Стихотворения. Книга стихов - Ирина Ратушинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ТАНЕЦ С ТЕНЬЮ
Тридцать первого — динь-дон!Близко к полночи — сгинь, сон!Я с тобой пойду — глаз в глаз —В новогодний пляс!Размахну подол — кружева!Закружи, сокол, — чуть жива!Чтобы свечечки — все в одну,Чтобы душеньку — всю в струну,Чтобы горюшко — в дым, в окно...Чтоб глазам темно!А глаза-то я подвела...А под сердцем — то не игла —То ресничка упала: вынь!Да снежок смахни с головы!Шитой скатертью крыт — стол,А каёмочка — вся крестом,А стаканы — дзынь — наливай полней!Глянь — хвоинка на дне... Так и пей!Я с тобой глотнуНовогодний лёд,Я тебя втянуВ танец — напролёт;Эта наша ночь — динь-дон! —Да исполнится.Загадай сон.
1982 тюрьма КГБ, Киев«Ах, южане — лжецы и поэты!..»
Ах, южане — лжецы и поэты!Ах, горячие головы — смоль!Сквозь печаль византийского летаПроступает приморская соль.В самой лютой Сибири узнаю:По гордыне — что слёзы грешны,По ресницам — что темень сквозная,По рукам — что крыла не нужны.
1983 тюрьма КГБ, Киев«Блажен Василий петушиным храмом...»
Блажен Василий петушиным храмом,Блажен солдат берёзовым крестом,Блаженны дети маком и мечтами,А дураки — исчёрканным листом.Сегодня снова голубиный вечер,И дышит снег наивно и легко.Как хорошо б лишиться дара речиИ пить зимы парное молоко!И видеть свет — младенчески-блаженно!Но бьёт глагол в гортани, но в тисках —Дыханье, но в пылу самосожженьяОбуглен рот, и пепел на висках.Обломки строк — мучительнее бритвы,Истерзан лист на тысячи ладов...И только бессловесная молитваУймёт смятенье, как на лоб — ладонь.
1983 тюрьма КГБ, Киев«И я когда-нибудь — опять...»
И я когда-нибудь — опятьВ мой нелюбимый город.Скормлю монетку в автомат,«Алло» возьмёт за горло —И я опять скажу «привет»И отшатнусь от трубки:Ори! Да, через столько лет —Не призраком, не трупом —Живая, мокрая (туман!),Кто первый отогреет?Нальёшь ли, Галицкий, стакан?Нальёшь? Тогда скорее!А Ленка где? Ах, здесь! Давай!Алло, сейчас я буду!А ты сгущёнку открывай,Побольше ложку доставайИ дождь уйми покуда!И будет так: тепло и свет,И пышный друг Гораций*Достойно примет мой приветИ с византийской грациейУйдёт налево — без речей,Не щуря ведьминых очей.А нам отшибло словесаС размаху узнаванья.Всё смазано — одни глаза!Секунды замерли в часахИ пульс не отбивают.Вот мы какие — через срок!А в горле — как лимоном...Мы лучше стали? Что за прокВ не столь уж отдалённом,Не столь уж смертном — если мыНе чище, не смелее —Из путанки! Из мокрой тьмы!Налей — да отогреемВсё, что примёрзло, — не сказать,Не выдохнуть за годы...Звучней, стаканов голоса!За то, что у друзей глазаВсё те же! За свободу!Не за эрзац по паспортам,Не лагерь без конвоя —За ту, что с нами даже там,За то, что в нас — живоеВсё так же бьётся и болит!За то, что Галицкий — пиит!За то, что Ленка так добра,Как будто бы не из ребра,А из слезы сотворена!И за Наталеньку! ОнаС осанкой киевской княжныЗаварит чай из бузины,А может, мяты. И на стол —Стихи да хлеб, кто б ни пришёл.Мы всё подчистим на корню...О, хлеб друзей! Не уронюВ тебя сентиментальных слёз!И так не высохнешь авось....Тут все закурят. Я одна,Запрету мужнему верна,На сигарету погляжу,Вздохну — и блюдце оближуИз-под сгущёнки. Мне дольют,И расслабляющий уютМеня охватит, покачнёт —И времени тюремный счётСовсем отпустит. ЗахочуНе электричества — свечу,Чтоб возносилась не спешаЕё прозрачная душа,И чтоб из воска лить цветы,А Юрка чтоб развёл мосты,И чтоб сверчок на огонёкПришёл. И мы за болтовнёйЗабудем полночь. Ну её!Нам утро радости нальёт!
