Невероятные приключения Брыся в пространстве и времени. Часть 5. Брысь, или Один за всех и все за одного - Ольга Малышкина

И разрази его гром, если четырехлапые не повторили за ним этот жест!

Конечно, не в точности, но с тем же смыслом:

– И все за одного!

Водрузив на голову шляпу, кадет воскликнул:

– Утром мы купим вам столько бекона, сколько пожелают ваши замечательные души! А теперь разведу-ка я вас по домам и заодно расскажу друзьям историю с алмазными подвесками!

У Брыся все еще кружилась голова, а потому он решил остаться, тем более что и так находился «у себя».

Темнота поглотила гасконца и приятелей, но подняться в мансарду искателю приключений не дал скрип дверных петель – на улицу осторожно высунулся господин Буанасье. Озираясь по сторонам, галантерейщик заспешил куда-то в ночь.

– Не иначе, подслушал и теперь расскажет обо всем Ришелье! – ахнул «секретный агент» и, забыв о головокружении, кинулся следом.

На этот раз окна кардинальского кабинета были плотно закрыты, и какой-либо человеческий шпион остался бы с носом, но кот, способный улавливать тихую мышиную возню за сотни метров, прекрасно расслышал каждое произнесенное слово.

Господин Буанасье подробно расписал свидание своей супруги с квартирантом, а также их четверых хвостатых «сообщников», чем привел его высокопреосвященство в раздраженное состояние духа, и после ухода доносчика тот еще долго оставался в комнате.

Брысю надоело прислушиваться то к отчетливым (по паркету!), то к приглушенным (по ковру!) шагам, и он собрался вернуться домой, чтобы спокойно подумать, чем могут грозить их скромным персонам сведения, полученные Ришелье, однако задержался, потому что кардинал велел дежурному офицеру вызвать графа Рошфора.

Просидев в розовых кустах без малого целый час, «секретный агент» наконец-то был вознагражден чрезвычайной важностью беседы, состоявшейся в кабинете.

– Срочно отправьте гонца за Миледи! – раздался властный голос его высокопреосвященства.

– Но вряд ли она успела… – осмелился удивиться приказу Рошфор, но Ришелье нетерпеливо перебил:

– Подвесок нет в Англии! Они у королевы!

– Слушаюсь, монсеньор!

– И выясните, где скрывается эта интриганка Буанасье!

(К счастью, галантерейщик расслышал из ночного разговора не все! Например, он не смог сообщить кардиналу, что шепнула Констанция на ушко Д’Артаньяну, когда дарила ему прощальный поцелуй!)

– А что делать с гасконцем?

Брысь напрягся, но ответ Ришелье прозвучал не скоро – вероятно, его высокопреосвященство обдумывал план мести.

– Насколько мне известно, он подружился с неразлучной троицей, доставляющей так много хлопот де Жюссаку, – раздался наконец голос кардинала. – Франция готовится к войне, а потому хорошие солдаты ей пригодятся, ну а на поле боя случается всякое… Кстати, позаботьтесь о том, чтобы пути Миледи и мушкетеров не пересеклись, особенно с Атосом!

Увидев непонимание в глазах подчиненного, кардинал соизволил пояснить:

– Вы разве забыли, что миледи когда-то носила имя графини де Ла Фер?

У «секретного агента» закончился воздух в легких, но он боялся, что, пока будет переводить дыхание, пропустит что-нибудь необычайно интересное…

Глава двадцать седьмая, в которой Брысь ломает голову

Кардинал помедлил, подбирая нужные слова:

– Восемь лет назад, чтобы разлучить графа де Ла Фер с молодой супругой, пришлось подправить кое-какие документы и купить свидетеля… Я не мог допустить, чтобы силы и время, потраченные на ее воспитание и образование, пошли прахом…

«Вот коварство! – возмущенно подумал Брысь. – Не потому ли благородный мушкетер всегда так задумчив и даже печален, что продолжает любить Миледи?! И не о тех ли документах идет речь, что хранит Атос в ларце, ключ от которого носит с собой?»

– Но прошло столько лет! – засомневался Рошфор в оправданности опасений своего патрона. (Он, например, уже давно перестал ломать голову над загадкой покровительственного отношения кардинала к очаровательной шпионке!)

– Женское сердце полно сюрпризов, а я не люблю неожиданностей! Ступайте! – в голосе его высокопреосвященства зазвучали холодные стальные нотки.

