Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 1 - Коллектив авторов

Другое дело, что часто колониальные «просветители» останавливались на полпути, предпочитая сохранить многое из старого наследия и отживших свое порядков, превращая колонии в полумодернизованные прибежища традиционализма, наилучшим образом приспособленные к нуждам метрополий. Тем не менее даже при такой схеме на Востоке возникали современные предприятия, работавшие на новейшей технике, появились предприниматели и квалифицированные служащие, наемные работники и европейски образованные интеллигенты. Однако все это было потом, когда Запад уже подчинил себе Восток и, добившись от него всего, что хотел, решил «обустроиться» здесь надолго. Начало же колониальной эпохи было темным и страшным периодом в истории Востока, когда арабы, африканцы, индийцы, малайцы столкнулись с европейцами не как с гуманными «цивилизаторами», а как с жестокими агрессорами, безжалостными захватчиками, беспощадными эксплуататорами и рабовладельцами.

Именно таковыми были первые колонизаторы – португальцы и испанцы. Феодальные монархии Иберийского полуострова, повинуясь инерции реконкисты и охватившему эти страны в XV–XVII вв. католическому рвению, доходившему до массового фанатизма, устремились на поиск новых земель и торговых путей, подталкиваемые к тому воинствующим дворянством, могущественной церковью и банкирами Фландрии, финансировавшими заморские экспедиции с целью избавиться в торговле с Востоком от посредничества арабов и Венеции. Первые экспедиции португальцев вообще напоминали крестовые походы и были связаны не столько с торговлей (обычно сводившейся к работорговле), сколько с захватом опорных пунктов на афро-азиатском побережье, строительством крепостей и факторий, церквей и тюрем, попытками распространения христианства в промежутках между грабительскими налетами в поисках золота, пряностей и прочих раритетов для тогдашней Европы.

Неудивительно, что португальский колониализм больше напоминал пиратство и разбой, а общение португальцев с азиатами и африканцами сводилось к ограблению, порабощению, пыткам и кострам инквизиции, наконец – к массовому уничтожению тех, кто пытался протестовать, как это было с мусульманами Малакки, Момбасы и некоторых других мест. В этих условиях говорить о каком-либо серьезном влиянии Португалии на социальные процессы в захваченных районах почти не приходится, тем более что португальское присутствие в этих районах осуществлялось в состоянии перманентной колониальной, религиозной и торговой войны. Лишь в отдельных областях Индии и Индонезии это присутствие способствовало росту товарно-денежных отношений, подъему торговли и ремесел. В основном же хозяйство многих стран от востока Африки до Молуккских островов было подорвано грабительской политикой португальцев. Как правило, в районах их экспансии усиливались феодальные и военно-деспотические порядки, широко процветала работорговля (в страну ежегодно ввозилось до 10 тыс. рабов), росло напряжение как между португальцами и местными жителями, так и внутри самого местного населения, часть которого принимала христианство, участвовала в качестве наемников в военных действиях, вместе с португальцами разоряла местные храмы, мечети, пагоды.

К середине XVII в. Португалия, утратив свое положение ведущей колониальной державы, отступила почти повсюду. С этого времени можно говорить о какой-то хотя бы относительной «модернизации» португальского колониализма, о хотя бы попытках экономического и социального развития колоний, о внедрении там начатков промышленности и о воспитании образованной элиты, впоследствии прозванной «асимилядуш» (ассимилированные). Эти люди, среди которых было немало португальцев по рождению (португальцы часто смешивались в колониях с теми, кто принял христианство), стали людьми португальской культуры и опорой португальского влияния. Однако впоследствии именно из них формировались и кадры местных патриотов, так как даже смягчившийся после XVII в. колониальный гнет в португальских колониях оставался достаточно тяжелым, расправы с непокорными беспрецедентно жестокими, а откровенное рабство и работорговля лишь на стыке XIX – ХХ вв. уступили место наемному труду и «контрактации» рабочей силы, которая на деле была разновидностью замаскированного рабства.

Столь же беспощаден и бесчеловечен был и колониализм Испании, несколько отставший по времени от португальского и многому у него научившийся, в том числе – в ходе конкуренции с ним. Завоевания испанцев были более обширны, особенно – в Америке и на Филиппинах. Они также делали упор вначале, как и португальцы, на христианизацию коренного населения и поиски золота, пряностей. В их методах также преобладали методы грубого насилия, военного подавления, пытки, казни, физическое уничтожение тех, кто отвергал испанское господство.

