Распроданная пашня. Кто накормит Россию в эпоху санкций? - Анатолий Грешневиков

Часть вторая

Российская власть должна держать свой народ в состоянии постоянного изумления.

Государство Российское в нынешнем его облике осталось без народа – как предержащей своей силы. Он есть и одновременно его нет. Он исполняет кое-какие необходимые повинности во имя живота, но перевернутое наизнанку государство, перевернутое вместе с его вековыми ценностями, поддерживать не торопится. Использованный демократами для прихода к власти и преданный. Брошенный на произвол судьбы, вынужденный работать неизвестно на кого, предпочтенный чужому производителю, осмеянный трюкачами, делающими общественную погоду, он ушел в себя, и тело его, находясь внутри государственной оболочки, потеряло органичную и живую сращенность с нею и противоестественно обособилось. Так происходит при несовместимости частей. Народ ушел в себя и никому не верит.

Не героями в раме,Не кремлевскими башнями —Русь держалась векамиДеревнями да пашнями.

Корни прочные, древние.Ни срамного, ни пошлого.Родом все из деревни,Из далекого прошлого.

И не будет иного.Дым в субботу над банькою,Что бы ни было, сноваВстанет ванькою-встанькою.

Сколько бед пересилили,От земли по природе мы.Без деревни в России —Все равно, что без Родины…

Банкротство с согласия власти

Над деревней Редкошово заходило теплое августовское солнце. Вместе с земляками я сидел на завалинке покосившегося бревенчатого дома и рассуждал о будущем их племзавода. С минуты на минуту адвокат должен был позвонить мне и сказать о решении суда.

Два года жители совхоза «Красный Октябрь» оттягивали кончину своего хозяйства. Два года ждали, верили, надеялись, что у власть предержащих не поднимется рука прикончить племзавод с такой славной биографией… Даже здесь, в отдаленной от центральной усадьбы деревне Редкошово, крестьяне знали, что Арбитражный суд Ярославской области 6 сентября 2010 года принял заявление от налоговой службы и возбудил производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ОАО «Племзавод «Красный Октябрь».

И наконец наступил этот день – 21 августа 2012 года, когда суд должен был либо позволить племзаводу дальше вершить свою историю, либо закрыть перед ним дверь, отняв у него право двигаться в будущее. На уютной завалинке меня облепили бывшие работники совхоза – доярки, пастухи, плотники, счетоводы, трактористы.

Николай Рощин был лучшим пастухом племзавода. Самым незаменимым и опытным. Стены его дома вместо обоев можно обклеить грамотами.

Сегодня он самый напористый собеседник.

– Не думал я, что доживу до того позорного дня, когда самый большой совхоз в районе прихлопнут как ненужную собачью конуру, – печально бранится он на всю деревню.

– Еще неизвестно решение суда, – нехотя возражаю я, понимая, что мой напускной оптимизм уже никто из жителей деревни не разделяет. – Вдруг помилуют вас…

– Нет, не помилуют, – сердится пастух и в знак несогласия машет то одной, то другой рукой. – Плетью обуха не перешибешь.

– Это почему же?

– Сдается мне, что какому-то большому начальнику наша земля приглянулась. А раз власть взялась за совхоз, трясет его как дерево молодое, то дело проигрышное… Доконают, приберут к рукам они наш совхоз.

Хотел я его спросить, стоит ли ему так близко к сердцу воспринимать будущее совхоза, если он уже на пенсии, а пастух меня опередил – сам прояснил свои переживания за судьбу хозяйства.

– Мне, вроде как пенсионеру, и наплевать на все, что творится… Закроют или не закроют совхоз. Что мне?… Ни холодно, ни жарко. Только не делается это так. Не по-человечески, не по справедливости решают судьбу совхоза. Я всю жизнь на этой земле коров пас, каждый метр ее прошел пешком… И вдруг кто-то у меня ее отнимает. Тут выступал в Доме культуры Палачев, зоотехник наш… Все наши деревенские с ним согласные… У нас нагло отнимают землю. Даже пять копеек за нее не хотят платить. Теперь без совхоза и дров нам никто не привезет…

– А, может, все образуется?… Суд ведь у нас самый справедливый, вот возьмет сейчас и примет решение – не банкротить племзавод. И дрова тебе будет кому привезти.

