Кукольник - Генри Олди

Аплодисменты, дамы и господа!

Почему я не слышу оваций?

В дальнейшем, выслушав от маэстро скупую похвалу и выяснив, что он — универсал, редкий природный талант, способный работать куклу в одиночку, Лючано не признался Карлу Эмериху в главном. Совмещая функции вербала и моторика, он всегда представлял себе одно и то же. Год за годом — неизменно одно и то же.

Это не я корректирую речь куклы.

Это маэстро Карл.

Маэстро здесь, рядом. Маэстро, как всегда, на высоте.

И все получалось.

Глава третья

ЗЛОДЕЙ И РАБОВЛАДЕЛЕЦ

…Утро вползало в окно тихим шорохом прибоя, криками чаек, соленым дыханием бриза и золотистым лучиком солнца, который наконец пробился сквозь жалюзи…

Ах, если бы!

Так утро могло вползать в окошко частного бунгало на берегу океана, стоимостью как минимум семьсот экю в сутки. А здесь, в Синем краале, в дешевом отеле «Макумба» — добрых сорок миль от знаменитых пляжей Шин-Бунга! — такого чудесного утра просто не могло быть. Снаружи, вместо чаек и бриза, гудела, громыхая мусорными баками, допотопная «помойка» на воздушной подушке. Не требовалось выглядывать в окно, чтобы это определить. Сей звук будил Лючано сотни раз во время бесконечных гастролей «Filando», где он начинал карьеру невропаста.

«На любой обитаемой планете, — размышлял он, зная, что сон удрал без возврата, — есть гостиницы типа „Макумбы“. А на задах этих отелей высятся горы дюралевых баков для отходов. И ранним утром их неизбежно опустошает водитель шумного драндулета, гордости местной службы ассенизации. Терпи, кукольник. Это судьба в облике вездесущей „помойки“…»

В ответ судьба за окном издала отчаянный скрежет.

— М'гомба с-суанх калела! Калела н'ча! Чхака…

Лючано не понял ни слова, но интонации сомнений не оставляли. Любопытство пересилило: отбросив легкое покрывало, директор «Вертепа» босиком прошлепал к окну. Жалюзи с шелестом раздвинулись, в глаза ударил знакомый поток ослепительно голубого света. Проклятье! Он и забыл, где находится. Разумеется, в здешнем полулюксе прозрачность окон не регулировалась. Нашарив очки, Тарталья разглядел водителя «помойки» — тот сражался с мятежным чудом техники. Левый захват заклинило, машина вцепилась в контейнер мертвой хваткой. Мусороприемник тоже расстроился, обиженно скрежеща жвалами в ожидании порции жвачки.

Водитель, подключившись через шлем к тому, что заменяло старой развалине «мозги», спешно гнал диагностику. Но результатов пока не наблюдалось.

— Чхака!… н'ча…

Лючано закрыл жалюзи и пожалел, что сэкономил на режиме звукоизоляции номера. Пять часов утра по местному времени, чтоб они сдохли со своими отбросами…

Душ, на удивление, работал исправно. Выбрав на панели ароматический тонизант — «баальский гибискус», — Тарталья с удовольствием подставил лицо под тугие струн. Из душа он вернулся свежим, приободрившимся и тут же сунулся к терминалу. До завтрака время есть. Интересно, не появилось ли новостей на «пятачке» «Вертепа»?

Он не особо рассчитывал на заказ: труппа на Китте меньше суток. И «пятачок» у них крошечный, таких в вирте — тьма. С робкими усиками ассоциатив-линков, ползущими к общедоступникам, где не надо платить за «прописку». Если специально не искать по названию, профилю или ключевым семант-связям, разрешив полуосознанным стремлениям самим выбирать желаемое, — найти «Вертеп» практически нереально. То ли дело жирные спруты корпораций и полулегальные амебы рекламщиков, не гнушающихся ничем!

На их щупальца и ложноножки натыкаешься всюду.

Терминал представлял собой реликт давно минувших исторических эпох. Лючано подозревал, что устройство сохранилось в «Макумбе» со времен колонизации Китты. Выставь его хозяин отеля на аукцион антиквариата, мог бы неплохо заработать. Ни голоскважины, ни нейропорта, ни эмитора сферы. Имелся разъем для подключения шлема, но сам шлем отсутствовал. Хорошо хоть, голосовое управление в наличии.

Тарталья не удивился бы, найдись в комплекте к терминалу доска с кнопками, которую он видел в музее. Как она называлась? Клавиатура?

