Газета Завтра 926 (33 2011) - Газета Завтра Газета

Голоса говорят: "Свобода лучше несвободы!" Да кто же спорит? Покажите мне того человека, который оспаривает такие столпы мироздания, как "лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным", "лучше 2 часа поспать, чем три часа отработать", "легче катить пустую тачку под гору, чем полную— в гору". Спору нет!

Другое дело, что свобода педофила хуже несвободы педофила. Свобода маньяка-убийцы хуже несвободы данного гражданина. Вор должен сидеть в тюрьме, то есть лучше, если его свободы лишить!

Но это детали, а если глобально, то — да! Свобода лучше! Да вот только мчится, к примеру, вереница автомобилей. Это называется красивым словом "кортеж". В одной из машин — голос, сказавший нам, что лучше, а что хуже. О свободе когда речь шла. И ты уже не то, что через дорогу в свободе перейти не можешь, а на тротуаре должен стоять и бояться. Евсюковых в демократической стране еще никто не отменял. Как пальнёт! Так что же лучше? И почему бы не способствовать по мере сил и возможностей лучшему? А уж когда свободы передвижения по воле "кортежа с голосами" лишены машины с роженицами и пожарные команды… Ребята, как бы кто-нибудь, совсем даже не фигурально, а конкретно выражаясь, такую свободу в гробу ни увидал, а?

Или голоса вещают о модернизации. Думаешь: чёрт возьми, а хорошо бы было! Модернизирнуться! Поехал в Подмосковье— там заводы, фабрики на современной основе, передовое производство. Глянул в небо— самолёты пятого поколения оставили белёсый след, "расколов небо", как романтично писали лирики и над чем снисходительно посмеивались физики: дескать, небо расколоть нельзя. Потому что колется только субстанция из твёрдого вещества. Хотя вон совсем даже не материальное, а пилят. Бюджеты распиливают, почему небо нельзя расколоть? Так вот в Подмосковье, езли по нему, не езди, ни заводов, ни пароходов. Особняки да яхты.

Или модернизация сводится к закупленным айфонам и твитерам? В таком случае надо переписать толковые словари. Они всё не так толкуют! Демократия и что-то толковое — несовместимо!

Или голоса говорят "коррупция, борьба". И не просто голоса, а голоса с интонациями, способными вызвать дрожь! "Не потерплю!", мол. Доколе, дескать! Никакой пощады! Так и знайте! И коррупционеры — ну дрожать! Ну бояться! Ну не брать взятки и быть честными людьми. Одним словом, лисицы объявили борьбу с поедателями кур. Возможно такое? Вполне. Особенно, если лисоньки беспокоятся, что им меньше достанется. Надо бы поуменьшить численность претендентов на курятину.

Голоса гомонят о борьбе с коррупцией, а чиновник, который не может смело назвать себя коррупционером, уже и стыдится своего положения изгоя среди коллег-коррупционеров. Чиновники оспаривают право называться крупнейшим взяточником. Говорят об этом громко, претендуют на Книгу рекордов Гиннеса, чтобы было зафиксировано: тогда-то тому-то там-то была дана самая большая взятка. И когда (думаю, недалёк тот день) данный рекорд будет официально объявлен, захлёбываясь от восторга, все СМИ будут кричать, как мы вырвались вперёд, нас не догонят! как мы удерживаем первые места в мире по уровню получаемых взяток, приведут формулы больших чисел. С рекордсменом состоится встреча, чаепитие, прозвучат задушевные песни, с чего, дескать, начинается…. Хотя с такими рекордсменами и только с ними и встречаются те, кого упоминать всуе — рожей не вышли. Но тут-то официально-пощрительно встретятся. Не как кореша, а как гражданин с гражданином начальником.

Или голоса вещали об удвоении ВВП. А в действительности удесятерилось количество чиновников и размеры взяток. Но какие претензии могут быть к голосам, и какая вера может быть голосам? Как те петухи, что прокукарекали, а там хоть и не рассветай. Для голосов, судя по всему, важнее не то, что суть, а то, что форма: интонация, тембр, пауза. На некоторых романтических дам действует. А вот я — не верю! А вообще, голоса, видимо, на то и голоса, чтобы вещать, а не слушать: голоса не слушают голоса народа и разума. И голоса не слышат гласа вопиющего в пустыне. Так что, граждане, не вопите!

Интересное предложение: выпадения волос лечение современными препаратами в центре красоты Интегри.

Тимур Зульфикаров -- Чаша золотистая... Чаша колосистая...

