Дом Брасса - Эллери Квин

Однажды вечером старая дева подошла к древнему приемнику «Зенит» и начала крутить ручки. Никаких результатов не последовало, что было неудивительно, поскольку инспектор уже минимум дважды видел, как она этим занималась.

— Господи, даже радио не работает, — вздохнула мисс Оупеншо. — Мистер Палмер, вы не возражаете отвезти меня в гостиницу? Там есть телевизор.

Она явно рыскала в поисках добычи, и Кит покраснел:

— Я бы с удовольствием, мисс Оупеншо, но мы с мисс О'Нил договорились пойти на прогулку. Верно, Линн?

Он ожидал, что его бросят на растерзание волчице, но Линн сказала:

— Конечно, Кит. Очень сожалею, мисс Оупеншо. Уверена, что мистер Палмер с радостью окажет вам эту услугу в какой-нибудь другой вечер. Пошли, Кит?

— Тысяча благодарностей! — воскликнул Кит, когда они вышли из дома. — Это единственное, что пришло мне в голову.

Линн хихикнула.

— Похоже, она положила на вас глаз.

— Со мной так всю жизнь. Женщины, которые мне нравятся, не обращают на меня внимания, а разные сучки бегают за мной по пятам.

— Уверена, что это не так. Кажется, вы говорили, что женаты — некоторым образом? Или вы женились на сучке? Какое скверное слово!

— Нет. Я имел в виду… Черт возьми, Линн, я просто не сумею вам объяснить! Могу только сказать вам, что я не обманщик. Это не в моей натуре. Я хочу, чтобы вы это поняли…

— Почему? — осведомилась Линн не так холодно, как во время их прошлой прогулки, но достаточно прохладно, чтобы дать ему понять: она не из тех, кто поддается на сладкие речи женатого мужчины.

— Потому что… Проклятье! Почему мужчина хочет, чтобы девушка его понимала?

— Вы действительно хотите, чтобы я ответила на этот вопрос?

— Ну, ведь это помогает…

— Еще бы!

— Это очень важно, хотя, конечно, еще не все…

— Разумеется, важно, — кивнула Линн. — Но лучше оставим эту тему и будем наслаждаться лесом. Красивая местность, не так ли? Совсем не похожая на Вайоминг.

Они обменялись биографическими сведениями и сразу почувствовали себя лучше. Линн родилась в шахтерском городе, который стал городом-призраком, когда угольные копи истощились.

— На Востоке все думают, что на Западе живут только ковбои. Но в Вайоминге больше овец, чем коров, а там, где я выросла, и тех было мало. Папа умер, когда мне было тринадцать, а мама — несколько лет назад. Миллион долларов мне бы очень пригодился. У меня нет даже работы.

— Вы бы могли получить работу в Голливуде, — горячо воскликнул Кит, — и уж никак не в столовой!

— Мистер Палмер, эта фраза стара как мир, — произнесла Линн тоном человека, умудренного жизненным опытом. Но втайне она была довольна, так как он, похоже, говорил искренне — во всяком случае, почти. — А какова ваша печальная история?

Казалось, Кит сдерживает себя. Он кратко поведал о партнерстве в металлоломном бизнесе «с замечательным парнем по имени Билл Перлберг», затем о Вьетнаме, сайгонских барах и коварных вьетконговцах, ни разу не упомянув Джоан, малыша Сэма, и даже не использовал слова «жена» и «сын». В результате в голове у Линн замелькали всевозможные подозрения, а Кит постарался скорее сменить тему.

Какое-то время Линн шагала молча.

— Вы многое опустили, — наконец сказала она тоном, каким Золя мог бы произнести: «J'accuse!»[27] — Почему, Кит?

Его спасло пронзительное сопрано.

— Мистер Паллллмер! — Впрочем, едва ли спасло, ибо к ним подбежала мисс Оупеншо. — Вот вы где! Хотя вообще-то я ищу мисс О'Нил.

— Меня? — удивилась Линн.

— Вы нужны миссис Квин. Срочно.

— Я провожу вас, Линн, — поспешно сказал Кит.

— Нет, мистер Палмер, миссис Квин вас не звала. Почему я не могу составить вам компанию, пока мисс О'Нил не вернется? Миссис Квин ждет, мисс О'Нил. — Она дружелюбно подтолкнула Линн и тут же повисла на руке у Кита. — О, я так рада выбраться из этого дома, мистер Палмер! От этого старика мороз по коже продирает! Знаете, я иногда чувствую на себе его взгляд. Не говоря уже об этом ужасном Воне…

Но пристальный взгляд Вона пришлось выдержать Линн, когда она проходила мимо него, покуда он отводил Хендрика наверх из гостиной. На сей раз взглядом дело не ограничилось. Вон задел ее корпусом, и его ручища скользнула по ее ягодицам. Линн уже собиралась возмутиться, но он вежливо произнес: «Прошу прощения, мисс О'Нил» — и направился вверх по лестнице. Его спина смеялась над ней. Негодующая Линн вошла в гостиную:

— Мисс Оупеншо сказала, что вы хотите меня видеть, миссис Квин.

