Пламя грядущего - Джей Уильямс

– Дабы закончить, – сказал он, – я хотел бы спеть мое самое последнее сочинение. Возможно, вам известно, что мы, труверы, порой задаемся целью быстрого сочинительства затем, чтобы узнать, как быстро мы можем написать стихи и положить их на музыку. Итак, эту песнь я сложил как раз сегодня вечером, во время обеда.

По залу пронесся единодушный вздох удивления.

– Она написана в форме аубады, или утренней песни любви, – продолжал он, – и, как вы сами убедитесь, слово «рассвет» появляется в последней строке каждой строфы. Добиться этого довольно трудно. Я посвятил ее… прекрасной даме, которую назову Бель-Вэзер, Услада Очей.

И он запел:

Зачем же соловей так скоро улетает,И нам в саду цветущем больше места нет?Мне солнца первый луч тоскою сердце наполняет;Прощай, любовь, уж небо золотит рассвет.

Воцарилось долгое молчание, льстившее автору больше любых аплодисментов. А затем, подобно грому, грянули и аплодисменты. Артур потребовал свою чашу и приказал наполнить ее вином; он снял с пальца золотое кольцо, бросил перстень в кубок, а кубок подал Дени.

– Пейте, Дени, – молвил он. – Вы доказали нам свое великое мастерство, и все мы исполнены благодарности. Мне стыдно, что подарок так скромен, но вас должны вознаградить наша признательность и восхищение.

– Я более чем вознагражден, если сумел доставить вам удовольствие, – сказал Дени, поглядывая на Мод. Она зарделась, подобно утренней заре.

– Доставить нам удовольствие? Это было великолепно, мой мальчик, просто великолепно! – заявил Роберт. – И к тому же чертовски умно. Эти малые, трубадуры, поражают меня. Знаете ли, мне частенько приходило в голову, что я и сам мог бы сочинять песни, если бы у меня было время. Но потом я задумался, а откуда они берутся? Я имею в виду, как придумывают все эти слова и мелодии и прочее.

– Это не трудно, если вы знаете как, – сказал Дени.

– А, вот именно. Загвоздка в том, чтобы знать – как. Наверное, вы готовитесь к этому с детства и все такое? Что ж, ладно. Тем не менее кто-то ведь должен сеять пшеницу, разводить скот и делать дело. Что ты говоришь, Уильям?

Уильям вытер рот тыльной стороной ладони.

– Грм, – пробормотал он и потянулся за куском пирога.

Роберт посмотрел на него с умилением и снова повернулся к Дени.

– А вы, Дени, вы, должно быть, растеряетесь, если вам придется вести хозяйство, ей-ей?

– Боюсь, что так, – ответил Дени. – Совершенно верно.

– И все же, без сомнения, это замечательная жизнь, – неожиданно промолвила жена Роберта, Беатрис. – Я хочу сказать, путешествовать повсюду… видеть мир… петь для королей и… и…

– Замолчи, любовь моя, – с сердцем сказал Роберт. – Что ты знаешь об этом? Я уверен, сэру Дени неинтересно, что ты думаешь о замечательной жизни.

– Нет, Роберт, я не могу согласиться. Большая доля истины заключена в том, что говорит твоя супруга, – деликатно вмешался Артур, с едва заметной укоризной. – Иногда я чувствую себя здесь ужасно стесненно. Понимаете, не то чтобы я был несчастлив. Я, подобно всем нам, люблю свою землю. С другой стороны, временами мне действительно кажется, что рыцарь не должен проводить свою жизнь, сидя на одном месте.

– Опять дух рыцарства! – воскликнул Роберт.

– Нет-нет, не совсем так, – возразил Артур. – Думаю, мы стараемся забыть, что долг призывает нас под знамена наших сеньоров. Мы находим все более выгодным платить наемникам вместо того, чтобы самим нести службу, – нам кажется, что легче раскошелиться на эти многочисленные подати, не считаясь с издержками, чем расстаться с домом и сражаться вдали от него.

И мы настолько… как бы… озабочены сохранением собственного, ограниченного мирка, что забыли: где-то за его пределами существует и другой, большой мир. Дени видит этот большой мир собственными глазами. И я уверен, что подобный опыт возвышает его, делает гораздо лучше – таким человеком, каким я никогда не мог бы надеяться стать.

Дени положил руку Артуру на плечо.

– В любом случае это невозможно, – сказал он. – О, не спорю, путешествия приносят определенную пользу. Довольно любопытно посмотреть на чужие страны. Но весьма часто я устаю от кочевой жизни, и мне начинает недоставать пристанища, собственного дома, корней… Иногда я плачу, вспоминая свой дом, в котором мне нет места.

– Знайте, что можете оставаться здесь столько, сколько захотите, – искренне сказал Артур. Их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу.

Мод коснулась руки Дени, и он повернулся к ней.

– Надеюсь, вы позволите мне последовать примеру Артура, – сказала она, – и тоже преподнести вам маленький подарок.

Промолвив это, она сняла с шеи тонкую золотую цепочку. В звенья были вставлены отшлифованные кусочки горного хрусталя овальной формы. Она робко протянула украшение.

– Леди, – сказал Дени, коснувшись ее руки своею, когда принимал цепочку, – где бы я ни был, я буду носить ваш подарок как знак вашей благосклонности. Он будет мне талисманом и напоминанием о вас, в войне и мире.

– На войне? – Она вздохнула, потупив взор. – О, воистину ужасно. Но сколь приятна такая мысль. Ваша песнь, та аубада… Она просто восхитительна. Вы и в самом деле сочинили ее за обедом?

– Да, поверьте мне, – сказал Дени.

– И как только у вас это получилось? Придумать столь красивые слова, тогда как мы дружно ели и пили…

– Это было непросто. Для экспромта надобно то, что мы, поэты, зовем вдохновением.

– О, понимаю. Вдохновение, внушенное той упомянутой дамой, которую вы покинули во Франции, не так ли?

– Бель-Вэзер рядом со мной в этот миг, – промолвил Дени, понизив голос.

– Вы имеете в виду, что она находится в Англии?

– Леди, благодаря ей Англия представляется мне райским садом. Она сама Англия. Возможно ли скрывать? Она здесь. – Он сжал ее руку.

– На нас все смотрят, – тихо прошептала она. Он отпустил ее.

– Неужели это действительно вас волнует?

– Это слишком откровенно. – Она прямо взглянула на него своими огромными, невинными глазами. – Прошу вас, не подумайте, что я неблагодарна. Но первый раз в моей жизни кто-то сложил песнь в мою честь.

– Вам это не нравится?

– О нет. Напротив. Но я… мне необходимо подумать. Мне бы хотелось достойно отблагодарить вас…

– Вы уже отблагодарили меня более чем достаточно. – Он взвесил цепочку на ладони.

– Надеюсь, вы приедете навестить меня, – сказала она. – Мое поместье соседствует с землями Артура, и мой дом находится не очень далеко отсюда. Возможно, вам удастся убедить его привезти вас ко мне в гости. И быть может, у себя дома я… я сумею выразить свою признательность как подобает.

Он наклонил голову в знак согласия. В этот момент к нему обратился Артур, и Дени отвернулся от нее. Однако он был весьма доволен проведенным вечером и даже вполне примирился с мыслью, что оставшееся время придется выслушивать Роберта де ла Ли.

Уилкин Рыбак и Эрнальд Кузнец сидели на толстых сучьях гигантского дуба, простиравшего свои ветви над лесной дорогой, держа между собой на ветке наковальню. Всю ночь шел дождь, и ветка все еще была скользкой. Им стоило немалого труда не дать тяжелому предмету соскользнуть вниз.

– Не знаю, – сказал Уилкин после паузы.

– Чего ты не знаешь? – переспросил Эрнальд. – Держи ее прямо, парень.

– Не знаю, хорошо ли бросить эту штуку на голову хозяину.

– Конечно, хорошо, старый дурень.

– А он точно поедет этой дорогой?

– Конечно, этой.

– Ох…

Некоторое время они молчали, наслаждаясь утренней свежестью. Потом Уилкин пробормотал:

– Ну, не знаю.

– Чего ты не знаешь?

– Сказывают, он не такой уж дрянной хозяин.

– А, правда. Хороший он хозяин. Я разукрашу всякого, кто скажет по-другому.

– Ну и что?

– А то, – терпеливо сказал Эрнальд, поскольку ему приходилось объяснять суть дела снова и снова, – сам посуди. Хозяин – лорд манора[71], правильно?

– Ну, так и есть.

– А мы – его слуги, правильно?

– Правду говоришь, Эрнальд.

– Тогда слушай дальше. Слуги должны воевать с хозяевами. В этом вся соль, парень, вот как, – сказал Эрнальд, и на том спор завершился.

Он завершился бы в любом случае, ибо в это время в поле зрения появился Артур, увлеченно беседовавший с Дени. Он на ходу сбивал ивовым прутом головки высоких сорняков.

– Видите ли, очень трудно в чем-то убеждать людей, – говорил Артур. – Каждый готов согласиться с некоей идеей в целом, но затем, когда вы пытаетесь заставить применить эту идею на практике, все упорствуют и находят разного рода отговорки. Например, эта история об ответственности лордов перед своими держателями…

Они как раз проходили под тем самым дубом. Послышался свист падающего предмета и глухой удар, сотрясший землю. Вся жизнь Дени была чревата неожиданностями, потому он был шустрее Артура: он живо схватил гостеприимного хозяина за руку и увлек в сторону от тропы. Потом они огляделись. На дороге, глубоко зарывшись в мягкую, влажную землю, лежала наковальня. Она пролетела всего в нескольких дюймах[72] от них. Артур с удивлением рассматривал упавший предмет.