Главным владением Испании на Востоке стали Филиппины, которые в основном имели для Мадрида военно-стратегическое значение, так как здесь испанцы почти не нашли ни золота, ни пряностей. Экономически эксплуатировать Филиппины вообще было довольно трудно, ибо путь, например, из Севильи в Манилу и обратно в XVI в. занимал первое время около 4 лет. Обособленность островов и малочисленность испанцев на них заставляли колонизаторов искать опору в местной верхушке. Постепенно, начиная с XVII в., стала формироваться прослойка помещиков. Они, а также монастыри, стали основой землевладельцев (асендеро). Широкое применение получили издольщина и долговая кабала, но юридическая свобода крестьянина и наличие обширных пустующих земель способствовали развитию мелкого крестьянского землевладения, не скованного ни личной зависимостью, ни общинными связями, весьма непрочными. В то же время со второй половины XVII в. усилилось влияние церкви. Вся территория страны была поделена между пятью монашескими орденами, а монахи-испанцы нередко были единственными представителями и духовной, и светской власти, одновременно выполняя функции приходских священников.

С начала XVII в. ведущая роль в колониальных завоеваниях переходит к Голландии. Если в испано-португальской системе главную роль играл феодально-бюрократический аппарат, то голландцы впервые учредили колониальную систему торгового капитала. Голландская Ост-Индская компания, возникшая в 1602 г., получила не только право монопольной торговли и мореходства практически во всем афро-азиатском мире, но и право содержать свои войска, объявлять войну, заключать мир, чеканить монету, строить крепости и фактории. Эта компания действовала эффективнее португальцев и вскоре вытеснила их из главных зон – Индонезии, Цейлона, Тайваня, ряда островов Индийского и Тихого океанов. Имея в XVII в. на Востоке кораблей в 70 раз больше, чем Англия, голландцы в союзе с англичанами изгоняли отовсюду испанцев и португальцев. Однако вскоре острая конкуренция между союзниками привела к изгнанию и самих англичан более сильными тогда голландцами практически из всей Юго-Восточной Азии. Голландцы, действуя иногда экономическим методами (в частности, скупая у населения пряности и другие ценные для Европы товары по ценам более высоким, чем предлагали испанцы и португальцы), не чурались и грубого насилия. Они закрывали доступ в свои колонии всем неголландцам, ревностно охраняли свою монополию на скупку местных товаров, организовывали экономически эффективное в условиях Юго-Восточной Азии плантационное хозяйство, основанное на рабском и полурабском труде, а в дальнейшем – на контрактации рабочих-мигрантов, в основном из Китая и Индии. Тогда же к колониальным структурам в Юго-Восточной Азии стали подключаться инонациональные торговцы, в основном арабы, индийцы и китайцы.

Ост-Индская компания голландцев не вмешивалась в социальные порядки покоренных ею народов, оставляя власть и доходы местным феодалам и племенным вождям при условии выполнения ими всех ее распоряжений, особенно – принудительных поставок пряностей, золота и олова, а также – уважения ими торговой монополии компании. Со многими князьями заключались договоры, т. е. формально они сохраняли суверенитет. Но в соответствии с этими же договорами они вынуждены были делать все, что захочет компания, вплоть до насаждения новых агрикультур. В частности, на Яве феодалы в XVIII в. заставляли крестьян сокращать посевы продовольственных культур и разводить кофейные деревья. Урожай кофе, естественно, забирала компания. Накопление капиталов за счет эксплуатации колоний, однако, вскоре пошло во вред Голландии, способствуя развитию ростовщичества, но не промышленности. Поэтому вскоре Голландия была оттеснена Англией. Но она сумела сохранить часть колоний, так как Англия столкнулась с соперничеством Франции.

Методы голландского колониализма широко использовали англичане и французы. Англия, начавшая колониальную экспансию одновременно с Голландией, на первых порах ей уступала и по мощи военно-морского флота в Азии, и по размерам капиталов созданной в 1600 г. британской Ост-Индской компании (30 тыс. фунтов стерлингов против 540 тыс. у ее голландского аналога). В XVI в. морская экспансия Англии вообще ограничивалась пиратскими экспедициями, грабившими испанские и португальские суда, перевозившие в Европу золото, серебро и прочие ценности из Америки. Все это совершалось при поддержке и по прямому подстрекательству королевского двора и лондонской знати, так же как налеты на побережье испанских колоний и работорговля. Первые британские колонии, захваченные на севере Америки, и были прежде всего базами фактически государственного пиратства.