От дам-патронесс до женотделовок. История женского движения России - Ирина Владимировна Юкина

– конец второго этапа. Политические условия опять изменились. Женские организации самораспустились или были закрыты властью. Это произошло повсеместно по стране – и в голодном и замерзающем Петрограде, и в Москве, и в провинции.

В новых политических и экономических условиях женское движение, используя идеи, традиции, опыт дореволюционного женского движения и феминизма, проявилось в виде советского феминизма. Несмотря на изменение социального состава участниц нового советского женского движения и советского феминизма, оно явилось продолжением (в других условиях функционирования) дореволюционного движения женщин первой волны.

В 1930 году первая волна советского женского и феминистского движений закончилась. Движение завершило цикл своего развития. Это произошло не потому, что движение решило поставленные задачи, исчерпало свой интеллектуальный, организационный, лидерский потенциал, а потому, что его цели и цели власти диаметрально разошлись и оно было принудительно ликвидировано «сверху».

Для отечественной историографии характерно исследование политической, социально-экономической, культурной ситуации в стране, или, говоря языком социологии, изучение внешних факторов макроуровня развития движения. Факторы среднего и индивидуального уровня не выстраивались или выстраивались фрагментарно, как дополнение. Поэтому упускались организационные возможности движения, его идеология и символика, мотивы, функции, роли участниц движения – параметры, важные для анализа движений с позиций социологии общественных движений. Таким образом, ряд тем и проблем движения, необходимых для понимания феномена общественного движения, не нашел освещения в отечественной историографии.

В работах последних лет этот пробел ликвидируется. С. Г. Айвазова изучает идеи русского феминизма, развитие в России темы прав женщин и их «освоения» в процессе модернизации страны79. О. А. Хасбулатова и Н. Б. Гафизова в своей работе обращают внимание на устойчивые представления, культурные нормы, бытовавшие в отношении женщин в российском социуме в XIX веке, и их значение для движения80. Н. Б. Гафизова разрабатывает тему взаимодействия россиянок с международными женскими организациями и установления контактов российского женского движения с международным. М. В. Рабжаева рассматривает процесс женской эмансипации сквозь призму гендерного конструирования и тем самым освещает латентный период женского движения81.

В отечественной историографии зафиксирован факт существования женского пролетарского движения. Традиция ведет свое начало с трудов А. М. Коллонтай. Именно она реализовала в своих работах бытовавший среди социал-демократов в конце XIX – начале ХX века тезис о буржуазном и пролетарском женских движениях. Первое, по ее мнению, объединяло «буржуазок», под которыми понимались женщины всех непролетарских слоев общества. Второе объединяло работниц.

Возможно, в Германии и Финляндии существовало реальное пролетарское женское движение, на которое ссылалась А. М. Коллонтай. Но в России не было самостоятельных женских рабочих организаций и, соответственно, женского рабочего движения. Коллонтай определила своей политической задачей создание женского пролетарского движения. И хотя она положила немало сил и времени на осуществление этой идеи, сделать этого ей, разумеется, не удалось. Те работницы, которых она подготовила для участия в Первом Всероссийском женском съезде, или те, которые вошли в созданное ею Общество взаимопомощи работниц, не являлись представительницами и выразительницами интересов широких масс российских работниц как особой социальной группы. Любое движение предполагает формирование коллективной идентичности, определение интересов своей группы, самодеятельности в создании организаций (оргструктуры движения) и акций, выработку идеологии движения, взращивание своих лидеров. Один человек не в состоянии повлиять на самоопределение такой большой и инертной социальной группы, какой были женщины-работницы в начале ХX века в России, раскачать и организовать ее. Работа Коллонтай была лишь первым шагом российских марксистов навстречу работницам и первым шагом в осмыслении интересов пролетарок как специфической социальной группы.

Деятельность Коллонтай – политическая работа активистки социал-демократического движения. В 1905 году она обеспокоилась активизацией феминисток и установлением контактов между работницами и равноправками и попыталась отсечь работниц от конкурирующей политической силы в виде русского феминизма, мотивируя свои действия желанием не допустить «распыление рабочего класса по половому признаку»82. Коллонтай предложила социал-демократам создавать женские внутрипартийные группы, но была подвергнута критике за феминизм. Ее это не остановило, и в 1907 году она инициировала первую женскую рабочую организацию – Общество взаимопомощи работниц (Петербургский клуб работниц), – что позднее позволило историкам и политикам говорить о появлении в России женского пролетарского движения в начале ХX века. Впрочем, сама Коллонтай начинала его отсчет с участия женщин в первых рабочих забастовках в начале 1870‐х годов83.

Таким образом, существующему либеральному женскому движению, феминизму, Коллонтай противопоставила пока еще не существующее женское рабочее движение. В подтверждение этого тезиса выступает факт отсутствия самостоятельных женских рабочих организаций, то есть оргструктуры движения. Деятельность равноправок Коллонтай оценивала, мягко говоря, с изрядной долей негативизма84. Р. Стайтс заметил (и с ним нельзя не согласиться), что Коллонтай намеренно искажала факты при описании деятельности русских феминисток85.

Сложностей с интерпретацией рабочего женского движения в отечественной историографии было много. От партийной установки об отсутствии причин для возникновения движения до деклараций о его существовании. От рассмотрения его как «женской стороны» рабочего движения без собственной структуры с объяснением, что у работниц нет «специфических женских задач <…>, специфических интересов, отличающихся от интересов всего пролетариата» (Коллонтай)86, до признания необходимости сепаратных женских пролетарских организаций как «дополнительных» к общим рабочим организациям и наделение их функциями «пропаганды и агитации» (Крупская)87. От определения их цели как борьбы в рядах пролетариата за всеобщее освобождение до постановки перед ними задач – совместной борьбы с мужчинами за свободу своего класса и «против угнетения женщин в обществе» (Коллонтай)88.

Я придерживаюсь той точки зрения, что женское рабочее движение появилось в России только в 1917 году, когда произошло формирование коллективной идентичности работниц крупных городов, их самоидентификация как особой социальной группы; когда они выступили в защиту интересов собственной социальной группы, то есть предприняли первые самостоятельные акции. В качестве оргструктуры женского рабочего движения выступили организации, созданные для работниц феминистками и социалистами. В основу идеологии этого движения легли феминистские и марксистские тезисы. Предметное изучение женского рабочего движения еще ждет своего часа и своего исследователя. По моему мнению, его начало приходится на 1917 год, а окончание – на 1930‐й, когда были упразднены женсоветы, которые составляли оргструктуру движения.

Что касается вопроса о результативности движения, то советские исследования утверждали важность женского пролетарского движения в классовой борьбе пролетариата и оценивали вклад пролетарок очень высоко. Женское либеральное движение оценивалось либо как не сыгравшее значимой роли в развитии российского общества, либо как оказавшее усиливающееся воздействие на развитие революционного процесса в России. В работах последних лет этот вывод пересмотрен. Движение оценивается как субъект социального прогресса89, как ресурс модернизации России90.

Исходя из