Гусарские восьмидесятые - Андрей Бондаренко

Полковник явно несколько смущён таким напором, необходимо усилить натиск.

Гарик, тем временем разложивший на столе разнообразные карты, подхватывает эстафету — чётко и громко рассказывает о технологических трудностях привязки секретных гидрогеологических разрезов к конкретной местности, о напорах в различных водяных горизонтах, о мезозойских отложениях и ещё чёрт знает о чём.

В глазах Начальника кафедры начинают, наконец-то, проявляться отблески разумности.

Жестом останавливаю Гарика, наступает ответственный момент.

— Товарищ полковник, разрешите получить Ваше разрешение на проведение вышеозначенных работ с десяти утра завтрашнего дня (завтра — как раз суббота).

К сборам готовы приступить немедленно!

Полковник Мясницкий грузно поднимается из-за стола, и, заложив руки за спину, подходит к окну, о чём-то думает несколько минут, и, так и не оборачиваясь, негромко бросает:

— Встреча — на объекте, завтра в десять. Свободны!

Гарик ловко сгребает со стола карты, синхронно разворачиваемся через левое плечо и быстро покидаем кабинет, пока его хозяин не передумал.

На завтра мы с ротмистром садимся в старенький "Москвичёк", купленный Кусковым на деньги, в стройотряде заработанные, прицепляем сзади взятый у кого-то напрокат прицеп, и едем в Кавголово — на учебную базу нашего института. Там, под честное слово, берём — до вечера — всё необходимое. С остальными участниками эпопеи встречаемся непосредственно около въезда в нужное садоводство.

Ровно в десять заходим через открытую калитку на полковничий участок, хозяин, одетый в старенький матросский бушлат, встречает лично. Рапортую:

— Товарищ полковник, мобильная группа в полном составе прибыла. Разрешите приступить к выполнению запланированных работ?

Мясницкий коротко кивает, в его глазах пляшут весёлые бесенята.

Разворачиваемся по полной: одни выгружают оборудование, Гарик раскладывает на садовом столике различные карты и какие-то непонятные чертежи, Михась бродит по участку — с умным видом и сухой раздвоенной палкой в руках:

— Сейчас, на, мы эту воду, на, быстренько, на, найдём. Вот оно, место, на, давайте все сюда быстро!

Действительно, палка в Мишкиных руках уверенно показывает вниз.

Настраиваем мотобур. Мотобур — это слегка переделанная бензопила "Дружба -2", только передача на девяносто градусов развёрнута, и вместо пилы — шнек с твёрдосплавным наконечником привинчен. Бурим скважину, постоянно добавляя новые шнековые секции.

На шестом сегменте начинает подниматься влажный грунт. Желоним, бурим — снова желоним, бурим. Скважина практически готова, восемь метров — согласно картам, необходимый водный горизонт прошли. Устанавливаем обсадные трубы, слегка цементируем. Потом опускаем внутрь ещё одну колонну труб — с медным водозаборником на конце. Снова цементируем, привинчиваем "качалку". Ещё через час — полковник водой питьевой обеспечен.

За воротами раздаётся автомобильный гудок, полковник выходит поинтересоваться — чего надо? Но машины и след простыл, а рядом с забором — два ящика пива и неслабый полиэтиленовый пакет с вяленой рыбой.

— Ну, вот что, — говорит, Мясницкий, — За воду спасибо большое. Инцендент, естественно, забыт. А вот пиво — это уже лишнее. Забрать немедленно и употребить по назначению.

Это — приказ. Выполнять немедленно! А вообще — молодцы! — А сам на меня смотрит, — Есть у некоторых из вас задатки нужные для воинской службы.

А ещё через неделю меня Приказом Начальника военной кафедры командиром учебного взвода назначили, ни с того, ни с сего. Но последствия сего приказа проявились только через несколько лет, образом самым непредсказуемым.

Неисповедимы пути земные — иногда, словно сами собой, в ту сторону поворачивают, о которой и думать то не хотелось.

Байка двенадцатая

Здравствуй, Магадан!

Магадан — край, где рождаются Легенды, — страшные и романтические, героические и печальные. Тундра, северные олени, знаменитая трасса "Магадан — Палатка — Атка", золотодобывающие прииски, и зоны — заброшенные и действующие.

Романтика грёбаная в действии.

Благословенны эти края — особенно с точки зрения тех, кто покидает их без камня на сердце, с воспоминаниями сугубо хорошими.

Ну, вот и производственная практика. Выпадает ехать в Магадан, там, на месте, дальнейший маршрут уточнят. Подобрался неплохой коллектив, кроме меня — Толстый Витька, Генка Банкин и Михась. Ротмистр Кусков тоже с нами хотел, но Бур Бурыч твёрдость проявил:

— Были обещаны степи Казахстана? Извольте получить!

