Причуды судьбы - Пушистая Сырная Мышь

— Совершенно зря, — сухо ответила я. — Ко мне скоро придут, поэтому потрудитесь покинуть кабинет.

— Я пришёл раньше, поэтому подождут, — он преспокойно уселся на стул и окинул меня внимательным взглядом, отчего по спине пробежали мурашки.

Тут только я осознала, что нахожусь с ним одна в комнате, и он может сделать со мной всё, что угодно. Чем быстрее от него избавлюсь, тем лучше.

— Ладно, — я кивнула и села напротив него. — У вас появились вопросы, на которые вы желаете получить ответы?

— Да, — он кивнул. — Кто ты такая, Катерина? И почему прячешь лицо?

Я усмехнулась и покачала головой.

— На эти вопросы мои карты не дадут ответа. Попробуйте ещё раз.

Он помолчал, не сводя с меня пристального взгляда.

— Про жену ты вчера угадала, Зеленоглазая, — негромко ответил Монтеррей. — Но про это знает весь свет. Удиви меня ещё раз. Какая у меня есть тайна?

— Я не работаю сыщиком, милорд, — заметила я, мешая карты. — И не раскрываю чужих тайн.

— А я хочу, чтобы ты раскрыла мою, Катерина, — граф откинулся на спинку стула. — И можешь называть меня просто Конрад.

— Как пожелаете, милорд, — я не обратила внимания на его последние слова. Чего никогда не допускала и не допущу, так это фамильярности с клиентами. — Только учтите, я могу увидеть то, что вам не захочется слышать.

— Как-нибудь переживу.

Ладно, моё дело предупредить. Значит, тайна, да? Я выбрала расклад, который так и назывался, Тайна Верховной Жрицы. Раскладывая карты, я вдруг ощутила, как от них исходит тепло. Подобного раньше никогда не было. Или они таким образом отреагировали на этого господина? Не буду отвлекаться, подумаю об этом потом. Я перевернула первые две карты.

— Вы устали от свалившихся на вас проблем, и дальнейшая борьба не принесёт удачи, — следующие три карты, прошлое, настоящее, и будущее. — В прошлое уходит неудачный брак, — перевёрнутая двойка кубков, что-то подобное я ожидала увидеть. — В настоящем для вас интересны новые знакомства, выход в люди, а в будущем — надежда, — я покосилась на Монтеррея. Звезда говорила о ключевой точке в недалёком будущем.

— Это всё понятно и без карт, — граф усмехнулся. — Пока ты не удивила меня, Зеленоглазая.

— У меня есть имя, — не удержалась я. Его фамильярность нервировала.

— Не отвлекайся, — последовал ответ.

Он ещё будет делать замечания! Сердито нахмурившись, я перевернула следующие две карты. Явное и скрытое.

— Все видят в вас усталого и разочаровавшегося в жизни человека, — перевёрнутый Рыцарь мечей, — хотя в душе вам хочется быть отцом и мужем, — прямой Император.

Ага, проняло — Монтеррей едва заметно вздрогнул.

— И наконец, — я перевернула предпоследнюю карту — не без внутреннего трепета, если честно. А ну как опять Смерть?.. Обошлось, всего лишь Мир, — для вас будут открыты все пути, вы можете выбирать любой, и определить дальнейшую судьбу. Вы начнёте жизнь с чистого листа, — опять в его взгляде мелькнула мучительная надежда. Я поспешно перевела взгляд обратно на карты. — А теперь тайна.

Монтеррей внезапно подался вперёд, отчего я вздрогнула и едва не отпрянула.

— Не касайтесь карт, — предупредила на всякий случай.

Последней оказалась Верховная Жрица в прямом положении. Сердце пропустило удар, я сглотнула, не смея взглянуть на графа.

— Катерина, — протянул он. — Так в чём заключается моя тайна, а?

— Женщина, обладающая тайной мудростью, — сделав над собой усилие, ответила я.

Его палец коснулся моего подбородка, и пришлось поднять голову.

— А ведь это ты, Зеленоглазая, — в его голосе снова послышались хрипловатые нотки.

Не в силах ответить, я молча покачала головой, с некоторым ужасом ожидая его дальнейших действий.

— Вот уже два года мне снится женщина, — продолжил Монтеррей, — и кроме её глаз и роскошной рыжей гривы ничего больше не могу запомнить. Я искал эти глаза и эти волосы повсюду, и вот наконец нашёл. Только снова не вижу лица.

Я резко отодвинулась от стола и встала, тяжело дыша.

— Немедленно покиньте комнату, милорд, — ровным голосом попросила я. — И никогда больше не приходите сюда. Вы узнали, что хотели, теперь оставьте меня.

— О нет, Катерина, — он тоже встал, и я невольно отступила на шаг назад. От его улыбки у меня пересохло в горле. — Я не оставлю тебя. Я выясню, что ты прячешь под вуалью, и как тебя зовут на самом деле.

Я выставила перед собой руки.

— Не подходите, — сквозь зубы процедила я.

Монтеррей снова усмехнулся.

— Не бойся, не собираюсь прямо сейчас срывать вуаль. Я дождусь, пока ты сама её снимешь.

— Чёрта с два! — выпалила я, встревоженная до крайности. Боже, да что такое, все от меня чего-то ждут, один — что приду к нему, второй — что открою лицо! Надоело! — Немедленно уйдите, милорд!

— Конни, — поправил он. — Для тебя просто Конни.

Не дожидаясь ответа, граф развернулся и вышел. Я осталась одна. Без сил опустившись на диван, обхватила себя руками, меня била крупная дрожь. Я ему снюсь? Чушь какая… Надо успокоиться, скоро придёт клиентка, и я должна быть в форме. Мне удалось справиться с собой, и выкинуть мысли о Монтеррее до вечера. К Элис уже не успела заехать, а вернувшиеся родители сообщили, что завтра мы идём в оперу вместе с Мэнхемами. Тогда завтра и поговорю. Конечно, ночью я спала очень плохо, из головы не выходила волнительная встреча с графом, и безумно хотелось прийти к Учителю и задать накопившиеся вопросы, но упрямство пересилило желание. Не буду плясать ни под чью дудку! Не дождутся, ни один, ни второй… В результате я проснулась совершенно разбитой и не отдохнувшей — пришлось скрыть тени под глазами пудрой. В оперу надела платье из абрикосового шёлка с золотистым кружевом, а волосы, повинуясь какому-то смутному беспокойству, попросила высоко заколоть и оставить всего пару локонов около ушей. Не хочется мне что-то ходить с распущенными.

Мы приехали к самому началу, и с Элис я едва обменялась парой слов.

— В антракте, — шепнула она, когда мы заняли места.

Я увлеклась тем, что происходило на сцене, как неожиданно к середине второго акта почувствовала чей-то пристальный взгляд. Обмахиваясь веером, я начала осторожно рассматривать тех, кто сидел в соседних ложах, пытаясь понять, кто меня рассматривает. Бесполезное занятие. Слишком много людей. До самого антракта я сидела, как на иголках, очень хотелось спрятаться в глубине ложи, но пришлось бы тогда меняться местами с папой и объяснять причины своего поведения. Ничего не оставалось, как отгородиться от назойливого взгляда невидимой стеной. Стало чуть полегче, но ненамного. Элис косилась на меня, изнывая от любопытства, и едва наступил антракт, как она ухватила за руку и потащила к выходу из ложи.