Игры драконов - Роберт Асприн

— О чем речь конкретно? — вмешалась Валери. — Номер в отеле? Очень быстро может стать не по карману.

— Лучше, — сказал Джером. — Видите ли, в Квартале мы владеем несколькими особняками. В основном проводим там игры в покер. Иногда даем приезжим переночевать. Пока все не утрясется, вы попользуетесь одним из наших помещений для рабов.

— Для рабов?! — переспросил Гриффен. Джером рассмеялся.

— Вам придется привыкать к тому, как мы относимся к традициям Квартала. Большинство зданий построены там вокруг внутренних дворов, в которых либо разбивали сады, либо устраивали конюшни с экипажами. В дальнем конце двора есть здание поменьше. Когда-то в нем содержали рабов, и так его до сих пор и называют. Сейчас эти помещения, как правило, сдаются под апартаменты. В зависимости от размера либо двухуровневые на одного, либо два раздельных блока — на первом и втором этажах. Вас поселим в двухблочные апартаменты. Надеюсь, понравится. В стороне от улицы а значит, тишина… которую порой так нелегко найти в Квартале. В любом случае высажу вас там, с ключами и деньгами, около тысячи — побродить вокруг. Снабдим двумя мобильниками, чтобы не теряли друг друга или звонили мне, если появятся вопросы. А дальше — ждите и начинайте осваивать Квартал. Там есть чем заняться и что посмотреть. Уверен, не соскучитесь.

ГЛАВА 11

Французский квартал был бесконечной интермедией безвкусицы. Душный и влажный — днем и ночью. Гриффен влюбился в него мгновенно. Место оказалось настолько удивительным, что задумчивость потихоньку растаяла, и он начал обретать уверенность в себе. Провалы попыток обернуться драконом, не говоря уже о других печалях, все больше стирались в памяти — по мере того, как он наслаждался новой обстановкой. Шесть кварталов поперек и почти тринадцать вдоль — это был мир в себе.

Для некоторых людей, особенно туристов, Квартал представлял собой Диснейленд для взрослых. Старые дома; узкие улочки и нависающие над ними балконы с цветниками; почти скрытые от прохожих внутренние дворики с игрушечными садами и фонтанами; бутики и антикварные салоны вперемешку с лавками по продаже футболок и секс-шопами. За каждым углом открывались новые зрелища и противоречия.

Ряд туристических городов подчеркивают живописную природу окрестностей. Однако когда кто-то их посещает, то сразу становится ясно, что если не найти ту точку, с которой сняли вид на открытку, и не сложиться пополам, вытянув шею под нужным углом, то удивительные пейзажи застрянут между отелями и офисными зданиями.

Совсем другое дело с Кварталом. Когда гуляешь по улицам, твой взгляд и память снова и снова цепляются за мелкие прелести. Газовые уличные фонари, скрытые дворики с фонтанами и клумбами, старые дома с потрескавшейся штукатуркой и папоротником, растущим прямо из стены. И, конечно же, красавица Миссисипи.

Пока Гриффен восхищался, он не мог отделаться от легкого чувства сожаления. Нет, чтобы посетить Новый Орлеан еще студентом — смог бы получить гораздо больше удовольствия. Сейчас, под гнетом беспокойных мыслей, он был, скорее, ошарашен увиденным. Для того и существует весь Квартал, чтобы поразить до глубины души.

Затем музыка. Если и захочешь, то второе после невозможного — находясь в Квартале, не слышать музыку. Ожидаемые диксиленд и блюз дополняли скрипки и аккордеоны для музыки кейджен[5] и зайдеко,[6] чикагский блюз, бары с пианистом, ирландская народная музыка, рок-клубы и даже тусовки кантри/вестерн. Музыкальные автоматы в различных клубах предлагали все: от Глена Миллера до Билли Холидея, Дженис Джоплин, Фрэнка Синатры, группы «Доктор Хук и медисин шоу» и «Роллинг стоунз» и т. д.

Список можно было продолжать до бесконечности. Даже уличные музыканты здорово играли на ударных цимбалах. Вдобавок Аппалачские группы в полном составе — с клог-герами,[7] джазовой флейтой или скрипкой, и один парень, игравший классику на стаканах для бренди, заполненных водой.

На еде Гриффен никогда не зацикливался. Питался обыденной для всех пищей, ходил в рестораны, по большей части с кухней китайской или немецкой. Так и вырос. Оказалось, что еда в Новом Орлеане — это почти религия. По крайней мере она стояла в одном ряду с вечеринками и времяпровождением за стаканчиком спиртного. Ресторанов в Квартале было почти столько же, сколько и баров… словом, великое множество. Наряду с местной креольской и кейджен кухнями высшего качества были представлены и всевозможные этнические, включая китайскую, японскую, тайскую, сиамскую, итальянскую, мексиканскую и греческую.

Не остались забытыми и экономные гости, потому что были гирос,[8] кофейни и традиционный фастфуд, сети «Пицца-Хат» и «КГС».[9] Более того. К удовольствию Гриффена, многие заведения доставляли заказы прямо на дом, включая в них, по желанию, бакалею, сигареты, свежую газету и напитки покрепче. В общем, чудное местечко, где можно сладко выспаться и заказать поздний завтрак. Пока его несут, продрать глаза и встретить мир в добром здравии. Когда тебя носит по круглосуточным барам, быстро перестаешь удивляться, почему Квартал — излюбленное место отдыха туристов.

Конечно, были и другие особенности Квартала, к которым Гриффен привыкал не так легко.

Например, существовал обычай приветствовать людей на улице. Кричишь «салют!» кому-нибудь за полквартала или на балконе и продолжаешь разговор во все горло, пока не иссякнут последние любезности, а зачастую и последние городские сплетни, Гриффена, как человека, привыкшего общаться нормальным тоном, такая практика слегка нервировала.

Куда более зловещим было неуловимое чувство опасности, которое воцарялось на улицах, когда солнце садилось за горизонт.

Поскольку в обычный распорядок Гриффена-студента входили несчетные ночные посиделки в покер, он привык быть начеку, когда шел домой в одиночку. Как знать, не надумает ли кто из игроков попытаться вернуть свой проигрыш, применив сноровку, не связанную с картами?

В Квартале, однако, с его барами, открытыми сутки напролет, и устойчивым потоком пьяных туристов, даже слепой мог заметить, что процветает кустарный промысел грабителей, вымогателей и карманников, всегда готовых отделить зазевавшихся прохожих от содержимого их бумажников, сумочек и/или карманов. Если главная улица, Бурбон-стрит, освещалась хорошо и находилась под бдительным оком полиции, то всего лишь в квартале от нее каждый был предоставлен сам себе. Люди, гуляя, старались не упускать из виду других пешеходов. Если им приходился не по вкусу приближавший субъект, они, не мешкая, переходили на другую сторону или ныряли в открытый бар.