Решив, что услышал достаточно и пора разрабатывать план спасения «подопечных», Брысь помчался домой и пропустил окончание разговора, а между тем речь зашла непосредственно о дальнейшей судьбе их компании…

Уже у дверей Рошфора настиг еще один приказ:

– У мушкетеров и этого гасконца есть домашние питомцы. Раздобудьте мне кого-нибудь из них!

Графа озадачило странное поручение, но он не подал виду и, лишь усаживаясь в карету, с усмешкой пробормотал: «Кошачий кардинал хочет пополнить свой зверинец!» Однако немного подумав и сопоставив два события, в которых оказались замешаны животные: нападение на засаду возле Лувра и погоню за котом, утащившим ключ (именно тогда кастелянше королевы удалось сбежать!), а также обрывки разговоров и слухов о том, что в потасовках мушкетерам помогали три кота и собака, – Рошфор уже не был так скептичен. Как ни крути, а три и одна – это четыре! Неужели возможно, чтобы против солдат кардинала использовали дрессированных животных?! Ай, да мушкетеры! Ай, да де Тревиль!

Утренний визит в Лувр добавил в отравленное настроение его высокопреосвященства новую порцию яда, хотя он и был к ней морально подготовлен. Людовик встретил кардинала сияющей улыбкой и радостно заявил:

– Арман, – иногда король позволял себе подобные фамильярности, особенно когда находился в превосходном расположении духа, – мы передали ее величеству пожелание видеть на ней алмазные подвески на Мерлезонском балете, и ее величество не выказала и тени смущения! Более того, королева спросила совета, показав отрез ткани на бальное платье и приложив к нему наш подарок! Да-да, тот самый, что по вашим словам, должен был находиться в Англии!

– Ваше величество! Я рад, я был уверен, что все это лишь слухи и домыслы врагов королевы, коих, увы, немало, учитывая ее дружественные связи с враждебной нам Испанией! – его высокопреосвященство попытался убрать из голоса унылые нотки.

– Что поделать, что поделать! Ее величество любит заниматься политикой! – Людовик зевнул. Вопросы взаимоотношений с иностранными державами интересовали его гораздо меньше, чем супругу. Для этого у короля имелись министры, в том числе, и первый среди них – Ришелье!

Обратный путь показался Брысю в два раза короче – вот уже улица Могильщиков, а ни одной толковой идеи, как уберечь «подопечных» от козней кардинала, так и не возникло. Пришлось расположиться на нижней ступеньке лестницы, ведущей в мансарду, и прибегнуть к проверенному способу размышлений – вылизыванию шерстки. Любитель приключений принялся так яростно наглаживать хвост шершавым язычком, словно хотел избавиться от полосок, которые делали его похожим на жезл постового.

Наконец в голове «секретного агента» созрело решение: «Мушкетеров вместе с Д’Артаньяном четверо, к тому же они сильные и ловкие и у них есть шпаги и пистолеты, а потому им проще постоять за себя, да и война, о которой говорил кардинал, надо надеяться, не завтра-послезавтра, а вот Констанция совсем одна в аббатстве (Савельич наверняка знает, что это такое), так что нужно срочно взять ее под охрану! Пока след не затоптали!»

Как только мысль оформилась, Брысь вздохнул с облегчением и отправился к Мартину. Возле дома на улице Феру пришлось пошуметь – все окна оказались закрыты! Почти сразу одно из них распахнулось, и выглянул неулыбчивый Гримо. Узнав нарушителя утренней тишины, слуга Атоса изобразил на физиономии некое подобие приветливости и выпустил пса.

Уверенный, что у неугомонного приятеля ничего не бывает просто так, Мартин приготовился к неприятностям, но задание, полученное от Брыся, по своей ответственности превзошло все худшие опасения – взять след госпожи Буанасье и пройти по нему от галантерейной лавки до какой-то Женевьевы, где девушка прячется от мести кардинала, а потом охранять ее неизвестно сколько и не очень понятно – от кого!

Глава двадцать восьмая, в которой Брысь и Мартин отправляются на поиски

– Отправляться нужно немедленно, пока мало народу! – торопил Брысь.

Мартин с сожалением оглянулся на дом, за стенами которого хозяин собирался на службу (а в данный момент наверняка садился завтракать!), и припустил за другом – розовые подушечки лап мелькали уже в конце улицы.