Стань моей Верой (СИ) - Абдулова Мария

Когда её кожи коснулся ночной воздух, она попыталась открыть глаза. Честно пыталась, только удавалось с трудом. А когда её расслабленное тельце без особого напряга подняли на руки, то уснула окончательно.

Проснулась из-за того, что почувствовала как внезапно прогнулся матрас рядом.

Открыла глаза, в ту же секунду зажмурилась из-за солнечного света, бившего в окно. Со вздохом перевернулась на спину и потёрла лицо ладонями.

— Доброе утро.

Открыв глаза, наткнулась на слегка ироничную улыбку Кости, стоящего возле шкафа. Весело, значит, с утра…

— Доброе, — кивнула она и приняла вертикальное положение.

Оглядела себя, и только потом взгляд зацепился за тёмную ткань, свисавшую с кресла неподалёку. Никогда ещё в белье не спала… Спасибо, господин Орлов, за не передаваемые ощущения. От раздражённых мыслей её избавил Костя, натягивающий футболку на тело.

— Как состояние? — спросил он.

— Нормально, — поднялась с кровати и подошла к нему. — А ты куда?

— На пробежку, — Костя невозмутимо окинул её почти обнажённое тело взглядом.

— Подождёшь меня?

— Зачем? Лучше ляг, поспи, — мужчина кивнул на часы. — Пол-седьмого всего.

— А ты всегда так рано встаёшь? — игнорируя его слова, Вера повернулась к шкафу и достала с полки футболку со спортивными свободными штанами.

— Почти всегда.

Она кивнула и быстро натянула одежду, совсем не смущаясь, что взгляд он не отвёл. Хотя небольшое волнение всё-таки ощущала. Оно поселилось в груди ещё вчера. Во время поцелуя. И чем она только думала?

Вздохнула.

Утренний воздух был так же свеж, как и ночной. Рядом бежал Костя, равномерно дыша, и она сама за собой не заметив, подстроилась под его ритм.

Всплывающие воспоминания, не давали спокойно наслаждаться видом парка и физической нагрузкой. За десять с лишним лет, привыкнув постоянно держать тело в тонусе и напряжении, сейчас бег был сродни расслаблению. Только мысли расслабляться не хотели, с каждой секундой закидывая всё новыми и новыми доказательствами её глупой выходки. Было бы ещё глупее утверждать, что она поцеловала его из-за благодарности за поддержку или что шампанское ударило в голову. Ей хотелось этого поцелуя. На тот момент ничего так сильнее не хотелось. И анализируя сейчас на здоровую голову, понимала, что зря. Но и скрывать, что ей понравилось, бы было бы глупо. Ещё как понравилось! Даже от мыслей сердце сжимается и удар пропускает.

Покосилась в сторону мужчины. Орлов был сосредоточен на чём-то своём. Хмуро свёл брови, сузил глаза, поджал губы. Губы…. Взгляд то и дело возвращался к ним. Их вкус всё ещё теплился на её губах.

На душе, кроме волнения, появилось ещё и что-то яркое, светлое, тёплое. Пыталась затолкать это по глубже, вернуть холодную глыбу, но сделать это оказалось чертовски сложно.

Шумно выпустила воздух из груди, обратив на себя внимание мужчины. В ту же секунду уставилась перед собой, чувствуя на себе мужской взгляд. Ну, вот откуда у него такие глаза? Не мог родиться с обыкновенными карими или, если на то пошло дело, то с голубыми? Хотя если несколько дней назад Константин ей казался некрасивым, то сейчас она могла поспорить сама с собой. Он был притягательным. Очень манящим своим невозмутимым видом и сталью в глазах. Холодная отстранённость во всём и спокойствие. На него заглядывались женщины. Вчера в ресторане, сейчас в парке, когда мимо пробегали или проезжали на велосипедах девушки. Вера словно на него другими глазами взглянула, а потом посмотрела на себя.

