Последние дни Константинополя. Ромеи и турки - Светлана Сергеевна Лыжина

Оба лекаря испугались. И Яннис - тоже, но это вряд ли кто-то заметил, потому что о мальчике на время забыли.

- Господину Юстинианису нужно сесть, - меж тем произнёс лекарь василевса, а другой лекарь наверняка повторил то же самое на своём языке.

- Здесь негде сесть, - ответил предводитель генуэзцев. - Пойдёмте в башню. - Он потянулся к ремешку слева подмышкой, стягивавшему переднюю и заднюю половину кирасы.

- Давит? - всё так же обеспокоенно спросил придворный лекарь. - Я предупреждал, что не следует надевать доспех. Это может иметь плохие последствия.

- Когда проклятый осколок попал в меня, доспехи спасли мне жизнь, - возразил Юстинианис. - Почему же теперь они должны навредить мне? То, что было вчера, это лишнее доказательство их полезности. А вы предлагаете обходиться без них?

Предводитель генуэзцев уже не такой твёрдой поступью, как прежде, прошёл ещё немного и свернул в дверь, ведшую в помещение на верхнем этаже ближайшей башни. Внутри было темно, ведь солнце оставалось на востоке, а окна башни - небольшие прямоугольные отверстия в толстенных стенах - смотрели на запад, север и юг. И всё же из двери проникало достаточно света, чтобы лекари, усадив Юстинианиса на деревянную скамью посреди комнаты и расстегнув застёжки кирасы, увидели что-то, внушавшее опасения. Оба начали цокать языками и качать головами.

- Рана кровит, - заявил лекарь василевса, который, казалось, забирал себе всё больше власти, в то время как второй лекарь молчал. Возможно, личный лекарь предводителя генуэзцев уже привык не спорить со своим пациентом.

Юстинианис неторопливо расстегнул подлатник* и некоторое время сосредоточенно всматривался в небольшое алое пятно на рубахе с левой стороны.

_____________

* Подлатник - стёганый кафтан, надеваемый под доспехи.

_____________

- Пятно не увеличивается, - наконец сказал он. - Значит, кровотечения нет. Я просто неудачно двинул рукой.

- В Городе не зря говорят, что господин Юстинианис сведущ во всём, - с некоторым ехидством произнёс придворный лекарь. - Сведущ даже в медицине.

Пациент нисколько не обиделся и примирительно улыбнулся:

- Не так уж я и сведущ. Но определить, есть ли у меня кровотечение, могу. И теперь, когда доспех не давит, я снова чувствую себя хорошо.

- И всё же я настоятельно рекомендую не надевать кирасу хотя бы до вечера, - сказал придворный лекарь.

Лекарь-генуэзец выразительно кивнул.

- Хорошо, пусть будет так, - согласился Юстинианис, после чего посмотрел на Янниса, всё это время стоявшего чуть поодаль и наблюдавшего за происходящим.

Прежде, чем предводитель генуэзцев снова спросит: "Кто тебя прислал?" - мальчик решился спросить первым:

- Почему турецкие пушки молчат с самого утра? Турки не нападут сегодня? Они что-то задумали?

Однако Юстинианис не успел ответить, так как в дверях появился ещё один человек и вежливо окликнул его. Новопришедший стоял спиной к солнцу, поэтому лицо было трудно разглядеть. Судя по доспехам, он принадлежал к городской знати, и всё же говорил с генуэзцами на их языке, тем самым отдавая дань уважения.

Новопришедший спросил что-то о здоровье Юстинианиса, а тот отмахнулся так же, как только что, когда отвечал лекарям. Среди непонятных слов в речи генуэзца прозвучало имя - Теодори, и Яннис понял, что перед ним Тодорис Кантакузин, зять Луки Нотараса.

Мальчику уже доводилось видеть Тодориса на стенах вместе с Юстинианисом несколько раз, но говорить - нет. Глупая вражда между семьями Нотараса и Сфрандзиса не позволяла завести разговор, иначе Яннис давно бы уже сделал это и узнал что-нибудь интересное про осаду.

Тодорис, кажется, тоже узнал Янниса, но даже если и не узнал, то сразу вспомнил, что мирным жителям Города запрещено появляться на стенах в светлое время суток. Зять Луки Нотараса указал на мальчика и что-то испросил у Юстинианиса - наверное: "Что он здесь делает?"

Яннису было бы нечего ответить, поэтому, уже заранее смирившись, что уйдёт со стен ни с чем, он всё же решился повторить свой вопрос:

- Почему турецкие пушки молчат?

- Сейчас покажу, - сказал Юстинианис и поднялся со скамьи, приглашая Янниса подойти к одному из окон башни, смотревшему на запад, прямо на турецкое войско.

* * *

В окно Яннису было хорошо видно, что вражеский лагерь не укреплён. Белые палатки и шатры стояли в семистах шагах от стены, словно принадлежали не воинам, а торговцам, пригнавшим сюда скот для продажи.

Лишь то место, где располагались янычары и шатёр Великого Турка (алый, как кровь), защищалось рвом, за которым высилась насыпь, утыканная дрекольями и надставленная большими деревянными щитами. Линия дрекольев выглядела внушительно, линия щитов напоминала крепостную стену, а простые турецкие воины на краю лагеря стояли, сидели или ходили возле своих палаток, не защищённые ничем. Как будто в самом деле явились не воевать, а продавать скот или другое.

Яннис знал, что защитники Города поначалу пользовались этим - устраивали ночные вылазки. Увы, очень скоро от этого пришлось отказаться, ведь защитников было мало. Настоящих воинов насчитывалось всего несколько тысяч, поэтому даже пять человек, убитые во время ночного налёта на турецкий лагерь, являлись ощутимой потерей. А вот для турецкого войска даже потеря пятидесяти человек считалась ничтожной.

Наверное, Великий Турок с удовольствием совершал такой обмен, поэтому нарочно не укрепил лагерь, делая его приманкой, но Юстинианис сказал, что вылазки надо прекращать, и генуэзца, "сведущего во всём", послушали.

- Видишь, что они делают? - спросил Юстинианис.

Яннис начал перечислять:

- Сидят, медленно ходят от палатки к палатке, а вон там несколько десятков человек стоят и слушают кого-то. Он слишком сильно машет руками. Наверное, командир не стал бы так махать. Может, это турецкий проповедник*?

- Да, проповедник, - ответил генуэзец, отходя от окна вглубь комнаты и потянув мальчика за собой. - В турецком войске много таких. И, кажется, эти проповедники - единственные, кто хоть чем-то занят сегодня. Остальные бездельничают. На рассвете они молились, затем ели, а теперь чего-то ждут. Ближе к полдню, если ничего не изменится, снова станут молиться.

_____________

* В данном случае - дервиш. Дервиши - странствующие проповедники - ходили в походы вместе с турецким войском и своими речами вдохновляли воинов на битву.

_____________

- Значит, они думают о штурме, - подытожил Яннис, оглянувшись в сторону окна, хотя там уже