Пять лет назад я писала: "Трудно поверить, что Тимуру Зульфикарову — 70 лет". Поверить сегодня, что вот уже три четверти века он — наш сотоварищ по кажущейся временами непосильно сложной, но обворожительно притягательной земной жизни, трудно вдвойне. Так переполнен он любовью и светом, так любознателен, общителен, оживлен. Так велико его желание расшевелить даже случайного встречного, одарить радостью, научить видеть красоту.

Не зря в Таджикистане, на его родине, где мудрость славится, а мудрецы окружены почетом, Тимура зовут муаллимом (учителем), домулло (умудренным истиной), устодом (мастером). Его притчи — "алмазы мудрости и изумруды поэзии" — слушают с благоговением, к нему подводят детей, дабы он осенил их своею благодатью. И это — несмотря на то, что все его эпические поэмы, притчи, полторы тысячи стихотворений, песни, которые он сочиняет вместе с мелодиями и которые сейчас востребованы более всего, написаны по-русски. "Для истинных творений нет времени. Они недвижны в красоте своей" — эти слова Тимура так же характеризуют его творчество, как и его самого.

Нам повезло, что Тимур — человек двух равновеликих для него культур, двух родин: снежной чистой раздольной Руси — родины матери, Людмилы Успенской, профессора-филолога, принесшей таджикам словарь их древнего языка фарси, и окутанной мягкой, теплой пылью Великого шелкового пути, окруженной высокими снежными горами Азии — родины отца, Касыма Зульфикарова, крупного хозяйственника. Средний Восток я постигла и приняла лишь после книг Тимура. Потому, что написаны они человеком, генетически связанным с этим Востоком, на превосходном русском языке, украшенном арабесками и умащенном ароматами Средней Азии. В то время как однокашники Зульфикарова по Литературному институту, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко и примкнувший к ним Андрей Вознесенский, штурмовали вершины призрачной, преходящей славы, выступая в Политехническом и на стадионах, сам Тимур, кумирами которого были новаторы поэтического слова Пушкин и Хлебников, со страстью постигал стихосложение, экспериментируя со стилем и формой разных эпох: от седой древности до модернизма. Потом, в 35 лет, он сочинил одну из лучших своих поэм — "Книгу смерти Амира Тимура", где с пониманием и любовью представил в стиле "vers libre" (свободного стиха) историю жизни и духа этого неординарного человека и узурпатора. С тех пор форма "vers libre" главенствует в эпических поэмах Тимура, которые по высоте чувств и глубине раскаяния сродни лучшим античным трагедиям. Приверженность этому жанру поэт объясняет так: "В душе каждого человека живет царь и раб. Наша литература слишком долго живописала раба. А я хочу пробудить царя в суетной душе моего угнетенного плотью современника".

Свои творения Тимур, как многие большие поэты, оценивает по самым высоким меркам и не хочет размениваться по мелочам. Он — дервиш, "лазоревый странник" не только в своём творчестве, где рядом с Ходжой Насреддином живёт, думает, рассказывает притчи Ходжа Зульфикар, но и в реальной жизни. Ни мода, ни советы "знатоков", ни конъюнктура никак не влияют на раз и навсегда им избранный путь. Он рад, что Бог не дал ему богатства, которое стало бы помехой его творчеству. Он — "органичный, изначальный поэт", и тем интересен.

Тем не менее, с грустью признаю, что сегодня поэт Тимур Зульфикаров, два года назад выпустивший великолепное Собрание сочинений в семи книгах, имеющих не менее 600 страниц текста в каждой, а сейчас занимающийся составлением восьмой книги, включающей произведения последних лет, известен у нас главным образом благодаря песням. Прежде их артистически исполняла аранжировщик его мелодий Ирина Дмитриева-Ванн, теперь запел и сам поэт. Его баритон, богатый обертонами, красивые модуляции голоса и авторская трактовка текста снискали ему успех, которым он гордится не меньше, чем сочинительством. Я, как человек, не чуждый музыке, не раз первой слушала его песни, которые он нередко пел прямо по телефону. И теперь, вернувшись из Душанбе, он позвонил и после недолгого разговора спросил: "Хочешь, я спою новую песенку, привезенную с родины?" И спел чудную песню про девочку-горянку. Поэма, помещенная здесь, также сочинена около двух месяцев тому назад. Так что Тимур и сейчас в полёте — творит!

В знаменательные даты виновнику обычно кричат: "Многая лета!" Я же просто скажу: "Здравствуй, Тимур! Здравствуй долго и плодотворно на радость нам всем!"