От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утратив из‐за реформы свое привилегированное положение, дворянство очутилось в тяжелом материальном положении. В большинстве своем оно не смогло перейти от старых форм хозяйствования к новым, разорялось, теряло земли, которые перешли в крестьянские и купеческие руки, —
писал С. Ф. Платонов в «Полном курсе лекций по русской истории»136. Упадок дворянства и демократизация общества было первым, по мнению Платонова, следствием реформ.
Вторым следствием, по Платонову, была либерализация духовной жизни, или «умственное брожение радикального политического характера».
Осознание правительством катастрофического положения страны, поиски путей выхода из кризиса, проведение реформ способствовали повышению открытости политического режима. Открытая политическая система характеризуется высокой степенью «отзывчивости» власти к требованиям, выдвигаемым снизу, в отличие от закрытой, характеризующейся репрессивными мерами по отношению к любым инициативам и коллективным действиям и требованиям снизу. Этот показатель некоторые исследователи137 считают важнейшим фактором возникновения движения.
Именно это продемонстрировала российская политическая система. Свидетельством изменения ее стали не только сами реформы, но и сопутствующие им общественные настроения, новые «умственные течения в области вековых традиций» (Р. В. Иванов-Разумник), новые либеральные формы жизни, способствующие личностной свободе. Это дает нам право охарактеризовать предреформенный период как время повышения открытости политического режима.
Деятельность журналов самых разных направлений – радикального «Современника», «Русского слова», западнического «Русского вестника», славянофильской «Русской беседы», а также «Вестника Европы», «Дня», «Отечественных записок», «Дела», появление в 1856 году новых педагогических журналов и знаковой, идейной статьи Н. И. Пирогова «Вопросы жизни»138 – была составляющей этого процесса.
Высочайшее повеление от 17 января 1857 года о праве на заведение в столицах частных пансионов и школ и признание монополии государства в вопросе среднего образования вредной, открытие в 1858 году женских всесословных училищ (гимназий), в 1860‐х годах – воскресных школ, открытый доступ в университеты и появление в университетских аудиториях посторонней публики – и мужской, и женской молодежи, оживление университетской жизни – все это свидетельствовало о некоем диалоге общественности и власти, о молчаливом согласии власти решать некоторые социальные проблемы в союзе с общественностью. Одним из новшеств общественной жизни стало солидарное участие женщин в делах мужской интеллигенции. Восторженные женские отзывы о той поре зафиксировали чувство сопричастности женщин к большому делу, ощущения востребованности своих сил, знаний, умений и обнаружение легитимного выхода «во всеобщее» – в публичную сферу жизни. Женщины продемонстрировали новые женские практики общественного служения, работая в воскресных школах или создавая свои частные учебные заведения после закрытия воскресных школ, которое последовало уже в 1862 году. Например, школа для девочек и девушек, открытая А. К. Европеус (супруги П. И. Европеуса) в своей квартире в феврале 1865 года, в которой она бесплатно преподавала иностранные языки. Или бесплатная языковая школа ее свояченицы Э. В. Европеус. Или семинарий для сельских учительниц А. Солодовниковой. Начала формироваться когорта культурниц и женщин-педагогов, усвоивших передовые научные взгляды, таких как, например, Х. Д. Алчевская. При активном участии женщин появился новый тип светской начальной школы, перешедшей на попечение земств.
В 1859 году состоялся первый женский поход в университет, в 1862 году – в Медико-хирургическую академию. Претензии женщин на высшее образование обрели характер политического требования. Правительство ответило на это работой комиссий по вопросам высшего женского образования в 1861, 1868, 1873–1876 годах.
Идеи изменения не только форм общественной жизни, но и семейного уклада на такие, которые обеспечили бы полное равенство людей и безусловную свободу каждой отдельной личности, все более набирали силу. Ответом стала работа комиссии по брачному законодательству в 1861–1864 годах, в 1881 году.
Р. В. Иванов-Разумник счел возможным назвать период с 1856 по 1861 год эпохой «общественного доверия к начинаниям правительства», а 1861 год – «гребнем волны, высшей точкой, достигнутой интеллигенцией и бюрократией»139. В отечественной историографии этот период определен как общий кризис дворянского государства. С позиций социологии общественных движений его можно обозначить как период изменения степени открытости политической системы и формирования структуры новых политических возможностей.
Но за созданием учреждений на выборных началах – судебных и земских – не последовала политическая реформа, которая привлекла бы представителей различных классов к высшему управлению государством. Между тем русское общество, развивая идеи нового демократического государства и свой деятельный потенциал, не могло, да и не хотело остановиться в своем поступательном движении и стремилось к дальнейшим достижениям в социальной жизни – к представительному правлению.
Законоположение 19 февраля 1861 года, по сути дела, никого не устроило. Накопившиеся социальные и культурные противоречия раскалывали российское общество. Дворянско-демократические, либеральные силы переживали одновременно подъем и недовольство, которое было выражено на губернских съездах в 1862 году.
Далеко не вся интеллигенция ориентировалась на либерально-реформаторскую деятельность. Недовольная ходом реформ, часть русской общественности обратилась к революционным идеям и идеалам. Разночинно-демократическая, радикальная интеллигенция развивала социальный критицизм, пересматривала традиционные ценности и нормы, осуждала индивидуализм, интересы отдельной личности подчиняла коллективным интересам, так называемому народному делу, клеймила участников культурной работы как «приспособленцев» и «соглашателей», осуждала тактику умеренности и постепенности, высмеивала ее под видом теории малых дел, требовала радикальных действий и взяла курс на уничтожение существующего строя.
Социалистическая проповедь Н. Г. Чернышевского, оппозиция А. И. Герцена, разрушительный критицизм Д. И. Писарева также были чертами 1860‐х годов.
Революционная пропаганда влияла и на либеральную интеллигенцию. Идеи «Великорусса» о несостоятельности «настоящего образца правления» в России и необходимости замены его на конституционный строй находили разумными в среде либеральной интеллигенции. В. И. Ульянов-Ленин так охарактеризовал это время:
Классовые антагонизмы буржуазного общества были совершенно еще не развиты, подавленные крепостничеством, когда это последнее порождало солидарный протест и борьбу всей интеллигенции, создавая иллюзию об особом демократизме нашей интеллигенции, об отсутствии глубокой розни между идеями либералов и социалистов. Правительство металось между желанием завершить реформы и страхом перед обнаружившейся оппозицией, перед революционной пропагандой, инициативами «передовой общественности»140.
Отсюда происходила его противоречивая и половинчатая политика. Если 1860 год, по мнению Н. В. Шелгунова141, был началом нового периода в жизни и истории России, то 1861 год – гребнем демократической волны, пиком открытости политической системы и началом конца периода доверия. В 1861 году появилась прокламация «Великорусса», подвигающая общество на борьбу. Летом того же года – прокламация «К молодому поколению», за которую «творец женского вопроса» в России М. Л. Михайлов получил шесть лет каторги, а правительство – свой первый политический процесс нового царствования.
1861–1866 годы – время проведения реформ и одновременно расхождения правительства и общественности в
