В начале летних каникул - Павел Молитвин

- Тебя папа в угол ставит или ремнем порет? - поинтересовался Верзилин. - Придется вас в детскую комнату милиции отправить, раз вы по-хорошему договориться не хотите. Там с вами проведут воспитательную беседу, а потом родителям на работу сообщат, что вы по чужим дачам лазаете. Мебель портите, мелочь всякую воруете. Да еще и надписи на стенах неприличные пишете. Этих разборок вам до конца школы хватит. Любить львов, конечно, похвально - красоту надо любить, но дураками-то быть при этом вас никто не заставляет! - Верзилин с сокрушенным видом оглядел ребят, и в ладони его блеснул серебряный свисток.

Что-то мелькнуло в воздухе, свисток, будто живой, выскочил из руки Верзилина, попрыгал по ступеням и упал в воду.

- Скачибоб! - радостно крикнула Анюта.

- Он! - ахнул от неожиданности Витька.

- В ж-жижни таких сущ-ществ не видывал! - прожужжало над головами ребят, и на лестницу опустился ослепительно сияющий на солнце гигантский черный жук. - Сражу уничтож-жить или помучаем? - спросил он и двинулся на Верзилина, угрожающе лязгая пилами-рогами.

- Если попытается позвать на помощь - уничтожай, - серьезно сказал Михаил.

Скачибоб, легко прыгая вверх по лестнице, подскочил к Анюте попросился на руки.

- Погоди, надо сначала Шерли отвязать, - Анюта вытерла ладонью глаза и пошла к сидящему на привязи фокстерьеру. Поняв, что ситуация изменилась, Шерли перестал рваться с поводка. Весело крутя хвостом, он посматривал на Верзилина с нескрываемым презрением.

А тот уже дважды открывал рот, чтобы позвать на помощь, и оба раза беззвучно закрывал его. Грозные пилы-рога, щелкающие у самого носа, были веским доводом в пользу молчания.

Жужляк теснил его ближе и ближе к воде, и с каждой оставленной ступенькой все бледнее и бледнее становилось толстое лицо председателя комиссии по розыску львов.

- Кто бы мог ожидать? - пробормотал он, оценив взглядом расстояние, оставшееся до воды. - Ай-ай-ай.

- Все течет, все изменяется, - донесся откуда-то сверху голос Мяфы.

Все подняли головы.

Мяфа, как ни в чем не бывало, сидела на загривке бронзового льва и посматривала оттуда вниз круглыми, без ресниц, глазами, такими же голубыми, как у Анюты.

Верзилин со вздохом шагнул на последнюю ступеньку лестницы. Свинкль, путавшийся у него под ногами, отчаянно взвизгнул.

- Сейчас он будет кричать, - предупредила Мяфа.

- Буду, - спокойным голосом, хотя губы у него слегка дрожали, сказал Верзилин. - А что мне еще остается? Плавать я не умею.

- Выполнить наши условия. Кто, как говорится, платит, тот и музыку заказывает, - подсказала Мяфа и, обращаясь к Жужляку, добавила: Покажи ему, на что ты способен, чтобы он стал покладистее.

- Ж-жрать начну, тогда ужнает! - бросил немногословный Жужляк, но теснить Верзилина к воде перестал.

- Ты на львином постаменте продемонстрируй, - посоветовал Витька.

- Жачем портить вещь? - заупрямился Жужляк.

- Все равно постаменты в наш Парк не свезти.

- Свежет, - угрюмо пообещал Жужляк - А впрочем...

Он неторопливо приблизился к львиному пьедесталу, приложил к его углу пилы-рога... Раздался скрежет, и кусок гранита стукнулся о ступени лестницы. С шорохом посыпалась каменная крошка.

Верзилин побледнел еще сильнее:

- Говорите ваши условия.

Ребята переглянулись. Все произошло так стремительно, что об условиях они как-то не успели подумать.

- Пусть Мяфа говорит, - предложил Михаил.

- Скажу. Тем более, у меня было время подумать. Семь раз отмерить, прежде чем резать.

- Ну! - поторопил ее Верзилин, отпихивая Свинкля, жавшегося к его ногам.

- Условие одно, нет, теперь уже два. Первое - вернуть львов в Парк и второе - сменить парковые пьедесталы из известняка на эти гранитные.

- Хорошо, - Верзилин улыбнулся.

- Жря улыбаешься. Ж-ждать буду три дня. Потом пеняй на себя.

- Именно так. А потом Жужляк приведет сюда стаю своих приятелей и останутся от вас рожки да ножки. Если останутся, - усомнилась Мяфа. Но если даже и останутся, если даже вы решите остаток своей жизни провести в секретном сейфе, замурованном в тайном погребе, то представьте, во что превратится ваша замечательная усадьба и ваш очаровательный парк. Ведь они вам обошлись дороже львов, не так ли?

- Еще бы, - сказал Верзилин и в задумчивости потрогал чисто выбритый подбородок.

- Кстати, Хрюка, если ты будешь распускать язык, то уж тебя-то Жужляк из-под земли достанет. Ты его знаешь. И меня тоже.

- Знаю, - тихо и печально всхрюкнул Свинкль.

