Кодекс Рода. Книга 2 - Алексей Ермоленков

было покрыто инеем, но я не чувствовал мороза. Перед глазами стоял образ бледного неподвижного Семена.

Я забежал в дверь и остановился, осматриваясь. В белоснежном кабинете стояли кушетка, ряд шкафов со стеклянными дверцами, стол и стул. Никого не было.

Я уже хотел выйти и подняться на второй этаж, но тут в глубине здания послышался звук льющейся воды и из двери, в противоположной стене, вышел сухонький старичок в очках в толстой оправе.

— Что вы хотели, молодой человек? — мягким голосом спросил он.

— Нужна ваша помощь. Моему слуге плохо, — выпалил я.

— Плохо? А что с ним?

— Я не знаю. Пришел домой, а он лежит без сознания.

Лекарь неспеша подошел к полотенцу, висящему на крючке, и вытер руки.

— У него были проблемы с сердцем?

— Да. Ему нельзя нервничать, сердце сразу же начинало болеть, — я в нетерпении переминался с ноги на ногу. Меня выводила из себя его медлительность.

— Понятно. А на поджелудочную не жаловался? — он открыл саквояж и принялся пересматривать бутылочки.

— Не знаю. Мне ни на что не жаловался. Может, вы лучше сами посмотрите, что с ним? Боюсь, как бы ему хуже не стало, пока мы с вами тут беседуем.

— Но я же должен подготовить необходимые препараты и артефакты, прежде чем идти к нему, — возмутился лекарь, подошел к шкафчикам и начал что-то выискивать.

— Берите все! Я помогу донести ваш чемодан, — я уже начинал сердиться.

Лекарь кивнул, выбрал пару коробочек, положил их в саквояж и закрыл его.

— А вы что же так легко одеты? Не боитесь простудиться?

— Я боюсь, что Семен может умереть! — ответил я, подошел к нему, забрал саквояж и направился к двери.

Однако лекарь совсем не торопился. Медленно, словно собирался на прогулку, он надел лисью шубу, обмотался длинным шерстяным шарфом и, накинув капюшон, побрел к двери.

Мы вышли на улицу. Лекарь вздохнул полной грудью и посмотрел на небо:

— Хороший день. Выйду вечером на лыжах покатаюсь. А вы любите лыжи?

— Люблю. Пойдемте быстрее, там вас больной дожидается, — я взял лекаря под руку и буквально потащил за собой.

— Молодой человек, зачем же так бежать? Если больной без сознания, значит, никуда не убежит.

— Вы не только лекарь, но еще и юморист? — бросил я на него недобрый взгляд и только ускорился.

— Есть немного, — улыбнулся он и заохал от того, что пришлось быстро перебирать ногами.

Мы дошли до дома, и я сразу же повел его в спальню Семена. Егор был там и в беспокойстве мерял комнату шагами.

Лекарь разделся, отдал шубу мне и присел рядом со слугой. Он прощупал пульс, посмотрел глаза, послушал сердце, а также открыл рот и осмотрел язык. Затем глубоко вздохнул и полез в саквояж.

— Что с ним? — еле слышно спросил я.

— Ничего хорошего. Отправлен.

— Что⁈ — воскликнул Егор, и мы с ним переглянулись.

— Да-да, я никогда не ошибаюсь. И этот яд мне хорошо известен. У меня есть хорошее средство, которое обязательно поднимет на ноги вашего слугу. Конечно, если мы не опоздали и его мозг не разрушился под влиянием токсинов.

— Не опоздали, — выдохнул я и уже хотел напомнить о том, как медленно он собирался, но сдержался. Ведь меня полдня не было дома.

Как же он мог открыть дверь незнакомому человеку? Ведь знал, что настали неспокойные времена. А, может, кто-то проник в квартиру?

Пока лекарь возился рядом с Семеном, я вышел из комнаты и направился к входной двери, чтобы изучить замки. Один замок можно было открыть снаружи с помощью ключа. Второй же был выполнен в виде шпингалета, и его невозможно было открыть снаружи, только выбить. Оба замка были целые, как дверь и косяк. Значит, Семен сам открыл дверь. Но кому?

По пути назад заглянул в свою комнату. Документы пропали. Значит, о них знали. Но там не было никакой ценной информации. Это были лишь копии и отчеты сыщика. Я глубоко вздохнул. Бивнев пропал и я не имел ни малейшего понятия, где его искать. Можно было бы снова наведаться в «Мадам Аделин», но шанс, что он повел продажную девку домой, был ничтожный. Мне нужна помощь.

Вдруг наступила кромешная тьма. Я даже сначала испугался, но уже через секунду понял, что произошло. Я снова очутился в великолепном зале из белого мрамора. Зеркальный Голем восседал на троне и молча смотрел на меня. Я уважительно поклонился и произнес:

— Приветствую тебя, Зеркальный Голем! — слегка поклонился я, щурясь от ярких бликов.