1983 тюрьма КГБ, Киев«Всё, как я просила...»
Всё, как я просила:Будет мне, будет(Господи, спасибо!)Дальняя дорогаИ новые люди.Будет мне, будетБездомная песняИ гордая память.Будет мне небо,Добытое честью,И плащ под стопами.Будет мне —Когда же —Счастливая сказкаВ полыни и мяте,Платье, полумаска,Кружевная пляска...И никто не скажет:— Пожила и хватит!
1983 тюрьма КГБ, Киев«Паучок-математик (грустней не придумаешь зверя!)...»
Паучок-математик (грустней не придумаешь зверя!)Всё старается тонкие лапки свои посчитать.Но полученной маленькой цифре он мудро не веритИ сердито бормочет: «Не вышло опять ни черта!»Он соткал чертежи, он углы вымеряет прилежно,Он решает задачу с капустой, где волк и коза,Но не верит ответу и снова шуршит безнадёжно,И вздыхает: решение ясно, а как доказать?Ах ты, чокнутый гений, распятый на координатах,Чудачок-Пифагор, полоумный тюремный пророк!Подожди уползать, я поверю твоим результатам!Пораскинь вензеля, посчитай мне, пожалуйста, срок.
1983 тюрьма КГБ, Киев«Я с мышами и звёздами говорю...»
Я с мышами и звёздами говорю,Я зелёную луковку полила,Я сухарь покрошу в окно — январю,А он мне узор на форточке — два крыла —Ясным сахаром насечёт:Холод-хруст!И — снежинку с мятным лучом:— Какова на вкусШестикрылая? Не горчит голубым — печаль?Первый круг — не сердцу ли вопреки?Но я знаю, что ему отвечать:— Всё в порядке, мастер,Твоей рукиНа устах не тает печатьФилигранная, и почётней нетБелых звёзд на моих плечах.Вифлеемских тех эполетУдостоена — благодарю,Что как женщине — в кружевах —Ты сковал их. Пока жива —Сберегу чистейшими — январюОбещаю. Кричат: «Виват!»Воробьи, чтоб мастеру не грустить.И я пью из чаши, его резьбойИзукрашенной. Он говорит:— Прости,Я боялся пересластить.Бог с тобой.
1983 тюрьма КГБ, Киев«Куклу с моющимися волосами!..»
Куклу с моющимися волосами!С голубыми испуганными глазами!С круглой попкой и пальчиками-конфеткамиВо дворе купала дочка соседки.Вдохновенный обряд напоказ творила:Наливала воду, взбивала мыло,Локтем пробовала: не горячо? —И лила на розовое плечо —Дорогое, немецкое (мягкий пластик)!Мы сгорали молча, в жестокой властиАккуратных ресничек в шёлковых бликах,Добросовестных щёчек цвета клубники,Русых локонов и ладошек зябких,И бесстыдства кружев, снятых хозяйкой.А наш худенький круг обходила завистьИ моргала пластмассовыми глазами.И уже выбирала: кого — себе —Навсегда? Кому судьба — поседетьУ неё под мякотью локотка,В пышной сласти сахарного лотка,В нежной ванночке,что в коробку — комплект! —Упакована? Кто за входной билетВ изобильную благодатьПервым взносом — попросить датьПодержать! Дотронуться! Посмотреть!Заплати — и конец игре!И щенкам, посягающим на газон,И слезам над обиженной стрекозой,И ещё чему-то. Мы знали это,Отступая в босяцкую вольность лета:К самодельным коням, хворостинке-шпаге,Треугольному киверу из бумаги...Как с арены звери, презрев опилки,Мы ушли, деревянно держа затылки.И свой гордый выбор перестрадали,Подчиняя сердце такту сандалий.
1983 тюрьма КГБ, Киев«Мне в лицо перегаром дышит моя страна...»