Натянув сенсорные перчатки, он щелчком запустил «руину», как любил выражаться в таких случаях маэстро Карл. Отрегулировал глубину рабочей голоформы, выплюнутой дисплеем, запустил в нее руки едва ли не по локоть, разгребая входной буфер; нащупал канал, ведущий к знакомому ресурсу. Можно было войти напрямую, с голосового кода, но очень не хотелось озвучивать код в «Макумбе». Пускай «пятачок» «Вертепа» никому даром не нужен, чтобы его взламывать и опутывать коконом мимикрантов-перехватчиков, падких на чужие запросы…

Ага, вот и канал.

— Ресурс «Мельпомена», раздел «линки»!

Белковый процессор дико застрекотал в недрах корпуса, покрытого морщинистым биопластом. Навстречу ринулись, ритмично пульсируя, стены канала. Распахнулись ворота из слоновой кости, открывая холл «Мельпомены».

— Мы рады приве… на нашем…

Голос стих за спиной. Лючано молнией пересек холл, его буквально втянуло в крайнюю слева дверь, волоча по коридору-лабиринту. Открылась еще одна дверь, с надписью «Линки».

— Каталог «Частные театры».

Дверцы одного из металлических шкафов-гигантов, занимавших комнату, разошлись в стороны. Выдвинулся ряд ящиков.

— Планета Сечень, бета Архиерея.

Все ящики, кроме верхнего, скользнули обратно.

— Театр контактной имперсонации «Вертеп» графа Мальцова!

Из ящика выпорхнул голубоватый шарик. Он завис в воздухе, мерцая и вращаясь. На поверхности объявилась лимонно-желтая надпись: «Вертеп». Лючано ткнул в шарик пальцем, шар лопнул и директор «Вертепа» провалился в недра сферы.

Уютный зальчик, стены обшиты резным дубом. Трещат поленья в камине, стреляя искрами. На стенах — костюмы, маски… куклы. Марионетки. Вирт-копия обширной коллекции маэстро Карла. Многим нравится. Они не подозревают, как невропасты называют своих клиентов. И правильно. Ни к чему им это знать.

Журнальный столик, рядом — два кресла. Диван обит скрипучей кожей.

— Добро пожаловать в гостиную театра! — шепнул над ухом мягкий баритон. — К вашим услугам — тончайшее, виртуозное искусство, чьи корни уходят в глубины…

— Тарталья! — рявкнул Лючано.

Услышав пароль, баритон сменился колоратурным сопрано:

— Здравствуйте, синьор директор!

— Есть новости?

— Да, синьор директор. Ознакомьтесь, прошу вас.

На столике возникла, раскрываясь, старинная книга: переплет из тисненой кожи, желтоватые страницы. Последняя запись сразу бросилась в глаза: летящий почерк клиента прожег бумагу насквозь. Внизу, в глубине, рдели угли костра, играя алыми сполохами.

«Виконт Асканте дель-Торья желает воспользоваться услугами „Вертепа“. Свяжитесь с секретарем его светлости без промедления».

И номер для связи.

Лючано чиркнул ногтем указательного пальца по строчке с номером. Вспомнив, что сидит перед терминалом голый, он скосил глаза на панель видеокоммуникатора и дал приказ театральному гардеробу подобрать накладку. Теперь собеседник видел синьора директора в парадном сюртуке и все такое.

Абонент отреагировал мгновенно.

«Не спит?» — удивился Тарталья. Впрочем, к причудам заказчиков он давно привык.

В кресле за столиком возник пожилой мужчина с холеным, гладко выбритым лицом. Благородная седина на висках, маникюр, осанка лорда. Лицо выкрашено светло-серой краской в тон остывшего пепла. «А костюмчик-то не дешевый, — отметил Лючано, разглядывая гостя. — Не накладка, реал-костюмчик, откутюр. Бен-Хазри или Миши-мото, клянусь черной дырой…»

— Доброе утро. Извините за ранний вызов, но его светлость виконт дель-Торья настаивал на немедленной связи. Лючано Борготта, директор театра контактной имперсонации, к вашим услугам.

— Не стоит извиняться, мэтр Борготта. Ваш поступок делает вам честь. Меня зовут Эмиль Сандерсон, я — гарант-секретарь его светлости. Мне поручено уточнить с вами условия разового контракта. С общей формой я уже ознакомился. Цены меня устраивают. Вы берете надбавку за срочность?

— Это зависит от степени срочности.

— Вы понадобитесь его светлости сегодня. Начиная с шестнадцати часов.

Лючано на миг задумался.

— Десять процентов надбавки. Скажи вы «через час» — было бы сорок.

— Мне нравится ваша откровенность, — едва заметно улыбнулся секретарь. — В развлечении пожелают принять участие от пятнадцати до двадцати человек. Ваша труппа справится?

— Какова поставленная задача? Шоу? Карнавал? Частное увеселение?

— Костюмированный маскарад. Вы должны обеспечить соответствие заявленным маскам. Манеры, походка, интонации…

— Я понял. Значит, до двух десятков масок… Это максимум наших возможностей.