Мой парень дышит огнём - Мария Николаевна Сакрытина

– Запретить? – Я всё ещё задумчиво раскачивалась на стуле, решая эту головоломку. Допустим, формул не было, но силовые нити должны же были колебаться! И я должна была это заметить. – Нет, зачем?

Иннар щёлкнул когтями, заставив меня вздрогнуть.

– Вы, люди, любите сравнивать нас с собаками. Если бы собака при тебе воспользовалась тем, что дано ей от природы, и, скажем, подрала диван, вы бы, хозяйка, это стерпели?

Я вспомнила маминого пекинеса. Он пользовался тем, что дано ему от природы – своим собачьим очарованием – на всю катушку.

– Странное сравнение: испорченная мебель и приготовленный обед.

– То есть для вас важен только результат?

– Я была бы не против, если бы собака готовила мне обед, – сказала я и рассмеялась.

Правда, это задумывалось как шутка, но Иннар смерил меня ледяным взглядом, кивнул и продолжил расставлять тарелки.

Только тогда до меня дошло, что я ляпнула.

– Иннар. Ты совсем не похож на собаку.

– Разумеется. Я дракон, то есть зверь покрупнее. – «Зверя» Иннар выделил.

– Но… – Сказать было нечего. И правда же зверь.

Накрыл Иннар на одного. А когда я удивилась, объяснил:

– Разве люди сидят за столом с собаками?

– Иннар! Прости, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть. Никакая ты не собака, я вовсе так не считаю.

Дракона это не проняло.

– Хорошо. Со зверями. Разве люди с ними обедают?

– Но… – Я опустила взгляд на мясо в сливках. Оно изумительно пахло и так и требовало моего внимания. – Разве ты даже не попробуешь, что приготовил?

– Нет. – Иннар отвернулся и принялся мыть посуду – без всякой магии. – Я не пробую то, что готовлю. Вкус еды для человека и для дракона отличается. Для меня всё это, – он окинул взглядом приготовленные блюда, – мерзость. Я ем сырое мясо. Я же зверь.

– Но ты же действительно зверь! Драконы же звери, а ты дракон! – вспылила я. – На что ты обижаешься?

– Обижаюсь? Хозяйка, вам показалось.

– Я Эля!

– А я домашний зверь. И вы, Эля, моя хозяйка. Приятного аппетита.

После обеда мы разошлись каждый по своим комнатам. Иннар вежливо уточнил, что ещё он может для меня сделать. Я так же вежливо напомнила, что он мне не слуга. Дракон не стал спорить, просто ушёл к себе.

В моей академии имеется внушительная библиотека, в которую ходят только трудяги, вроде Свена. А нормальные люди – как я – посещают онлайн архив, да и то если очень надо. Например, для теоретической части курсовой. А что? Большинство даже древних рукописей давно оцифровано, чтобы их прочесть, необязательно тащиться на другой конец города.

Сейчас настал тот редкий момент, когда мне было «очень надо». Можно сказать, уникальный случай, потому что я зашла не в секцию артефакторики, а – страшно сказать – драконоведения. Вот бы меня преподаватель сейчас видел! Наверное, глазам бы не поверил.

Я искала результаты исследований. Говорят, Южный питомник проводил их лет десять назад в большом количестве, в том числе и на такие странные темы, как «Есть ли у дракона душа?» и «Как много в современном драконе от чудовища?».

Статьи действительно нашлись. Я ознакомилась и только подтвердила собственные убеждения. Души у драконов нет, и да, они звери.

Давно, в Драконью эпоху, они, разумеется, были разумными и людей даже в чём-то превосходили. Но те времена давно прошли, а настоящие драконы, которые писали трактаты об искусстве, философии и магии, вымерли. Остались только лишённые разума полукровки, помесь человека с драконом. Они были покорными, но без печати совершенно дикими. Южный питомник даже провёл ряд экспериментов, в ходе которых с драконов снимали печать. Они зверели – в прямом смысле, на глазах – моментально. Один даже убил чуть не всю исследовательскую группу, только ассистент по счастливой случайности выжил.

«Благодаря заклинанию печати, – писали учёные, – современные драконы могут не только выполнять приказы, но и связно говорить. Мы подарили их жизни смысл. Без печати они ничем не отличаются от взбесившихся собак».

Вот! Я знала! У Иннара нет никакого права на меня обижаться. Я сказала как есть. Допустим, раньше он сталкивался только с дурными магами, которые заставляли его делать бог знает что. Но я-то – нет!

