Десант «попаданцев». Второй шанс для человечества - Александр Конторович

Тихий жалобный мяв я услышала только потому, что с той стороны дунул ветерок. Сразу же вернулась мысль о кошках, переживших… э-э-э… перемещение гораздо успешнее нас.

— Толик, слышишь?

— Слышу. — Толик, выпрямившись, положил ладонь на рукоять заткнутого за пояс пистоля.

Шпана?

— Шпана. Машка орет громче. Сходить?

— Я тебе схожу! Давно никто на тебя с топором не набрасывался?

— Если бы тут кто-то еще был, — я кивнула на убитого индейца, — он бы уже на выстрелы примчался.

Звук повторился, на этот раз чуточку громче.

— Тут близко! — пискнула я и, не дожидаясь одобряма, ринулась вверх по склону. Вслед мне понеслись междометия, коими Толик обычно заменял непечатные словеса.

Тут действительно было близко. Метров с полсотни. Но попробуйте преодолеть эти метры в длинной юбке, да вверх, да сквозь кусты — я посмотрю, какими словами вы прокомментируете свое восхождение. Я — молчала. Ругалась мысленно, но от души. Не стоит привлекать к себе внимание потенциального противника. А вдруг я ошиблась, и здесь в кустах еще парочка краснокожих воинов засела? Младшие братья убитых нами, жаждущие мести? Проверять это почему-то сильно не хотелось. Потому я постаралась как можно быстрее определить, откуда доносится кошачий призыв. А мяв доносится во-он от того куста… Что это? Блин, фонарика нет. Даже мобилы нет, чтобы подсветить. Кажется, кожаный мешок Перетянутый ремешком в горловине и привязанный к толстой ветке. Шевелится. Мяучит.

— Шпана! — наугад позвала я. — Шпануська!

Мешок в ответ буквально запрыгал по земле, а жалобное мяуканье сделалось истерично-радостным. Шпанка! Узнала! Перехватив ремешок ножом, я тут же сдернула с места и рванула назад, к костру. Лучше там кошку освобождать, чем здесь, в темнотище. Кажется, порвала подол, ну да фиг с ним. Главное, что уже через пару минут мы с Толиком разрезали крепкие ремешки и выпустили на свободу нашу сибирячку… Незнакомые лица и запахи сперва перепугали бедную кошку еще больше, но она все же нас узнала. По интонациям, что ли? Надо было видеть последовавшие за этим пять минут. Мы были облизаны и обтерты пушистыми боками со всех сторон, а также заставлены чесать еще более пушистое брюшко. Бедная зверюшка, невесть сколько просидевшая в кожаном мешке, даже на консервы внимания не обратила. И только потом, дрожа и давясь, прихватилась за еду, будто голодала не меньше недели. Честное слово, мы даже забыли о трупах индейцев, которые после обыска оттащили под ближайший куст.

Не успела наша пушистая хоть немного утолить голод, как с юга показался огонек.

— Люди, — сказала я, не зная, радоваться мне или нет.

— Если это испанцы, — проговорил Толик, доставая разряженный во время стычки с индейцами пистоль, — то встретят нас без большой радости. Я бы даже сказал — прием может оказаться слишком горячим… Держи.

Пистоль пришлось дозаряжать мне, благо, имелся соответствующий опыт. Да, я неправильная женщина. Я не смотрю сериалы, не обсуждаю моды и рецепты, зато обожаю компы, мобилки, отточенные железяки и всякие убойные штучки, коими баловались пращуры. Бог свидетель, даже в страшном сне не могло присниться, что однажды это пригодится мне на практике… Шпанку пришлось привязать трофейным ремешком к тяжелому тюку, чтобы котяшка, испугавшись, не убежала.

Мы засели с заряженным оружием за импровизированными «баррикадами», сооруженными из мешков и веток. Кто бы там ни был, предосторожность не лишняя. Мало ли… Индейцы вряд ли будут шастать с огнем. Испанцы — эти точно не обрадуются двум англичанам. Убить не убьют, но приятного все равно будет мало. Обчистят и выкинут. Англичане… Не думаю, что, если тут есть еще фактории, их хозяева сильно обрадуются новому конкуренту. Но эти хотя бы своих примут, накормят и спать уложат. А потом будут разбираться, кто кому и сколько за это должен… Огонек приближался. Я услышала, как зашипела, задергалась на импровизированном поводке Шпана. Ага. Значит, вон та тень размером с откормленного теленка — собака? Это что за порода такая? И почему двигается молча?

Толик взвел курок, отчетливо щелкнувший в ночной тишине.

— Hey, ladies and gentlemen! Do not shoot! Our dog does not like shots! (Эй, дамы и господа! Не стреляйте! Наша собачка не любит выстрелов!)

— Who are you? (Кто вы такие?) — немедленно поинтересовался Толик.

— We are… Russian missionaries! (Мы… русские миссионеры!)

