Стена - Мэри Райнхарт

— Поиски все еще продолжаются, — сказал шериф, — но я решил, что они преспокойно обойдутся без меня. Когда она уезжала, на ней были какие-нибудь драгоценности?

— Вряд ли… — пробормотала я. — С костюмом для верховой езды они не очень-то сочетаются… Да я и не видела ее утром. Мне просто сообщили, что она взяла мою машину и поехала к Эду Смиту.

На несколько секунд он задумался, подергивая себя за нижнюю губу.

— Если ограбление здесь ни при чем, тогда что же это такое? Само собой, она привлекательная женщина— или же была таковой; но что-то я не припомню ни одного преступления на почве секса на этом островке, а я ведь здесь уже сорок лет. Артур уже приехал?

— Нет. Но скоро должен быть.

Шериф подобрал свою шляпу с пола и поднялся.

— Женщины внизу говорят, она привезла с собой горничную. Пойду-ка лучше с ней потолкую.

Сердце у меня упало, но делать было нечего. Я сказала шерифу, что Джордан, вероятно, у себя в комнате. Услышала, как он постучал, щелкнул запор, и его впустили. Тут подъехала машина, и шаги Артура застучали по лестнице.

Выглядел мой брат вполне соответственно обстоятельствам— мрачный и утомленный. Однако у меня возникло ясное ощущение: за мрачной маской он едва сдерживает какую-то злорадную радость.

— Нашли ее? — коротко спросил Артур.

— Еще нет, но они думают…

Я пересказала ему все, что говорил шериф, и он внимательно выслушал. Потом задал вопрос, не дававший покоя нам обоим:

— Кто-нибудь знает, что я был здесь?

— Нет. Во всяком случае… Артур, но почему же ты уехал без шляпы? — этот вопрос я задала шепотом, шляпа не давала мне покоя.

— Потому что я вообще не собирался уезжать. По крайней мере тогда.

Шериф по-прежнему беседовал с Джордан. И Артур, понизив голос, все мне рассказал. В ту ночь он уже крепко спал в изоляторе, как вдруг его разбудил какой-то непонятный звук, доносившийся из открытого окна. Похоже было, будто кто-то ходит по крыше над гостиной. Он вскочил и выглянул наружу. Все вокруг было окутано легкой дымкой тумана, но внизу, прямо под собой, он разглядел фигуру человека. Кто-то, видимо, перелез через садовую ограду сада и пробирался по самой кромке крыши в дом.

Артур был в ярости. И тут он вспомнил о топоре, взял его и заткнул за пояс. Когда он снова подошел к окну, тот человек стоял внизу, очевидно разглядывая водосточную трубу.

— Все, что я собирался сделать, — продолжал Артур, — это соскользнуть вниз и сцапать его. Но тот тип оказался проворнее меня. Он спрыгнул в сад и бросился бежать. Я тоже спрыгнул, но у него было преимущество. В конце концов я его упустил.

— Артур, Лиззи видела тебя. Она тебя не узнала, но говорит, что в руках у бежавшего человека был топор.

Казалось, он смутился.

— Вообще-то так оно и было. Мне пришлось вытащить его из-за пояса, потому что эта проклятая штуковина здорово мне мешала. Я чуть не потерял штаны из-за этого топора…

Столь же откровенно он рассказал и обо всем прочем. Взглянув на часы, он увидел, что было три часа ночи. Он не стал возвращаться назад, дабы не переполошить весь дом.

— Я ведь все равно собирался уехать до рассвета, — сказал он. — У меня в кармане был берет, я натянул его и отправился пешком из Сансета к станции.

Как это у него все просто получилось, — невольно подумалось мне. — На яхте он всегда надевал берет, а ведь на эту тайную встречу с Джульеттой он отправился именно на яхте.

Затем, поведал далее Артур, его подвез на легковом автомобиле какой-то незнакомый водитель, — он сел в поезд и добрался до того места, где накануне вечером оставил яхту— в закрытой со всех сторон бухточке. Значит, когда я вчера звонила в яхт-клуб, он только-только вернулся.

— Это ты закинул топорик в пруд? — спросила я.

— Я просто выбросил его. Понятия не имею, куда он угодил.

— А этот человек на крыше… Ты узнал его, Артур? Есть у тебя какие-нибудь соображения, кто бы это мог быть?

— Некто, пытающийся вломиться в дом. Этого было для меня достаточно.

— Не можешь его описать?

— Нет. Разве что бегает он со скоростью света.

— Каким поездом ты уехал?

— Не помню. Десятичасовым, кажется. А что?

— Артур, — в отчаянии проговорила я. — Джульетта уехала отсюда раньше восьми часов и должна была вернуться в школу верховой езды в десять. Что бы с ней ни произошло, это случилось между половиной девятого и десятью часами. Где ты был в это время?

Он уставился на меня.

— Ждал поезда. Ты же знаешь, как редко они ходят.

— Где ты был? Кто-нибудь видел тебя? Ты можешь это доказать?

