Сказ о невыдуманном Левше - Яков Резник

Среди технических новинок, представленных 62 странами на Всемирной выставке ЭКСПО-67, моторчик Николая Сергеевича оказался самым миниатюрным агрегатом. А как он надежно работал! Всего за три дня выдержал почти сорок тысяч включений! И после этого проявил завидную долговечность. На выставках в Киеве и Харькове тот же микромоторчик безболезненно перенес еще около трехсот тысяч включений (зрители подсчитывались при помощи фотореле).

В последнее время Николай Сергеевич создал еще меньший электромоторчик. Его объем 1/200 кубического миллиметра. Моторчик свободно помещается на торце волоска.

ПУТЕШЕСТВИЕ В НЕВИДИМОЕ

Нашими гидами в этом мире чудес будут режиссер фильма «Между ударами сердца» Виталий Бабий и оператор Евгений Ахтырченко. А в конце путешествия — сам герой фильма Николай Сергеевич Сядристый.

Можно часами рассказывать только о том, как специальной микроустановкой был снят этот удивительный фильм об удивительных творениях рук человеческих. Но не станем злоупотреблять вашим временем — смотрите и слушайте!

...Вот он — наименьший в мире действующий синхронный электромотор, о котором только что шла речь. Вы видите его рядом с лесным рыжим муравьем. Рыжик занимает чуть ли не весь экран, а двигатель Сядристого и при огромном увеличении выглядит половинкой квадратика из арифметической школьной тетради. Рыжик не хотел лезть на сильный свет лампы, вцепился лапкой в микромотор, и Николаю Сергеевичу пришлось угомонить, приструнить муравья, привязав его ниточкой к спичке.

— Зачем появилось на экране толстое бревно? — слышится голос нетерпеливого зрителя.

— Да это не бревно, это всего-навсего волос человеческий, и на торце волоса — два самых крохотных на земле замочка. Один — собранный (вот и ключик рядом), другой — разобранный. Им просторно на торце волосинки, будто на столе расположены. Сомневаетесь, настоящие ли модели? Жаль, что не можете побывать у Николая Сергеевича дома, как мы побывали, он ключиком открыл бы первый, а второй собрал бы на ваших глазах. Из какого материала? Из чистого золота... Не беспокойтесь: Николай Сергеевич экономно расходует предоставленный ему государством благородный металл — из полуграмма золота он смог бы изготовить полтора миллиона таких замочков — хватило бы по одному на каждого киевлянина! Невозможно себе представить? Ну, тогда другое сравнение. Подсчитано, что поиск такого замочка, положенного на лист писчей бумаги размером 30×20 сантиметров, равносилен поиску мелкой монеты диаметром 15 миллиметров на поле площадью два гектара.

Другой настырный «путешественник» допытывается, занимались ли другие миниатюристы чем-либо подобным, и слышит о замочнике Хворове, упоминавшемся в книге Ленина; о современных мастерах — металлурге из Кузнецка Николае Ивановиче Кокорине, чей замочек равен половине макового зернышка, о Михаиле Маслюке и его золотом замочке, в восемь раз меньше макового зерна. Увидев этот замочек и другие микроминиатюры жмеринского Левши, писатель Ираклий Андроников написал: «Надо иметь душу меньше макового зерна, чтобы не удивляться этому».

Чем дальше путешествие, тем больше восхищения мастерством Человека.

Перед нами самая крохотная из всех сотворенных в мире книг — шевченковский «Кобзарь». Три томика спрячутся в маковом зернышке. В книжке 75 стихотворных строк. Из тончайшего среза лепестка бессмертника сделан ее переплет, украшенный золотой пластинкой. Лист обыкновенной бумаги гораздо толще этой книги... Хотите полистать? Пожалуйста. Берите заостренный волосок и смотрите!.. портрет Тараса Григорьевича Шевченко и слова о нем Ивана Франко: «Он был сыном мужика и стал властителем в царстве духа. Он был крепостным и стал гигантом в царстве человеческой культуры».

А вот галерея акварельных портретов Сядристого на срезах яблочных и грушевых зернышек; барельеф украинской певицы на шлифе метеорной крупинки; поэтичная роза в прозрачном футляре, — Николай Сергеевич высверлил сердцевину человеческого волоса, и получился отличнейший футляр.

И здесь возгласы восторга, которые слышишь едва ли не от всех людей, знакомящихся с микроминиатюрами: «Фантастично!», «Уму непостижимо!», «Посмотреть бы, как это делается!».