Билеты уже на руках, завтра в путь.

Перед отъездом случается, правда, небольшая неприятность — во время отвальной поспорили с Артуром из-за футбола. Я за "Зенит" болею, а он за "Спартак" московский. Как результат — у Артура зубов на два меньше стало, а у меня под глазом — синяк огромадный, пришлось к нему очки чёрные, размера соответствующего, подбирать.

С Артуром, конечно же, утречком помирились, но синяк от этого, естественно, не прошёл.

Едем поездом в Москву, далее летим в Магадан, по маршруту: Москва — Свердловск — Усть-Илимск — Якутск — Магадан, часов двенадцать. Совершенно ошалевшие, вываливаемся из самолёта, садимся в рейсовый автобус — до города.

Но отъезжаем от аэропорта только на пару километров — останавливают пограничники.

В те времена Магадан считался погранзоной — порт, как-никак.

Выводят всех из автобуса, документы скрупулезно проверяют, в сумках и рюкзаках тщательно копаются — часа два проходит. Одну женщину с ребёнком грудным на руках задерживают, сажают в зелёный газик и увозят куда-то.

Шпионка империалистическая "под прикрытием", не иначе.

Въезжаем в город. Окраины — сплошные бараки и халупы, центр — вылитый Московский проспект города Ленинграда — массивные дома с колоннами времен сталинской застройки.

Начальник местного геологического Управления выстраивает нас в ряд, зовёт "покупателя" — Главного инженера Апрельской геолого-разведывательной партии, здоровенного мужичину с внешностью забубённого пирата.

Фамилия у пирата знатная — Вырвиглаз.

— Ну, Вырвиглаз, смотри — каких орлов нам из Питера по блату выписали, говорит Начальник Управления, — Вот этого, здорового, — и пальцем указывает на Толстого Витьку, — На ССК поставишь. Читал телеграмму из Москвы, что мол, рекорд требуется? Вот, пусть и поучаствует, вклад свой, так его раз так, вложит.

— А рекорд то какой, — встревает Толстый, — Мировой, или просто так — общесоюзного значения?

Начальник глубокомысленно чешет в затылке:

— А хрен его знает. Не нашего ума это дело. Ты рекорд установи — в Москве решат — какой. А тебе то — не всё ли равно? Главное — чтоб денег заплатили. Вижу — кольцо обручальное у тебя на пальце, — следовательно, нужны деньги молодой семье?

Витька радостно кивает — нужны, конечно, ясен пень.

— Эти двое, — Начальник небрежно кивает на Генку с Михасём, — Тоже подойдут, на Центральном участке сгодятся, — А этого, — смотрит на меня, — в Управлении оставлю, бумажки разные перебирать, потому как — хиловат.

— Не торопись, Мих Саныч, — вмешивается Вырвиглаз, и командует, — А ну, молодой человек, снимите-ка Ваше маскировочное средство!

Тяжело вздохнув, снимаю чёрные очки, не хватало, чтобы вовсе выгнали — не вяжется громадный синяк с образом конторского служащего, бумажки перебирающего.

— Классная вещь! — Неизвестно чему радуется Вырвиглаз, лицом светлея, — Не, Мих Саныч, этого я тоже забираю, хоть и мелкий, но злоообный! Смотри синяк какой — сине-жёлто-бурый. Красота! Я этого гаврика на участок "Жаркий" запихаю, там не забалует.

Вырвиглаз отводит нас в задрипанную гостиницу, отдаёт билеты на завтрашний рейс Магадан — Певек:

— Встречаемся завтра в одиннадцать в аэропорту. Ведите себя здесь прилично, без выпендрежа, с уважением. Магадан как-никак.

Вырвиглаз отбывает по своим делам.

Решаем размять ноги и совершить променад по городу.

Первым делом направляемся к морю, а как же иначе:

Кто не видел Нагайскую бухту —Дурак тот.Прилетел я сюдаНе с бухты-барахты.

Честно говоря, бухта особого впечатления не производит — берег усеян разнообразным мусором, над мусорными кучами — стаи наглых чаек, в море — мелкие частые жёлтые волны, повсюду — ржавые обломки кораблей. Грустное зрелище — сами собой возникают ассоциации, связанные с кладбищем.

Но Банкин, не смотря на холодную погоду — около плюс двенадцати, настроен искупаться — согласно неким Принципам Традициям:

— Даже сам Бур Бурыч здесь купался. И вообще — это как дань уважение месту отдать.