Глаза Фемиды - Аркадий Петрович Захаров

Ивановны от радости заорал так, что вахтер выглянул из будки, решив, что сработала пожарная сирена. С той поры их свидания у проходной стали регулярными. Встретив Надежду, Васька задирал хвост и горделиво вышагивал впереди, постоянно оглядываясь, чтобы не оторваться и не забежать далеко. На подходе к дому он притормаживал, повторно включал свою сирену и вел Надежду Ивановну к двери своего подъезда, оснащенной пружиной и неподвластной слабым кошачьим силам. Кошачьей опекунше ничего не оставалось, как открыть дверь, проводить Ваську до квартиры и нажать звонок. Хочешь — не хочешь, просыпайся и пропускай гуляку, мой ему ноги, корми и не сопротивляйся котовой благодарности.

В положенное время Василия постигла неразделенная любовь. Предмет его обожания, коварная восточная красавица с голубыми сиамскими глазами не только не приняла ухаживаний беспородного уродца, но и жестоко наказала дерзкого за неуклюжую попытку сближения — насквозь прокусила неосторожному переднюю лапку. Раны любви долго саднят и гноятся. И если не найдется способа их залечить — могут привести даже к преждевременной погибели. Когда необделенный умом астральный двойник Хижняка сообразил об этом, он прихромал к кровати, на которой Владимир предавался безделью. Васька насколько мог несчастным голосом сообщил ему о своем прибытии и поднял для обозрения распухшую лапу. Рана на передней ноге загноилась и из четырех отверстий размером со спичечную головку сочились сукровица и гной. Стертая вокруг ран шерсть доказывала, что даже усердное вылизывание языком не принесло облегчения. Делать было нечего: следовало лечить. У всякого мужчины, поработавшего на производстве опыт такого лечения свой, но имеется. В дело поочередно пошли листья алоэ и ихтиоловая мазь. Но сначала требовалось удалить из раны гной.

Когда лечишь животное с двумя парами очень и очень когтистых лап, в первую очередь не следует забывать о сохранении своего собственного здоровья. Но, вопреки опасениям, Васька героически вытерпел эту далеко не безболезненную операцию, давая знать о переносимой боли одними стонами и легким, предупреждающим покусыванием руки. Наложенную на рану тугую повязку с листом алоэ кот и не подумывал сорвать. Возможно, он даже гордился ей перед другими котами, как гордятся перед прочими смертными награжденные орденом «Подвязки». А у Володи появилась дополнительная возможность отличить своего кота от других дворовых черномазых, которые по вечерам все на одно лицо.

Каждый вечер по возвращении Володя издалека отличал среди их компании своего инвалида и подавал ему команду: «На перевязку!» Васька, проявляя чудеса сознательности, без промедления покидал своих приятелей и подруг и смешно подпрыгивая на трех ногах, ковылял за хозяином. Дома следовало омовение лап и рук, потом просмотр газет и теленовостей, по окончании которых, кот самостоятельно являлся на перевязку, о чем заявлял несвойственным ему мирным и несчастным голоском.

Нанесенная возлюбленной рана у кота заживала как и у человека — долго. Антибиотики оказались неэффективны, и неизвестно чем бы Васькина болезнь окончилась, не помоги весна. Едва снег сошел, как на теплой земле над теплотрассами зазеленел подорожник. Замена алоэ подорожником дала немедленные результаты, рана затянулась и перестала гноиться. Болезнь и время любить закончились одновременно. Выздоровевший Васька перестал хромать, но поскучнел, потерял блеск в зеленых очах и перестал ласкаться. Взамен проблемы лечения у Владимира появилась другая, на первый взгляд кота никак не касавшаяся — длительная командировка на Север. Там, в одном из исправительных учреждений, томился в заключении его бывший подзащитный, несправедливо осужденный судом в результате трагического стечения обстоятельств. Неожиданно для всех в другом месте обнаружился и добровольно сознался истинный виновник убийства, приговоренный за другое преступление к высшей мере. Вместе с тем, ошибочно осужденный продолжал отбывать назначенный за чужое преступление срок, поскольку судебная машина привыкла крутиться только в одну сторону. Адвокату предстояло решить некоторые формальные вопросы по освобождению жертвы судебной ошибки и послужить торжеству справедливости.

Оставлять кота одного было нечего и думать. Володя посадил своего друга в рыболовную корзину-садок с крышкой и понес «на усыновление» к теще.

«Ишь чо удумали! — вставила руки в бока теща. — Котов мне только не хватало. Все огурцы в зародыше пожрет. Пусть на улице привыкает — а если потеряется, то и слава богу». Такое суровое отношение к хвостатому объяснялось причиной несколько необычной: обнаружившимся пристрастием котика к свежим огурчикам, которые он предпочитал мясу во всех его видах и даже рыбе. Стоило появиться в квартире свежим огурцам, как Васька приходил в неописуемое возбуждение и орал так яростно, как орут его собратья хлебнувшие валерьянки. Однажды, в моем присутствии, он один за другим слопал два довольно крупных огурца, а на предложенную ему колбасу даже не посмотрел. Впрочем, возможно, это объясняется особым качеством составляющих мясопродукта периода развитого социализма. Чтобы угодить своему котику, Володя старался со всякого застолья прихватить для любимца кусочек огурчика. Однажды, посетив тещу по случаю международного женского дня, он обнаружил на ее подоконнике благоухающий огуречник. «Особый сорт, — похвалилась теща. — Плодоносит в квартире. Посмотри какие красавцы». И показала Владимиру три небольших огурчика — в аккурат для Васьки. «И не смей прикасаться, — предупредила теща, — все сосчитано». — «Слушаюсь!» — заверил Владимир и втихую попросил у сына складной нож. За столом Володя вспоминал своего котика, который сидит один в темной квартире, вздрагивает от телефонных звонков и бежит на звук шагов на лестнице — ждет гостинчика. Обмануть Васькины ожидания было бы кощунством. Поэтому после застолья Володя улучил момент и срезал у всех огурчиков обратные, скрытые от прямого взгляда, стороны, начиная от плодоножки до кончика. Скрытого усекновения огурчиков Теща своевременно не обнаружила, а когда по прошествии некоторого времени пикули стали желтеть и вянуть, установить истинного виновника уже не представилось возможным, поскольку в комнате по случаю праздника перебывало множество народа, в том числе и внуки с приятелями. К тому же появилось множество новых завязей на плетях. В середине лета, когда огуречный дефицит исчерпался, мучимый совестью адвокат признался в содеянном, надеясь на облегчение участи от чистосердечного признания. Но тем не менее, получил легкий подзатыльник и предупреждение насчет котовой шкурки, которая будет снята, если будет снят еще хоть один огурец с гряды. Так ни в чем не виноватый Васька попал в персоны «non grata» для тещиной усадьбы. Допустить такого неплотоядного зверя к соседству с грядой, на которой завязывались огурчики, было неосмотрительно и даже смертельно опасно для будущего урожая. Поэтому Володе понять свою тещу было возможно, но он сделал вид, что не понял и оскорбился за своего подопечного. Чтобы уговорить тещу на время принять котика,