— Я никого не знаю в Клинтоне. Просто сидел на скамейке у воды и спал. Я здорово устал.

— А этот человек, который тебя подвез? Ты узнал его имя или номер машины?

— Нет. Знаю только, что он переночевал в кемпинге и направлялся куда-то на запад. В термосе у него было немного кофе, и он меня угостил. Слушай, Марша, ты-то не думаешь, что к ее исчезновению приложил руку я— что бы ни случилось?

— Какое это имеет значение, что я думаю? — с горечью ответила я. — Важно то, что подумает Рассел Шенд, если он все-таки докопается, что ты был здесь.

Мы услышали шаги шерифа по коридору, и я изо всех сил постаралась придать своему лицу спокойное выражение. Шенд держал в руках принадлежавший Джульетте желто-коричневый кожаный футляр с бархатными прокладками— в нем она хранила свои драгоценности. Обменявшись рукопожатием с Артуром, шериф поставил футляр на кровать передо мной.

— Горничная уверяет, что здесь все на месте. Может быть, вы взглянете, мисс Марша?

Пока я извлекала наружу содержимое футляра, Артур старательно отводил взгляд в сторону. Многое здесь было мне знакомо: жемчужное ожерелье— Артур подарил его Джульетте вскоре после свадьбы, продав ради этого несколько облигаций; обручальное кольцо с крупным бриллиантом; перстень с сапфиром, которое наша мама подарила ей однажды на Рождество в знак примирения, и несколько брошей. Однако были там предметы, которых я раньше никогда не видела: три браслета—с рубинами, с сапфирами и с изумрудами, золотые наручные часики, усыпанные драгоценными камушками, и серьги с бриллиантами, изящные и, несомненно, очень дорогие. Меня вдруг охватило негодование: Боже, Артур так нуждался благодаря своей бывшей супруге, а она приобретала эти безделушки!..

— Я и не знала, что у нее столько всего, — проговорила я, едва сдерживая гнев. — Полагаю, служащие из ее страховой компании должны знать, было ли здесь что-нибудь еще.

— Эта женщина по фамилии Джордан говорит; что хозяйка перед выездом надела на руку только простенькие часики на кожаном ремешке.

Шериф оставил футляр у меня и вместе с Артуром вышел. Вскоре я услышала, как отъехала его машина, и поняла, что Артур поехал с ним. К ленчу Артур вернулся один, побелевший и совершенно разбитый. Есть он не стал, но выпил несколько порций виски и непрерывно курил.

— Не пойму я, Марша, — сказал он. — Кому понадобилось ее убивать?

— Насколько я могу себе представить, наибольший успех будет иметь версия, что мы с тобой были крайне в этом заинтересованы и наняли убийцу, — мрачно усмехнулась я.

Как выяснилось, Артур с шерифом ездили на Гагарье озеро, которое все еще очищали с помощью драги, задействовав с дюжину лодок. Было очевидно, что тело Джульетты— на дне, но его еще не достали. Какой-то бойскаут случайно нашел ее наручные часики на крутом склоне холма, там, где остались следы копыт ее лошади. Вероятно, часы зацепились за ветку и слетели с руки— ремешок был порван.

Утешало нас пока, пусть и не слишком, только одно: до сих пор никто не заподозрил, что Артур побывал в Сансете, и я уже стала надеяться, что и у Джордан не возникло никаких подозрений. Правда, он сел на поезд в Клинтоне, но поскольку мы редко пользовались тамошней железнодорожной станцией, у меня теплилась надежда, что он остался неузнанным.

Естественно, новость быстро распространилась как в городке, так и в колонии отдыхающих. Меня буквально засыпали визитными карточками и цветами. Мэнсфилд Дин оставил бутылку старого портвейна и записку, гласившую, что если он мне понадобится, то всегда будет рад помочь. Тони находился у озера вместе со спасателями, так что с ним я не виделась, зато миссис Пойндекстер прислала цветы из своего сада и нацарапала на карточке неразборчивым старческим почерком: «Не переживайте слишком сильно. Многие хотели от нее избавиться. Однако пока что несколько рановато тешить себя надеждами!» Это было вполне в ее духе, хотя то тревожное время и показалось несколько жестоким.

Весь день я провела на верхней веранде. Денек выдался чудесный. Вдали, на горизонте, шустро скользили по воде две парусные яхты, а «Морская ведьма» стояла на якоре в гавани, неподалеку от берега. Жизнь в доме шла своим чередом. Я слышала, как громыхая подъехал фургон мусорщика, остановился и снова уехал, затем появился почтальон на машине и дважды просвистел; издалека донесся голос Лиззи, разбивающей на кухне яйца для пирога: «Какая разница, с топором или без!» Но я несказанно удивилась, когда увидела Джордан бесцельно бродящей взад-вперед по пляжу в развевающемся на ветру черном платье. Я окликнула ее и спросила, обедала она или нет. Джордан только кивнула утвердительно, вернулась и, двинувшись в сторону пруда, вскоре исчезла из виду.