Словно ушат холодной воды вылили на голову. Сразу вспомнила, кем она является. и вновь испытала омерзение. Слишком много грязи в её жизни, чтобы смотреть на Костю под другим углом. Даже если выбросить из головы изнасилование, то нельзя выбросить из жизни годы стриптиза. Можно закрыть глаза на секс с Назаровым. Да, даже не секс главное. Она, всего лишь танцуя, видела столько всего, что тошнота к горлу подкатывала. Как некоторые недавно пришедшие девчонки ломались под постоянным давлением и скатывались туда, где сама Вера уже стояла одной ногой. Это со стороны, кажется, что не всё так плохо, и она утрирует свою жизнь. Но клуб, в котором она работала не был таким уж элитным и Марат ангелом не являлся. Да, он не принуждал к сексу с собой, но от приставаний других не защищал. Сколько было моментов, когда клиенты переходили за грань. Это возле Кузнецовой всегда охрана ошивалась и ещё у других девочек, но некоторым приходилось надеяться на везение и на то, что клиент в адекватном состоянии. В самом начале Вера чуть не оступилась. Точнее чуть не рухнула, попав туда, о чём слышала только по телевизору и читала в газетах. Молодая, обиженная на всё и всех, не замечала самого явного. Это потом ей Назаров объяснил как себя вести, а тогда…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В клубе приторговывали наркотой. Не в масштабных размерах, конечно, но колёса, порошок можно было достать, если сильно захочешь. И доставали те, кому кайфа не хватало, а потом заказывали приват-танец что бы окунутся с лихвой. В тот момент она только получила популярность публики и "почётное" звание Жар-птицы. Почему назвали именно так, Вера знать не хотела.

Обычный, ни чем не отличающийся от других вечер, она почти закончила свою смену. Ещё один приват и она свободна на несколько дней. Когда она зашла в vip-комнату и встретилась со стеклянным взглядом не молодого мужчины, то поняла, что вряд ли она от него отделается лишь танцем. На её счастье в ту минуту мимо проходил Марат и сквозь грохот музыки, услышал шум и её крик. Вот тогда она для себя решила, что лучше спать с одним, чем со всеми подряд. После почти две недели старательно замазывала синяк на скуле, что бы тётя Дуся не увидела. Об этом неприятном моменте никто больше не знал, кроме её самой и Назарова. В целом он был нормальным мужиком, только кобель и бабник. Ни чем не обременённый. Вера знала о нём немного больше чем кто-то. Марат — сирота, умудрившийся выбиться в люди после совершеннолетия. Как ему это удалось, она понятия не имела, а он и не рассказывал. К нему можно было почувствовать что-то, кроме благодарности и уважения, но даже дружить с ним она не могла. Просто не хотела. Придерживалась общеизвестного факта, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может. И видела это каждый день на примере Алёнки, которая словно розовые очки надевала, смотря на Назарова. Не обращала внимания на то, что многие через него прошли, и общалась с этими "многими", готовая в любой момент стать такой же. Арсеньева называла это любовью, а Вера идиотизмом. Только в это помешательство подруги не лезла, с Алёнкиным то характером было проще сволочную натуру Марата изменить.

— Вера!

Костя схватив её за локоть, резко повернул к себе. Женщина моргнула, не понимая, что произошло.

— Что с тобой? — он встряхнул её за плечи, наклонившись и всматриваясь в глаза.

Проигнорировав вопрос, попыталась вырваться. Повела плечами и уже почти шагнула назад… На самом же деле осталась на месте, смотря куда угодно, но не на него.

— На меня посмотри, — снова встряхнул её Орлов.

— Да, чего ты меня трясёшь!? — взмахнула руками, освобождаясь, внутренне передёрнулась от стального взгляда.

Он молчал. Смотрел и молчал, словно она что-то противозаконное совершила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Отвернулась и пошла обратно к дому, пробормотала что-то про завтрак. Да, и что она могла объяснить? Да, и объяснений ли он требовал? Чёрт! Лучше бы, вообще, их общение только в кровати происходило. Он же для этого её выбрал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оказавшись в квартире, быстро приготовила завтрак, пока Константин был в душе. Стоило ему показаться на кухне, бросив скупое "Приятного аппетита", отправилась следом в ванную. Находится рядом, под проницаемым взглядом, не хотелось. Лучше успокоиться сначала, а потом уже дела воротить. Только запах мужского геля для душа мешал установиться миру в её душе. Застыла на пороге и глубоко втянула в себя воздух, смешанный с горячим паром и ароматом свежести. Этот коктейль запахов был настолько потрясающим, что Вера выпала из реальности на некоторое время. Покраснела, когда поняла чем занимается и вышла из оцепенения, наконец, закрыв за собой двери.