– Где ты видел нонче справедливый суд? И как этот суд пойдет против начальства? Нас, деревенских простаков, он враз засудит, а начальство суду не по зубам. Так что без дров мы, старики, остаемся. Раньше напишешь заявление на дрова, директор тут же даст команду, даст трактор. Глядишь, и дрова привезли… Теперича частник, бизнесмен этот московский, прежде чем привезти дрова, деньги запросит…

– Капитализм.

– Пусть провалится этот капитализм сквозь нашу землю.

Через пару минут нашу жаркую дискуссию прервал звонок мобильника. Адвокат сообщил, что племзавод суд проиграл.

21 августа 2012 года закрылась последняя страница славной истории моего родного совхоза. Теперь и я, чье детство прошло на этой земле, и пастух Николай Рощин, исходивший ее вдоль и поперек, не могут ее назвать своей. Она отдана в распоряжение другому человеку…

– Да, дядя Николай, теперь ты останешься без дров… С этими грустными словами я покинул деревню своего детства. И спустившаяся на крыши крестьянских домов тихая ночь уже не казалась мне такой тихой и теплой.

Спустя неделю я читал решение Арбитражного суда. Понять суть его невозможно… Каждая строка подвигала меня к мысли, что племазавод гробится в угоду некой революционной целесообразности. И никому нет дела ни до брошенных на произвол судьбы крестьян, ни до уничтожаемого производства уникальной ярославской породы коров. Власть умыла руки. Власть в который раз доказала крестьянам, что их судьба ей безразлична.

Лишь одна строка в решении суда звучала яснее ясного – 21 августа 2012 года в отношении ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» введена процедура конкурсного производства. По-крестьянски эти слова означали – грабеж. И мне уже не хотелось успокаивать земляков, ибо из истории подобных «конкурсных производств» я знал, что имущество племзавода будет задарма распродано в кратчайшие сроки. Еще ни один конкурсный управляющий в области не помог крестьянам вылезти из долговой налоговой ямы, встать на ноги, наладить производство сельхозпродукции и зажить припеваючи. Как правило, конкурсные управляющие приходят в совхоз или колхоз с мыслью распродать всю технику и имущество, чтобы расплатиться с долгами и чуток набить деньгами собственный карман.

Мои опасения окончательно развеялись после того, как я получил на руки письмо из территориального управления Росимущества в Ярославской области. В нем сухим канцелярским языком был вынесен вердикт племзаводу:

«Определением Арбитражного суда Ярославской области от 21.08. 2012 г. конкурсным управляющим ОАО «Племзавод «Красный Октябрь» утвержден Мурадов Магомед Мурадович, член Некоммерческого партнерства Саморегулируемая организация профессиональных арбитражных управляющих «Альянс управляющих».

Процедура конкурсного производства и деятельность конкурсного управляющего регулируется Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)».

С даты принятия Арбитражным судом решения о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства прекращаются полномочия руководителя должника, иных органов управления должника. Конкурсный управляющий осуществляет полномочия руководителя должника и иных органов управления должника.

Согласно закону «О несостоятельности (банкротстве)», конкурсный управляющий вправе распоряжаться имуществом должника в порядке и на условиях, которые установлены вышеназванным законом.

Все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства, составляет конкурсную массу». Письмо подписала заместитель руководителя территориального управления Росимущества О.В. Овсянникова. После его прочтения я долго размышлял с самим собой, пытаясь найти ответ на вопрос, чем можно помочь в этой ситуации племзаводу. Согласиться с решением суда, отдать имущество на растерзание конкурсного управляющего и тем самым подписать смертный приговор хозяйству – это самый легкий ответ на вопрос. Но каким образом можно спасти подведенное под банкротство сельхозпредприятие – я не знал. Складывалось впечатление, что на стороне банкротства оказались все институты власти – администрация области, прокуратура, суды, следственный комитет, счетная палата, Министерство сельского хозяйства, Правительство. И только жители поселка Красный Октябрь осмелились отстаивать свою точку зрения, противостоять всей этой мощи государственной машины, прокладывающей дорогу банкротству. Возможно ли в такой катастрофической ситуации изыскать пути спасения, рецепты оздоровления хозяйства?