Джесси вязала, а инспектор читал вчерашний номер нью-йоркской «Дейли ньюс». Оба подняли взгляд.

— Ну, я всегда рада вас видеть, дорогая, — озадаченно произнесла Джесси. — Но…

— Моя жена имеет в виду, мисс О'Нил, — усмехнулся инспектор, — что она поинтересовалась вслух, не хотят ли все выпить чаю, и упомянула, что не видит здесь вас. Мисс Оупеншо только это и было надо. Прежде чем кто-нибудь успел сказать «Кит Палмер», она умчалась.

— Она очень несчастна, — промолвила Линн.

— Но весьма настойчива, — фыркнул доктор Торнтон, с сердитым видом читающий статью Хью Хефнера.[28] — Советую вам, мисс О'Нил, не тратить на нее свое сочувствие. Женщины такого типа бывают опасны. На вашем месте я бы посоветовал Палмеру держаться от нее подальше.

Линн пожала плечами:

— Он уже большой мальчик, доктор, и я едва его знаю. Господи, как же у меня разболелась голова! Пожалуй, я пойду спать.

— Четыре туза, — сказал жене Девитт Алистер и потянулся к кучке зубочисток.

Этим вечером инспектор решил встретиться со своей нерегулярной командой по поводу их последнего задания. Его выполнение продолжалось слишком долго, а чутье подсказывало старику, что времени остается мало.

— Вам бы следовало быть председателем совета директоров, инспектор Квин, — заметил старый Брасс со своей неприятной усмешкой. — Какова цель этой конференции?

Он восседал на краю своего кресла, как лилипутский монарх, посасывая рукоятку трости. Свет, играющий на латуни, отражался на его лысом черепе, зашнурованном, как футбольный мяч. По бокам стояли Вон и Хьюго. Гости присутствовали в полном составе. На этот раз их больше интересовал инспектор, чем потенциальный благодетель. В голосе Квина слышались нотки подобные трубе, возвещающей о Страшном суде.

— Я буду краток, мистер Брасс, — начал инспектор. — Вы собрали этих людей здесь под предлогом якобы имеющихся у вас шести миллионов долларов…

— Якобы? — прервал старик, сразу насторожившись.

— Да, якобы, — повторил инспектор. — Потому что мои люди в течение десяти дней проводили проверку. В Филлипскилле, в Тэрритауне, во всем округе Уэстчестер. В Нью-Йорке. В Бостоне и Филадельфии, где банки хранят крупные вклады жителей из районов Бэк-Бей и Мейнлайн. Расследования в последних трех городах я поручил надежному агентству. Мне были нужны подробные сведения, но как можно скорее, а моя команда не могла проделать все самостоятельно. И они выяснили следующее.

Во взглядах присутствующих появилось выражение похожее на ужас.

— Мои люди не обнаружили ни единого чека, счета или банковского сейфа на имя Хендрика Брасса. Равно как и никаких акций, облигаций или финансовых холдингов. Они не нашли ни единого следа недвижимости, кроме этого дома и поместья. Местными риелторами дом оценивается как некогда дорогой, но ныне абсолютно непригодный для жилья, а стоимость земли приблизительно равна двум закладным. Иными словами, Дом Брасса заложен целиком и полностью.

— Похоже, не только ваша жена ловко вяжет, — с удовольствием заметил старик.

— Я еще не закончил свое вязание, — отозвался инспектор. — Мои люди также выяснили, что вы по самую макушку в долгах торговцам в Филлипскилле и Тэрритауне. Мясники и бакалейщики предъявляют вам счета минимум за полгода. Вы не оплатили отопление за прошлую зиму, и, насколько я понимаю, будущей зимой вам придется либо выложить деньги, либо отапливать этот мавзолей тем же способом, что и ваши предки. Вы задолжали электрокомпании за три месяца, и, если не оплатите счета, они на днях отключат вам электричество. А телефоны вам не нравятся потому, что телефонная компания восемь месяцев назад отказалась вас обслуживать за неуплату. Так сколько же у вас миллионов, мистер Брасс? И где они? Похоже, что в наследство вы можете оставить только кучу долгов.

Его слушатели выглядели так, словно он сообщил им, что они наслаждались гостеприимством Тифозной Мэри.[29]

— Ну, мистер Брасс?

— Если говорить о неоплаченных счетах, — спокойно отозвался старик, — то к чему мне торопиться? Да, некоторые проявляют нетерпение, ну и пускай. Как-нибудь переживут. Разве вы не знаете, что люди предпочитают богатых должников, потому что могут начислять проценты к их счетам? Что касается телефонной компании, то кому нужен телефон? Я годами оплачивал их чертовы счета, и за что? Девяносто процентов звонков — пустая болтовня. Вас удовлетворяет мой ответ, инспектор?