Отель «Нантакет» - Элин Хильдебранд

Эди рассмотрела лицо Кимбер. Ее голубые глаза казались тусклыми, и под ними виднелись коричневато-фиолетовые круги. Она напоминала замученную мать из какой-нибудь рекламы стирального порошка. При мысли, что она повышает категорию номера этой несчастной женщины с зелено-синими волосами, Эди засветилась от радости.

— Я искренне, невероятно рада вам помочь, — ответила она.

В этом-то и был весь смысл гостиничного дела: предложить гостям что-то такое, от чего они почувствуют себя особенными и поймут, что о них заботятся и уделяют им внимание.

— Мне понадобится лишь ваша кредитная карта, — добавила Эди.

— Понимаете, тут такое дело… — начала было Кимбер. Она взглянула на детей, замерших возле нее, словно статуи. — Дети, сыграйте в шахматы. Но только одну партию!

— Я не хочу играть в шахматы! Я хочу читать! — возмутилась Ванда.

Она достала книгу, которую Эди тут же узнала, — это был старый детектив о Нэнси Дрю в канареечно-желтой обложке, «Тайна ранчо „Тени“». Эди читала то же издание, когда была ровесницей Ванды.

— Ванда, ну пожалуйста! Я буду поддаваться! — жалобно попросил Луи.

Эди рассмеялась, а Кимбер закатила глаза.

— Он просто обожает шахматы. Взял с собой набор, но забыл его в информационно-туристическом центре Коннектикута. Плакал не переставая до самой магистрали I-95. Надеюсь, вы хорошо относитесь к детям — вам не выгнать отсюда Луи. Он просидит за доской все лето.

Эди снова рассмеялась, но уже с меньшей искренностью. Луи утащил Ванду к шахматной доске, и девушка все ждала, когда Кимбер расскажет про то самое «дело».

Когда дети отошли на приличное расстояние, Кимбер сказала:

— Я бы хотела заплатить наличными.

— Наличными? — моргнула Эди. Эта женщина бронировала номер на восемьдесят одну ночь, каждая из которых стоила четыреста долларов, и собиралась платить наличными?

Ким перешла на шепот.

— Я развожусь с мужем, и обе мои карты заблокированы — общие счета, все дела. У меня есть наличные, но номер карты я вам, к сожалению, дать не могу.

Эди моргнула. На дворе две тысячи двадцать второй год — кому придет в голову заселяться в люкс-отель без банковской карты?

— Мы не будем списывать средства. Просто поставим на удержание минимальную сумму — пятьдесят долларов за ночь.

— Не получится, придет отказ транзакции. — Ким прокашлялась. — Мы уже пробовали в «Фарэвее».

— Оу, — вздохнула Эди.

«Фарэвей» был довольно новым бутик-отелем в центре города. И если там Кимбер Марш не разрешили заселиться без банковской карты, то и Эди должна поступить так же. Но разве «Нантакет» не старался отличаться от других люкс-отелей на острове? Почему нельзя было принимать наличные? Наличные ведь тоже деньги.

И тут Эди вспомнила негласную, но общеизвестную часть гостиничного бизнеса: гости лгут. После отдыха они уже не будут общаться с вами (то есть персоналом отеля), а потому могут сказать что угодно. В Корнелльском университете Эди читала множество кейсов о том, как справляться со сложными ситуациями в отелях, — целые дюжины, но среди них не было такого случая, как у нее. Ее бывший парень Грэйдон, скорее всего, сказал бы, что Кимбер Марш — обычная мошенница, а детей она использует как прикрытие. Она сказала, что у нее есть наличные, но вдруг это не так? А если и так, она что, просто протянет кипу купюр?

Эди было необходимо посоветоваться с Лизбет.

— Минутку, я скоро вернусь.

Эди ушла в кабинет для администраторов, располагавшийся позади стойки, и позвонила Лизбет на мобильный, но тут же включился автоответчик. Точно — Лизбет же проводила экскурсию по отелю для пары из Сиракьюса, которая заселилась в номер триста три! И мешать ей было нельзя, ведь каждый гость важен для репутации отеля. Кошмар!

В кабинет заглянула Алессандра.

— Ты томишь гостей ожиданием.

«Томлю ожиданием? Да я минуту назад вышла!» — подумала Эди.

— Мне нужно поговорить с Лизбет.

— Ну, если у тебя трудности с тем, чтобы заселить их в отель, это могу сделать я, — предложила Алессандра.

— Нет у меня трудностей! — возразила Эди.

Она протиснулась мимо Алессандры и вернулась за стойку, к Кимбер Марш. Луи как раз сказал «шах и мат!» и начал расставлять фигуры заново, а Ванда устроилась в кресле и открыла книгу.

— У вас довольно сложный случай, мне нужно поговорить с управляющей, — сообщила Эди.

Кимбер Марш наклонилась к ней.

— Мой почти бывший муж ушел от меня к няне, которая сидела с нашими детьми. — Она рассмеялась, коротко и сухо. — Типичная история, знаю. Но на деле я потеряла и супруга, и домработницу. Крейг и Дженни проводят лето за городом, в Хэмптонс — Дженни недавно узнала, что беременна. Я просто хотела увезти детей куда-нибудь подальше от душного Нью-Йорка. Но без действующей банковской карты и правда приходится нелегко. — Кимбер немного помолчала и продолжила: — Давайте я оставлю вам предоплату за первую неделю, плюс пятьсот долларов на непредвиденные расходы. Можно нам остаться здесь? Пожалуйста?

«Он ушел от нее к няне? Уже беременной?» — посочувствовала Эди. Конечно, она ей поможет! Бедной женщине это было просто необходимо. Кимбер Марш всего лишь хотела, чтобы ее дети хорошо провели лето, и Эди сделает все возможное, чтобы так это и было (и, может, получит премию в тысячу долларов за отличную работу)!

Эди услышала, как звякнули браслеты Алессандры, но проигнорировала звук и протянула Кимбер две ключ-карты.

— Я спрошу управляющую насчет оплаты, пока что можете заселяться в номер.

Алессандра кашлянула.

— У вас есть багаж? — спросила Эди.

— Да, джентльмены на улице… — Кимбер обернулась. — Там довольно много вещей. Мне кажется, они достают их из багажника.

— А еще у нас есть Даг! — воскликнула Ванда, подбежав к стойке. Луи так и сидел за шахматной доской.

— Прекрасно, — кивнула Эди. Она знать не знала, кто такой Даг, и предположила, что это мягкая игрушка или воображаемый друг. — Буду рада с ним познакомиться. Раз швейцары уже занялись вашим багажом, я отведу вас в номер.

Тут Эди пришлось повернуться к Алессандре.

— Я покажу семье Марш, где их номер. Скоро вернусь.

Алессандра ответила ледяной улыбкой.

— Разумеется. — Она повернулась к Кимбер. — Хорошо вам отдохнуть! Если вам что-то понадобится, дайте знать.

Эди вышла из-за стойки, и в этот момент в холл вошел Адам с тележкой, доверху наполненной сумками. Он обменялся с Эди взглядом и пробормотал что-то, что Эди не услышала и, судя по его тону и выражению лица, вряд ли хотела услышать. Через секунду зашел и Зейк Инглиш — парень, который окончил старшую школу Нантакета на два года раньше Эди и был настолько горяч, что у нее аж голова кружилась. На поводке он держал собаку — стройного мускулистого питбуля голубого окраса. Эди знала эту породу: