Тень ворона - Эллис Питерс

На несколько мгновений Диота замешкалась.

— Да, сколько его помню, он всегда был таким.

И тут в первый раз за все это время ее лицо озарилось бледной улыбкой.

— Прилежный и трудолюбивый юноша! — похвалил Кадфаэль. — Мне будет очень его не хватать, если он уйдет от меня. Но он заслуживает того, чтобы ему поручили более серьезное дело.

На это замечание Диота не откликнулась. Молчание ее красноречиво показывало, что слова так и вертятся у нее на языке и она с трудом удерживается, чтобы не заговорить. Однако больше она ничего не сказала, кроме сдержанных слов благодарности после того, как Кадфаэль проводил ее обратно на монастырский двор, где их еще на повороте из-за живой изгороди встретил многоголосый гомон, — казалось, что жужжит потревоженный улей. Там был аббат Радульфус, к нему со всех сторон стекались взволнованные монахи, которые, сгорая от любопытства, и думать забыли о сне.

— У нас есть основания полагать, — без лишних предисловий приступил к делу Радульфус, — что с отцом Эйлиотом произошел несчастный случай. Вчера поздно вечером он вышел из дома, направляясь в сторону города. Это было до повечерия, и с тех пор о нем ничего не слышно. Домой он не возвращался и не присутствовал на нашем богослужении. Возможно, он поскользнулся и упал и всю ночь пролежал на морозе из-за того, что потерял сознание или сломал ногу. Я приказываю тем из вас, кто не провел всю ночь в церкви, как можно скорее подкрепить себя пищей и отправляться на поиски. В последний раз его видели перед повечерием. Он шел мимо наших ворот, направляясь в город. Начав оттуда, мы должны проверить все дороги, на которые он мог свернуть, ибо кто знает, куда его могли вызвать по делам прихода. Те же из вас, кто всю ночь принимал участие в службе, должны сейчас поесть и поспать. Я освобождаю вас от богослужения, чтобы по возвращении ваших братьев вы могли вместо них продолжить поиски. Роберт, проследи за этим! Брат Кадфаэль покажет, где он в последний раз видел отца Эйлиота. Для поисков братьям лучше разделиться по двое или по трое, потому что, если он разбился и не может встать, понадобится по крайней мере двое носильщиков. А я буду молиться, чтобы он поскорее отыскался живым и по возможности невредимым.

Когда толпа стала расходиться, Кадфаэль успел вовремя перехватить уже удалявшегося Бенета. Юноша казался расстроенным, его виноватое лицо отражало полную растерянность. При виде Кадфаэля он состроил ему недоуменную мину и отчаянно потряс головой, словно хотел избавиться от какого-то наваждения.

— Сегодня я тебе не понадоблюсь, так. что, пожалуй, пойду.

— Нет, — решительно остановил его Кадфаэль. — Никуда ты не пойдешь, потому что тебе надо присмотреть за вдовой Хэммет. Проводи ее домой, если она захочет, или найди ей теплый уголок в привратницкой и побудь с нею. Я помню, где в последний раз встретил священника, и покажу братьям, откуда им начинать поиски. Если меня будут спрашивать, скажи, что я скоро вернусь.

— Но ты же почти всю ночь не спал, — попытался возразить Бенет.

— А ты? — спросил Кадфаэль и, не дожидаясь ответа, направился к воротам.

В темноте отец Эйлиот пронесся мимо, словно черная стрела, пущенная из лука, он был слеп и глух ко всему вокруг и даже не услышал приветствия Кадфаэля, которое громко раздалось в звенящем от мороза воздухе. С того места, где священник разминулся с Кадфаэлем, он мог направляться к мосту, В таком случае срочное дело, по которому он спешил, ждало его в городе. Но с таким же успехом он мог куда-нибудь свернуть, не доходя до моста. На его пути по тракту было четыре ответвления. Одна дорожка сворачивала направо и вела в прибрежную низину Гайи, где почти на полмили раскинулись монастырские угодья: возделанные поля, огороды и фруктовые сады. За низиной начинался лес, где находились несколько хуторов. Две тропинки сворачивали налево, огибая мельничный пруд, по берегам которого с обеих сторон стояло по три домика. Первая тропинка вела мимо домов к мельнице, а вторая вела к домам по другую сторону пруда, но обе они упирались в Меол. Еще одна дорога отходила от тракта налево почти перед самым мостом. Это был узкий, но оживленный проселок, ведущий к деревянному мосту, перекинутому через Меол недалеко от того места, где он впадал в Северн. Затем проселок уходил на юго-восток, где начинались леса, за которыми пролегала граница с Уэльсом.

Зачем же и куда летел отец Эйлиот, словно ангел мщения ? Казалось бы, скорее его могло привлечь нечто в городе, и туда отправились гонцы, которым поручено было разузнать, не видали ли его сторожа у городских ворот, не спрашивал ли он кого-нибудь о том или ином человеке, не заметил ли кто-нибудь мрачную черную фигуру, тенью промелькнувшую под освещенной факелами аркой. Кадфаэль решил перейти к более изощренным рассуждениям, стоя на том самом месте, где, по его разумению, он находился вчера, когда мимо него промчался отец Эйлиот.

К приходу святого Креста относилась обширная территория по обе стороны Форгейтского тракта. Справа, кроме собственно Форгейта, приход включал в себя разбросанные там и сям деревеньки. Слева его границей служил Меол. Если Эйлиот хотел проведать кого-то из сельских жителей, он должен был, выйдя из дому, взять путь прямо на восток по узкой тропе, начинавшейся напротив ворот монастыря, в этом случае ему вообще незачем было выходить на Форгейтский тракт. Иное дело, если священник направлялся куда-нибудь за Гайю. Но там было всего несколько дворов, и Кадфаэль отрядил туда только две группы, решив сосредоточить основное внимание на западном направлении. Там следовало проверить три дороги. Больше всего времени пришлось бы затратить на осмотр длинного проселка, а две тропинки находились под боком и были гораздо короче — с ними можно было управиться гораздо скорее. К тому же какой смысл был отцу Эйлиоту отправляться в путь так поздно, если он собрался далеко ? Нет, конечно же недалеко! А уж к кому и зачем, никто, кроме него, не скажет.

Дорожка, ведущая к мельнице по ближнему берегу пруда, была вначале довольно широкой, по ней тянулись две разъезженные колеи, так как тут часто проезжали телеги, привозившие на мельницу зерно и увозившие оттуда мешки с мукой. Эта дорожка проходила по узкому пространству между тремя домиками, сгрудившимися у перекрестка, и стеной аббатства, затем огибала мельницу и подходила к мостику, перекинутому через узкую мельничную протоку, а дальше она суживалась, превращаясь в еле видную среди густой травы тропинку, и бежала вдоль обрывистого берега, с которого к воде склонялись корявые ивы с обрезанными ветвями. Обитателями первого и второго домика были престарелые люди, подарившие свое имущество монастырю и получившие от него пожизненное право на кров и пропитание. Третий домик принадлежал мельнику, который, как было известно Кадфаэлю, всю ночь провел в церкви, а сейчас участвовал в поисках пропавшего священника. Мельник был благочестивым человеком, прекрасно понимавшим всю выгоду, которую дают ему добрые отношения с бенедиктинцами, и дорожившим своей работой.

— Нет, — сказал мельник, качая головой. — Когда я вчера вечером шел в церковь, то у воды никого не было. А происходило это приблизительно в то же время, когда брат Кадфаэль повстречал на дороге отца Эйлиота. Но я прошел через боковую калитку прямо на монастырский двор, не выходя на тракт. Так что, может, он и свернул сюда, и я разминулся с ним на несколько минут. Чего не знаю — того не знаю! Зато старушка из соседнего дома зимой никуда не выходит, так что она все время была тут.

— Она глуха, как пень, — сообщил брат Амвросий. — Если бы у нее под дверью позвали на помощь, то, как ни кричи, она все равно не услышит.

— Я имел в виду другое, — пояснил мельник. — Может быть, отец Эйлиот собирался ее навестить, зная, что она не решится выйти даже в церковь. Ведь его долг навещать с утешением больных и старых.

По поводу последних слов мельника Кадфаэль промолчал. Лицо, которое в эту морозную ночь промелькнуло перед ним в неверном свете факелов и тут же кануло во мраке, никак не напоминало лицо утешителя. Да и сам мельник, добрая душа, судя по его голосу, не очень-то верил в такую возможность.

— Даже если это не так, — не унывая продолжал он с новым воодушевлением, — у служанки, которая ухаживает за старушкой, со слухом все в порядке. Может, она что-то слышала или видела, как он проходил мимо.

Разделившись на две группы, монахи решили прочесать дорожки по обе стороны пруда. Брату Амвросию досталась дальняя, которой пользовались обитатели трех домиков. Это была пешеходная тропинка, протянувшаяся по берегу пруда у подошвы склона, занятого огородами и садиками. Кадфаэль взял на себя другую, более широкую, что вела к мельнице, а за нею тоже превращалась в еле заметную тропку. И там и здесь белизну заиндевелой поверхности нарушали темные пятна редких следов, но все они появились уже утром. Ночные следы уже давно скрылись под серебристым покровом изморози.