Смерть в шутовском колпаке - Бретт Холлидей

— Господи! Майкл, неужели ты опускался до этого?! — ахнула Филлис.

Шейн с мрачной миной пожал плечами и попросил официанта повторить заказ. В ожидании выпивки под сильным нажимом Филлис ему пришлось повторить подслушанный им разговор между Кристиной Форбес и Джо Мидом.

— Есть от чего заработать мигрень, — закончил он с отвращением. — По моему разумению, такому разочарованному писаке, как Мид, вполне по силам придумать небольшую интрижку с изоляцией Норы Карсон. Чего не сделаешь, чтобы дать своей подружке шанс появиться на сцене. Хотя, конечно, он мог и воспользоваться случайным стечением обстоятельств. Престиж — великая вещь, особенно в глазах любимой девушки.

Официант предусмотрительно принес выпивку сразу для всей компании. Шейн жадно схватил свой бокал и одним духом осушил его до дна.

— В самое время, — пробурчал он. — Видит Бог, я нуждался в этом.

Филлис задумчиво подперла рукой подбородок.

— Со всем этим шумом вокруг исчезновения Норы ты, надеюсь, не забыл о смерти ее отца? — обратилась она к мужу. — В конце концов убили все-таки его. Мне казалось, что твоей основной целью всегда было найти и покарать преступника, Майкл.

— В этом деле я буду вполне удовлетворен, если мне удастся предотвратить второе убийство, — буркнул Шейн, неподвижным взглядом уставившись в пространство.

— Внимание, Майкл, — прошептала Филлис, толкая мужа ногой.

— Извините меня, мистер Шейн, — сказал шериф Флеминг, приподнимая свою широкополую шляпу. — Мне сообщили о каком-то инциденте, только что случившемся здесь.

— Вы как всегда правы, шериф, — согласился Шейн, равнодушно повернув голову. — Можно сказать и так.

Филлис радушно улыбнулась.

— Когда вы услышите о каком-либо инциденте, шериф, можете ручаться, что не обошлось без Майкла Шейна.

— Вы, возможно, помните мою жену, — сказал Шейн, приподнимаясь со своего кресла. — А это Пат Кесэй из полиции Нью-Йорка.

— Я помню вашу супругу, мистер Шейн, — подтвердил Флеминг, слегла наклонив свою седую голову, — и рад познакомиться с мистером Кесэем. Вы ведь из полиции Нью-Йорка, если я правильно понял мистера Шейна. Находитесь у нас на отдыхе или по делу?

— Приехал-то по делу, но с тех пор как познакомился с моей женой, в основном развлекается, — ответил за приятеля Шейн. — Но скажите, Флеминг, есть ли какие-нибудь новости относительно Норы Карсон?

— К сожалению, никаких. Словно сквозь землю провалилась. Я уж и не знаю, куда мне спрятаться от ее мужа, — Флеминг помолчал и затем небрежно добавил: — Вы просили меня навести справки относительно малахольного Пита, мистер Шейн. Полагаю, вам будет интересно услышать рассказ Кэла Стренка. Я говорил вам о нем. На протяжении многих лет он был партнером старого Пита. Если вы не заняты сейчас…

— Конечно, нет. — Шейн прихватил со стола бокал Филлис и как бы невзначай осушил его. Затем, увидав, что Филлис также поднимается со своего места, отрицательно покачал головой. — Я предпочел бы, чтобы ты осталась здесь, ангелочек. Постарайся познакомиться поближе с Кристиной Форбес, а повезет, так и с Селией Мур. Попробуй заставить их разговориться. Не думаю, что это будет особенно сложно. Разумеется, тебе нет нужды сообщать Кристине, что ты жена того парня, который только что расквасил физиономию ее милому.

Филлис сделала недовольное лицо, но тем не менее послушно опустилась в кресло.

— Пожалуй, я больше узнаю у ее приятеля, — заметила она с вызовом в голосе.

Не реагируя на недовольство жены, Шейн переключил свое внимание на Кесэя.

— Хочешь прогуляться с нами, Пат? — поинтересовался он.

— У меня своих дел по горло, — отвечал тот, отрицательно помотав головой. — Боюсь, что Двойная колода будет оскорблен в лучших чувствах, если я стану игнорировать его слишком долго.

Нежно потрепав по плечу жену, Шейн последовал за шерифом. Пересекая дворик, он обратил внимание на то, что Селия Мур и ее поклонник уже покинули помещение ресторана.

Глава 9

— Нет, сэр. Старый Пит отнюдь не был таким малахольным недоумком, как принято думать, — твердо объявил Кэл Стренк. Его выцветшие голубые глаза излучали бесхитростную уверенность в своей правоте. Он шумно отхлебнул пива, вытер пену с усов тыльной стороной ладони и задумчиво пожевал беззубыми деснами.