- Значит, договорились?

- Да, - улыбнулся Верзилин.

- А чему вы, собственно, улыбаетесь? - спросил Михаил, припомнивший, что совсем недавно этот же вопрос был задан ему.

- Проигрывать надо с улыбкой, - пожал плечами Верзилин. - Да и что, в конце концов, львы? Это была недостойная авантюра, и пусть поражение послужит мне уроком. А львов в городе много, не всех же охраняют такие монстры. Только не обижайтесь, это я шутя.

- А постаменты?

- Не жалко! - махнул рукой начавший оживать Верзилин. - Все равно вы мне один испортили.

- Во! - звонко хлопнул себя по лбу Витька. - Вспомнил! Третье условие.

- Какое? - нахмурился Верзилин.

- Да мелочь, пустяки. У такого монстра, как вы, только не обижайтесь, это я шутя, наверно, есть личный транспорт?

- Казенный есть, - буркнул Верзилин.

- И шофер?

- Да.

- Так пусть он отвезет нас домой. В Парк, я имею в виду. А то от вас добираться - все ноги собьешь.

- Нахал! Ну, нахал! - Верзилин даже руками от восхищения всплеснул. - И машину ему дай, и шофера!

- Снявши голову по волосам не плачут, - мудро заметила Мяфа и начала стекать со льва.

- Ладно, берите.

- Гляди, без подлостей, я прослеж-жу!

- О чем речь! Пусть Ванька разомнется, все равно бензин казенный.

Эпилог.

- Витька! Витька, глухая тетеря, тебе говорят!

- Что? - Витька обернулся и увидел на дорожке Гошу-гитариста, махавшего ему рукой.

- Львов нашли!

- Где?!

- На старом месте стоят. Я только сейчас оттуда. Народу-у!

- А кто нашел?

- Неизвестно. Не знаю. Не важно, - Гоша прощально взмахнул рукой и побежал по своим делам.

- Слыхали? - Витька повернулся к вышедшим из воды Анюте и Михаилу.

- Здорово! - сказала Анюта и принялась выжимать волосы.

Михаил кивнул и запрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха.

- А вы чего, не рады? Ведь вернул Верзилин львов! Наверное и постаменты у них новые.

- Не, - Михаил повернулся к солнцу мокрой спиной, чтобы скорее обсохнуть. - Постаменты, скорее всего, старые. Должен же он новые как-то оформить, иначе подозрительно будет.

- Да черт с ними, с постаментами. Вы чего не пляшете-то? Ведь львов вернули!

- А чего плясать? - Анюта прищурилась и посмотрела на солнце Ясно было, что вернет.

- Ничего неясно! - обиделся Витька. - А вдруг Свинкль сказал бы ему, что никакой стаи у Жужляка нет? Или что у него душа нежная, и он мухи не обидит? Что тогда? Плакали бы наши львы.

- Они не заплачут, они бронзовые, - сказала Анюта, жмурясь и потягиваясь на солнышке.

- Ничего бы он не сказал. А если бы и сказал? Жужляк и один такого шороху даст - только держись. И душа у него к живому нежная, а не к вещам. Верзилин имел возможность в этом убедиться.

- Ну и что, это причина, чтобы не радоваться возвращению львов?

- Мы радуемся, - сказал Михаил, натягивая одежду на влажное тело. - А что, если Верзилин других львов попытается украсть, помнишь, он говорил?

- Хм... - Витька подумал, махнул рукой. - Да ну вас! Дайте хоть возвращению наших львов порадоваться. Потом соберемся все вместе и что-нибудь придумаем.

- Что тут придумаешь?

- Все что угодно. Все в наших силах. Ну, пошли, что ли, львов смотреть?

- Пошли.

- Шерли, ко мне! - позвала Анюта.

Шерли весело махая хвостом, выбежал на полянку, следом за ним выпрыгнул Скачибоб.

- О, и этот тут как тут! - удивился Витька.

- Скачибоб - молодец, он всегда вовремя появляется. Понимает, что в компании на вернувшихся львов смотреть веселее.

Под предводительством Скачибоба ребята направились к львам, но, не пройдя и двадцати шагов, остановились.

- Слушайте, - Михаил поднял палец.

Откуда-то снизу, казалось, прямо из пруда, доносился чуть подвывающий голос:

Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда,

Как желтый одуванчик у забора,

Как лопухи и лебеда.

Сердитый окрик, дегтя запах свежий,

Таинственная плесень на стене...

И стих уже звучит, задорен, нежен,

На радость вам и мне.

- Что-то знакомое? - Витька посмотрел на ребят.

Анюта с Михаилом переглянулись и рассмеялись:

- Это же Злыгость!

- Да? Ну вот, а говорили, что она плохие стихи пишет. Мне нравятся.

- Так это не ее стихи! Это я ей сборник Ахматовой дала, чтобы она к классике приобщалась. Надо же было как-то ее утешить.

- А-а. Подойдем?

- Пусть читает, не будем мешать. Все равно мы в три часа хотели с Мяфой увидеться. И Злыгость обязательно придет, чтобы прочитать посвященную Жужляку оду собственного сочинения.