– Марэ.
– Девичья фамилия твоей матери?