На выставках не показывают станочки, инструменты, приемы работы микроминиатюристов, в домашние мастерские они редко кого-либо допускают — не потому, что хотят скрыть какие-то секреты, а потому, что даже дыхание лишнего человека мешает мастеру. А вам «путешественники», повезло. Вы видите на экране Николая Сергеевича, его домашнюю мастерскую и киевский научно-исследовательский институт, где старший инженер Сядристый своими руками и миниатюрными приспособлениями создает необходимые промышленности микроизделия, которые не может производить даже самая умная машина. Внимательно смотрите на его пальцы. Они изящны и в большом увеличении. Природа и труд удлинили их, сделали сверхчуткими, все умеющими, тонкими, как у пианиста или скрипача, — может быть, у Паганини и Страдивариуса были такие пальцы...

Тут, пожалуй, самое время прервать наше кинопутешествие и поведать историю появления на свет музыкальных микрошедевров.

Лет двадцать тому назад румынский миниатюрист Флореа Прекуп изготовил скрипку, вместившуюся в спичечный коробок. Вскоре чешский мастер превзошел Прекупа. Созданная Ярославом Винтером из дерева скрипка, имеющая все части подлинного инструмента, хранится в Пражском национальном музее в футляре величиной со сливу.

В 1958 году армянский мастер Эдуард Авакович Казарян, профессиональный музыкант, играющий на скрипке с шестилетнего возраста, перевел произведение Винтера в экс-чемпионы. Размер скрипки, над которой мастер работал несколько месяцев, 14 миллиметров — почти в десять раз меньше чешской. В инструменте сохранены все классические пропорции нормальной по размеру скрипки. Она не подражание, а предмет любви.

Шедевр Казаряна пробыл в чемпионах шесть лет — до появления скрипочек Михаила Григорьевича Маслюка — сперва размером в 11,5 миллиметра, а вскоре и 9 миллиметров. На однокопеечной монете свободно умещаются пять таких скрипок.

Как мог удержаться Николай Сядристый, если еще в юности был влюблен в древний инструмент, несколько лет изучал искусство скрипичных мастеров и сам изготовлял скрипки. Давнее увлечение захватило тут молодого мастера.

Древесина, из которой создавались скрипки-лилипутики, даже брусок крепчайшего столетнего самшита, оказались недостаточными по плотности, чтобы сделать еще более миниатюрный инструмент. Отступить же от правила, использовать не древесные материалы Сядристый не хотел. Поиски привели его к ткани скорлупы грецкого ореха. На линии соединения половинок скорлупы обнаружились участки с хорошо выраженной текстурой, художественно напоминающей текстуру древесины клена. Из этих участков и были отобраны кусочки для миниатюры.

Начал с грифа — последний определил размеры будущей скрипочки, так как его конфигурация требовала наибольшей плотности и прочности древесины.

Долгие поиски, размышления, труд завершились успехом. Скрипка Сядристого (длина 3,45 миллиметра) в 17 раз меньше скрипки Маслюка и в 64 раза меньше скрипки Казаряна. Струны изготовлены из паутины. Инструмент можно продеть сквозь ушко обыкновенной иголки.

Победителем Сядристый вышел и в другом, на этот раз гласном соперничестве, инициатором которого явился жмеринский Левша.

Крохотную балалайку его выделки можно было рассмотреть только в микроскоп. Да как иначе увидишь деку, стенки которой имеют толщину человеческого волоса — 0,06 миллиметра, тем более подставку из утонченного мастером волоска и струны из паутины. Балалаечка Маслюка длиной 1,9 миллиметра, собранная из пятнадцати частичек, искусно подогнанных по размерам невероятной малости, и помещенная в корпус величиной с маковое зернышко, казалась вне конкуренции не только зрителям, но и самому мастеру. В статье, опубликованной в печати, приводились слова Маслюка: «Я был бы очень рад, если кто-нибудь захотел посоревноваться со мной».

Это был гордый вызов уверенного в себе мастера, изготовившего балалаечку не из металла или пластмассы, а из дерева, которое при микроразмерах имеет крепость снежинки. Кто же рискнет, работая с таким хрупким материалом, еще и еще уменьшать размеры микрошедевра?!

Решился на это Николай Сядристый, но не так, как иным кажется: прочитал в газете и — «загорелся». В жизни процесс рождения нового — его осмысление, выбор материала, методы труда — куда как сложнее и интересней.

Послушаем Сядристого.

— Как-то радио передавало рассказ о композиторе-балалаечнике Василии Васильевиче Андрееве. Жизнь, музыка этого подвижника покорили меня, и я с волнением приступил к миниатюрной композиции.

Разрезал пополам маковое зерно, выскоблил внутреннюю часть, скрепил половинки золотыми петельками — зернышко превратилось в шкатулку. В левую половинку вставил стекло и на нем выгравировал портрет Андреева. В правую поместил отполированный до зеркального блеска раскрытый футляр для балалайки. А самой балалайке пришлось отдать больше времени и сил, чем другим частям композиции.