Странно, но такие убедительные аргументы ничуть не помогли мне почувствовать себя лучше. Я скачала статьи и решила показать их Иннару. Что он себе возомнил? Маги все сплошь садисты? А вот и нет! Если бы не мы, он бы вообще в клетке, наверное, сидел. И в наморднике. Всю жизнь!

– Что это? – уточнил Иннар, когда я показала ему статьи.

Ох ты ж! Они же были написаны научным языком, дракон там, наверное, ничего не понял. Как это я не подумала.

– Это исследования, Иннар, они…

– Я вижу, что исследования, – перебил дракон. – Зачем вы мне их дали?

– Помнишь, за обедом ты назвал себя зверем. Вот и…

– И вы решили показать мне, что я был прав?

Я почувствовала себя донельзя глупо. Неприятное ощущение.

– Иннар, ты можешь считать себя кем угодно, но если с тебя снять печать и перестать контролировать, ты действительно озвереешь. Я понимаю, это сложно признать. Но вот же, видишь? – Я потянулась и ткнула пальцем в голографический экран с нужной статьёй, где как раз прокручивалась таблица с цифрами. Если верить ей, все драконы-участники эксперимента после снятия печати пытались покончить жизнь самоубийством, а кое-кто желал при этом прихватить на тот свет и учёных. Одному это даже удалось.

Иннар на неё даже не взглянул. А потом спросил, внезапно перейдя на «ты»:

– Эля, а ты не думала, что вам, людям, просто так удобнее оправдывать свои действия?

– В смысле?

Дракон улыбнулся, показывая клыки.

– Вы же такие добрые и благородные, подарили нам смысл жизни… – сказал он мягко, почти нежно. – И вдруг рявкнул: – Заперли нас в этом слабом, никчёмном человеческом теле, надеясь, что мы тоже станем такими же слабыми и никчёмными, как вы! Лицемеры и трусы, вы даже не можете признать, что в вашем славном королевстве процветает рабство!

– Рабство? – ахнула я. – Нет, Иннар, это…

Но дракон опять не дал мне договорить.

– Да, Эля? Расскажи мне, что это такое. Как назвать положение вещей, когда ты можешь отдать мне любой приказ, и я буду вынужден его исполнить? Ах да, вы же просто даёте нам возможность не озвереть!

Я отпрянула.

– Но ведь вы же… и правда… звереете.

– Звереем. – Иннар, наоборот, подался ко мне. – А как бы вы, люди, вели себя, если бы на вас ставили эксперименты? – Я вжалась в спинку кресла, а Иннар как-то по-змеиному ловко оказался прямо передо мной, держась за подлокотники. – Над вами издевались? Вас унижали и причиняли боль? И вы бы знали, что так будет ещё долго, очень долго – до самой вашей смерти!

Я смотрела в его золотые змеиные глаза и боялась пошевелиться. Моё сердце гулко стучало, уверена, дракон его тоже слышал.

– Ну? Так кто же из нас зверь? – прошептал дракон, и я увидела, как его взгляд скользнул по моему лицу – к губам. Очень он ими почему-то заинтересовался. – Ответь мне, Эля, кто?

Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

– Иннар, мне страшно.

Он рвано выдохнул – и отпрянул, я почувствовала по движению воздуха. Только тогда решилась вновь открыть глаза.

– Глупая девчонка. – Иннар стоял рядом с моим креслом и смотрел сверху вниз. – Я легко мог оказаться на твоём месте, а ты на моём. Я всего лишь неправильно родился. За это меня связали, отрезали мне крылья, лишили воли и заставили думать, будто всё это ради моего же блага. Это не так. Имей смелость признать, что это насилие и жестокость. И ты, Эля, в нём участвуешь.

Он отвернулся, смахнул экран со статьёй и прошёл мимо, на кухню.

Я не стала его останавливать.

Глава 10

На курсы начинающих драконозаводчиков я чуть не опоздала, потому что проспала. Иннар растолкал меня в восемь. В воздухе витал уютный аромат булочек и кофе, и драконьи глаза в сумраке горели, как две свечи в гадальном обряде на жениха.

Я зевнула, решила, что мне всё снится, и повернулась на другой бок.

– Хозяйка, а ну-ка вставай! – рыкнул Иннар и для верности как следует меня встряхнул. – Полчаса уже тебя бужу. Почему планшет на беззвучном?

Ну во-о-от, уж лучше бы он мне снился.

Время для бесед о личных границах на тему «Не смей