— Чего? Какие на фиг миссионеры? — расслышала я «оттудова».

— Эй, народ! — крикнула я по-русски, проверяя совершенно бредовую мысль, которая пришла мне в голову вот только что. — Вы, часом, славянский шкаф не продаете?

Там — то есть на бережку — сперва кто-то явно выпал в осадок. В нерастворимый. Потому как тишина воцарилась воистину гробовая. А потом… Потом грянул смех.

— Продаем, продаем, — заржал кто-то. — И слоны у нас на север ходют! Вы кто? Махровцы?

— Одни из самых махровых, — теперь смеялись уже мы с Толиком. Тяжесть, давившая на нас последние часы… Да что там часы — все дни с того момента, как мы узнали о гибели Днепропетровска — отпустила. Действительно, будто гора с плеч. — Казак и пиратка — прошу любить и жаловать!

Шоно

Сказать, что я был в шоке, — это ничего не сказать. Я был не просто в шоке. Я был в супершоке. Нет, не так. Я был в СУПЕРШОКЕ!!! Ну и что, что я зачитывал от корки до корки любую литературу про попаданцев, вселенцев, засланцев и т. д. Ну и что, что я воображал себя ГГ, представляя, как бы я, такой умный, эрудированный и т. д., действовал бы на его месте. НО!!! Одно дело — голая теория, и совсем другое дело — реальная жизнь. И что мне делать — дитю каменных джунглей в этом лесу не то средней полосы России, не то Европы, не то Северной Америки. Магазинов-то здесь нет, когда появятся, и появятся ли здесь вообще, один Аллах ведает (в которого я не верю). Хотя, после случившегося, попробуй не поверить. Хорошо хоть, не одного меня сюда забросило, а с коллегами по форуму. Не представляю, что было бы, попади я сюда один-одинешенек. Загнулся бы, как пить дать. Но оставим наконец эти грустные мысли и пойдем дело делать. С этими мыслями я встал и пошел искать нашего завхоза, зампотылу и пр., и пр., и пр. — Зубрилку. (Ну не успел я разобраться, кого и куда назначили, а этот попаданец ходил с задумчивым видом и поглядывал на кучку вещей, что-то прикидывая в уме.)

— Коллега, у нас маленькая проблема.

— Маленькая? Таки я вас огорчу, любезный вы наш дохтур. Ваша маленькая проблема имеет полный шанс потеряться среди огромного числа проблем — и маленьких, и не очень.

— Я серьезно. Эта маленькая проблема скоро станет очень даже не маленькой. Вы посмотрите, что делается. Народ, как приспичит, под кустики идет.

Вокруг лагеря скоро МКАД из экскрементов будет. Если срочно не построим туалет типа «выгребная яма», скоро у нас будут холера, тиф, а то и чума до кучи. И строить надо так, чтобы от него до кухни и столовой было не ближе семидесяти метров, а лучше еще дальше.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать.

Из дневника Сергея Акимова

Солнце уже почти свалилось за горизонт, близилась первая ночь нашего «попаданства». Если мы не ошиблись в определении места и времени провала, то темное время суток, должное наступать по команде «Отбой!», в этих широтах ожидалось довольно рано, часов в девятнадцать, плюс-минус несколько минут. Встретив поисковую группу, которую практически моментально сформировал и повел на звуки выстрелов, обозначившие присутствие в здешних местах еще кого-то из XXI века, Дядя Саша, мы в темпе распределили груз, оказавшийся в нашем распоряжении, и быстрой рысцой выдвинулись на общую точку сбора, саму собой организовавшуюся на месте «десантирования» Ирины. После первых, довольно бурных минут встречи у кафешного столика, бывшего ориентиром для пришельцев из будущего, времени на рефлексию и обсуждение извечных русских вопросов у нас не оказалось.

Оказывается, пока нас искали, ребята на берегу тоже не прохлаждались без дела. Клим, боевой пловец с ТОФа, по каким-то своим приметам определил, что высшая точка прилива приходится примерно на два часа местной ночи. И если мы хотим получить в свое распоряжение шхуну, застрявшую в рифах совсем рядом с берегом, то лучше не тянуть. Даже без всяких штормов ее могло расколотить о скалы прибоем, а в нашем положении упускать шанс весьма неплохо прибарахлиться за счет бесхозного имущества было бы верхом расточительства.

Немного определившись с порядком действий, все дружно принялись за дело. Клим опять уплыл на шхуну, налаживать канатную переправу для разгрузки судна, с ним отправились еще два человека, хоть что-то соображавшие в морском деле. Остальные обеспечивали прием груза на берег, заводку якорей для вытягивания кораблика со скалы, складирование вещей в более-менее подходящем месте и создание хоть какой-то системы обороны. Утренняя стычка с местным населением подсказала, что щелканье клювом здесь и сейчас чревато весьма печальными последствиями.