— Здравствуй, Роман, — ответил он мне.

— Для чего я тебе понадобился?

Я огляделся, но с прошлого визита ничего не поменялось. По-прежнему некуда было присесть.

— Я пригласил тебя потому, что тебе нужна моя помощь.

— Какого рода помощь, ты хочешь мне предложить?

— Ты растешь над собой, и проблемы твои растут. Боюсь без моей помощи, ты можешь потерять дорогих тебе людей. Ты ведь и сам уже это понял? Держи — ответил он и протянул ко мне огромную ладонь.

Я подошел поближе и увидел небольшого… Голема?

— Ты свою статуэтку мне хочешь подарить? Это артефакт, который нужно поставить у мамы в доме? — уточнил я, внимательно изучая уменьшенную копию.

Вдруг статуэтка открыла глаза и моргнула.

— Ух ты! Там какой-то механизм внутри? — я внимательно присмотрелся к статуэтке:

— Это мой внук!

Я опасливо покосился на маленького Голема.

— У Богов есть внуки? — осторожно спросил я.

— Как видишь, — Зеркальный Голем провел большим пальцем по голове маленького Голема.

— Ну, деда, перестань! Мне неловко перед гостем, — возмутился маленький Голем совсем не детским голосом.

Он спрыгнул с зеркальной ладони и вытянулся.

— Как же долго я спал. Хорошо, что разбудил, деда, а то уже не один десяток лет мне снился один и тот же сон, в котором я никак не мог разгадать загадку.

Мне стало любопытно, поэтому я присел перед ним на корточки и спросил:

— Какую загадку?

— Что страшнее: конец начала или начало конца? — он выжидательно посмотрел на меня.

— Думаю, страшнее конец начала, — ответил я, немного подумав.

— Да-а-а? А почему? — он явно заинтересовался.

— Если наступил конец начала, то дальше тьма. Это как с яйцом. Его или пожарят в виде яичницы или высидят до птенца. В одном случае наступает конец начала, а во втором начало конца, потому что птенец рано или поздно умрет. Но до его смерти может произойти еще много хорошего. Я понятно объяснил?

— Понятно. И я с тобой согласен. Кстати, меня зовут Биг.

— Твое имя что-то значит? — поинтересовался я.

— Бессмертный, истинный, грозный.

— Громкое имя. А оно соответствует действительности? — поинтересовался я.

— Деда, мы с Ромой ко мне пойдем, — сказал Биг и хлопнул в ладоши.

Свет снова померк, и мы очутились в… небе? В воздухе?

— Где мы? — спросил я, озираясь.

Мы просто висели в светлом пространстве, в котором абсолютно ничего не было. Впрочем, как и притяжения. Я не мог упасть, подпрыгнуть или лечь. Сколько бы я не махал руками и ногами, все равно оставался на месте перед Бигом.

— А теперь мы с тобой серьезно поговорим. Дед позвал меня, чтобы я помог решить тебе кое-какие проблемы. Пока мы перемещались ко мне, я побывал в твоей памяти и теперь знаю все, что с тобой происходило. Кстати, Ева шикарная девчонка.

— То есть мне не придется тебе ничего объяснять?

— Верно. Никогда не придется. Я всегда буду знать, что творится с тобой. Но ты можешь вызывать меня и попросить о помощи. И, если я сочту нужным, то обязательно помогу тебе.

— Спасибо!

— Теперь к делу. Ты был в замешательстве и не знал куда двигаться. Чем я могу помочь тебе? — вмиг посерьезнел он.

— Бандиты, нанятые Бивневым, добрались до моей семьи. Я хочу найти Бивнева и объяснить, где раком зимуют. Ты можешь подсказать, где он находится? — я выжидательно посмотрел на него.

Биг задумался лишь на секунду, а потом покачал зеркальной головой.

— Пока нет. Но я буду постоянно следить за пространством вокруг тебя, и, если он появится в поле моего зрения, я тебе сообщу.

— Хорошо, спасибо тебе.

— Нам теперь долго работать вместе, так что, будем помогать друг другу, а теперь тебе пора, — он щелкнул пальцами, и я вновь очутился в своем доме.

Тут с комнаты Семена послышался взволнованный голос Егора.

— Рома, иди сюда!

Я выскочил в коридор и бросился к Семену. С замершим сердцем я взглянул на слугу и с облегчением выдохнул. Семен открыл глаза и недоуменно переводил взгляд с доктора на меня и обратно.

— Ваше Сиятельство, что случилось-то? — разлепил он пересохшие губы.

— Вас, голубчик, отравили. Можете вспомнить, как это случилось?

Я отправил Егора на кухню за водой, а сам сел на кровать Семена и внимательно посмотрел на него.