— Думаю, я знал старого Пита куда лучше большинства местных старожилов. Поневоле узнаешь человека, мистер, если десять с лишним лет будешь искать с ним золото в этих горах.

Престарелый золотоискатель сидел против Шейна и шерифа Флеминга в отдельной кабине затрапезной пивной на Мэйн-стрит. Звуки струнного оркестра и шум, производимый игральными автоматами, доносившиеся из соседнего здания, почти заглушали его слабый, чуть гнусавый голос Просторный зал пивной был заполнен преимущественно аборигенами поселка, среди которых лишь изредка мелькали фигуры нарядно одетых туристов, заглянувших сюда в поисках местного колорита. Как многие люди его поколения, Стренк не носил шляпы, и пучки редких седых волос живописно спадали на его обожженное солнцем лицо. Сивые запущенные усы и мечтательные выцветшие глаза делали его похожим на священника-расстригу; это сходство становилось почти комическим, когда он в очередной раз наклонялся, чтобы отхлебнуть пива, нежно оглаживая огрубевшими ладонями запотевшую кружку.

— Неужели даже вам Пит никогда не рассказывал о своем прошлом? — удивился Шейн. — Ни разу не упоминал, что его настоящее имя Делкор, не намекал на то, что у него есть семья?

— Ни разу. Больше травил разные байки, да кто их слушает, тем более в наших краях. Да у нас и не принято задавать много вопросов, не так ли, шериф?

Старик осклабился беззубым ртом и скосил глаза в сторону Флеминга.

Вместо ответа шериф сдвинул шляпу на затылок и вытер потный лоб.

— Вы хотите сказать, что Старому Питу было что скрывать? Неприятности с полицией, например? — спросил Шейн.

— Не стал бы брать на себя такое заявление, мистер. Хотя в горах встречаются ребята, которые по разным причинам не любят вспоминать о своем прошлом.

Кэл Стренк наморщил лицо, очевидно, пытаясь сосредоточиться на какой-то одной постоянно ускользающей от него мысли.

— Иногда казалось, что Старый Пит прилагал слишком много усилий, чтобы избежать разных нежелательных вопросов. Хотя, может быть, я и ошибаюсь. Вообще-то он не отличался разговорчивостью. Помню, как однажды мы месяца три провели в горах, где кроме нас обоих были разве что наши мулы, и хорошо, если за все это время мы раза два перекинулись парой слов.

— О чем же вы говорили в таких случаях? — полюбопытствовал Шейн.

— Помнится, один раз Пит посоветовал мне ослабить путы у наших мулов. Потом, когда пришло время их навьючивать, пришлось полдня бегать за ними по склону. Другой раз, когда мы вернулись на стоянку после четырех дней отлучки, он попросил меня одолжить ему немного табачку. Его-то табак как раз перед этим кончился. Нет, сэр, Пит был не из тех людей, кто тратит много слов без крайней нужды.

— И вы были его ближайшим другом? — переспросил потрясенный детектив.

— Думаю, я вообще был его единственным другом, — уточнил Стренк. — Жили в одной хижине, вместе пекли хлеб, когда возвращались с гор, ну и все такое.

— Но у него, наверное, были какие-то личные вещи, оставшиеся от прежней жизни?

— Никогда не слыхивал ни о чем подобном. Старый Пит был не из тех людей, которые таскают с собой лишнее барахло. Пары белья вполне хватало для его нужд.

Отхлебнув от кружки, Стренк недоуменно посмотрел поверх ее края на дотошного собеседника. Затем перевел взгляд внутрь сосуда и, обнаружив, что он пуст, уже раздраженно пожевал бескровными губами.

Шейн опустил на стол свой пустой стакан и просигналил официанту, чтобы тот повторил заказ.

— Лично мне хватит, — возразил шериф твердо. — Я на работе сегодня вечером. Если люди заметят, что я выпиваю больше двух кружек за вечер, пойдут разговоры, что я регулярно закладываю за воротник, и один Бог знает, чем это может кончиться.

— Пожалуй, вы правы, шериф, — согласился Шейн. Закурив сигарету, он некоторое время молча изучал лицо старого золотоискателя. Уже не в первый раз в течение вечера его беспокоило неясное ощущение, что тот сознательно переводил разговор на малозначительные темы, стараясь умолчать о чем-то существенном. Может быть, ему невыгодно было рассказывать обо всем, что он знал; возможно, им руководило просто детское желание преувеличить ценность той информации, которой располагал он один.

Когда на столе вновь появилось пиво, Шейн возобновил свои расспросы:

— А как, по-вашему, следует расценивать то, что произошло сегодня вечером? У кого могли быть основания желать смерти старому Питу?

Стренк безнадежно покачал головой и, погрузив бакенбарды в пивную пену, с удовольствием отхлебнул из кружки. Прежде чем ответить на вопрос детектива, он аккуратно вытер рот тыльной стороной ладони.