Снова с тобой - Кэтрин Смит

Вполне возможно. Только вот его успехи были не вполне очевидны. Чего стоит этот случай с Салли и Харрисом! Почему все считают, что Норт способен на что-то большее? Сейчас он так не думал.

Ему не удалось защитить обычную проститутку. Что уж тогда говорить о целой стране?

Вдобавок это означает, что он вновь окажется лицом к лицу с аристократами. Значит, перед ним откроются двери в высший свет. Норт войдет в этот круг. А может, его снова отвергнут.

— Я подумаю, — промямлил он.

Длинное лицо Дункана выражало по меньшей мере неодобрение.

— Ты всегда так говоришь.

Это точно. Норт пожал плечами. Сейчас он вообще не в состоянии сказать что-нибудь умное.

— Мне нужно идти, — наконец произнес он и поднялся. Ноги не слушались. За прошедшие годы Норт насмотрелся на смерть. На жертвы преступлений, на погибших свидетелей, на убитых бандитов и сыщиков. Но он впервые потерял одного из своих людей. Впервые ему не удалось защитить человека, которому он поклялся обеспечить безопасность. Тяжесть гибели Салли и Харриса он ощущал так же остро, словно это ему приставили к горлу клинок.

— Хочешь, тебя отвезут домой? Норт хмуро посмотрел на Дункана:

— Я не инвалид, Дункан. Полагаю, что переживу небольшую прогулку до дома.

Если резкость Норта и удивила Дункана, он не показал виду.

— Смотри сам. Я сообщил тебе об открывшихся обстоятельствах.

Норт кивнул. Тут не было ничего нового. За всем стоял Харкер. Теперь он поймет, что Норт считает его виновным.

— Кстати, Норт! — Голос Дункана остановил его у самой двери. Норт молча обернулся. — Будь осторожнее, — по-настоящему обеспокоенно предупредил его друг и бывший начальник. — Если сядешь ему на хвост, Харкер тоже займется тобой.

Нажав на ручку двери, Норт горько усмехнулся:

— Только на это и надеюсь. — Сейчас встреча с Харкером могла придать смысл его жизни. Это было единственное, чего Норт ждал с нетерпением. Поймать преступника, который действительно заслуживал быть пойманным, — вот что заставляло двигаться, вот что делало его труд оправданным. Нужно положить конец карьере Харкера, тогда гибель Салли и Харриса не будет напрасной.

Снаружи начинался день, яркий и солнечный. Ночью прошел дождь. В воздухе висел холодок. От земли поднимался легкий пар. Норту всегда нравились такие утра. Но высыхающая земля под ногами говорила еще и о том, что все следы вокруг тел Салли и Харриса исчезнут, смытые их кровью, развеются, как последний вздох.

«Будь ты проклят, Харкер!»

От Боу-стрит до дома было недалеко. Норт шел медленно, продолжая думать о Салли, Харрисе и о том, как он прижмет Харкера к стенке. Его решимость росла вместе с набиравшим силу солнцем. К тому времени, когда Норт свернул направо, на Рассел-стрит — в самое сердце Ковент-Гардена, его переполняла печаль, но чувство потери сменила готовность действовать. Он не позволит, чтобы смерть Салли и Харриса оказалась бессмысленной.

На рынке кипела жизнь. Она всегда тут кипела. В этом месте чувство превосходства смешивалось с тоскливой нищетой. Начинался обычный рабочий день. Эта картина заставила сердце забиться. Впереди Норта ждали похороны, но он не позволит ненависти и гневу затуманить восприятие. В этом мире существовала доброта, ради нее он и работал.

Норт купил апельсин и, подходя к дому, начал чистить его, бросая в сточную канаву бесформенные шкурки. Уже на пороге дома Норт вонзил в апельсин зубы и почувствовал, как в лицо брызнул сладкий сок. — И тут кто-то окликнул:

— Мистер Шеффилд!

Развернувшись на крыльце, Норт приготовился выхватить пистолет, пристегнутый изнутри к плащу. Но сообразил, что это лорд Спинтон. Вместо пистолета он снова взялся за апельсин, оторвав дольку с таким же остервенением, с каким послал бы пулю в медную башку этому идиоту. Должен же человек понимать, что нельзя вот так подкрадываться!

Однако лорд Спинтон был не из тех, кто боялся пистолетной пули. Он редко общался с людьми типа Норта. Аристократам нет нужды таскать с собой оружие, им вообще трудно представить, что они могут стать жертвами убийцы.

Проглотив кусок, застрявший в горле, Норт натянуто улыбнулся:

— Лорд Спинтон, вы опять здесь? Что случилось? — Он надеялся, что граф не задержит его надолго. Норт собирался помочь семьям Харриса и Салли. Это было намного важнее, чем страдания графа из-за нескольких любовных писем.

— Простите за беспокойство, мистер Шеффилд, — вежливо извинился Спинтон, прыжком преодолевая ступеньки. — Но вы сказали, что я могу прийти к вам, если случится что-нибудь, что вынудит вас заняться письмами к леди Октавии.

Если это по-прежнему не интересует Октавию, тогда Норт недвусмысленно укажет графу на дверь.

— У меня найдется пара минут. Заходите.

В прихожей, как всегда, их встретила миссис Бантинг. Она приняла шляпу и трость и предложила чаю, от которого Норт отказался и предупредил, чтобы их не беспокоили. В святая святых своей конторы он предложил Спинтону нечто более крепкое, чем чай.

Спинтон покачал головой:

— О нет. Для меня слишком рано.

Норт только вскинул брови, налил себе стакан виски и осушил его одним глотком.

— Итак, — проскрипел он, вновь обращая внимание на гостя. — Что же у вас за новости?

Спинтон был очень серьезен.

— Прошлой ночью, леди Октавия получила еще одно письмо.

— Где вы были, когда оно пришло? — Там, откуда граф сейчас приехал? Он ночевал у Октавии?

Спинтон действительно покраснел.

— Я вернулся домой к полуночи. Но сегодня утром я получил записку от кузины леди Октавии.

— Но не от самой Октавии? Граф побагровел.

— Я уже объяснял, что ее эти письма так не беспокоят, как меня.

Норт подавил желание налить себе еще. Вместо этого его потянуло на сарказм. Такое поведение вряд ли можно назвать профессиональным.

— И о чем говорилось в новом письме? Что ее глаза как сапфиры? А кожа как слоновая кость?

Похоже, Спинтон собрался спросить, откуда Норту известно, какого цвета глаза и кожа у леди Октавии, но промолчал.

— Там было написано: «Мне известна ваша тайна». Норт замер. Поставив стакан на стол, он повернулся лицом к посетителю:

— Какая тайна? — Тайна детства? Что ее мать была актрисой и любовницей многих мужчин? Или что когда-то Октавия знала Норта, знала очень близко?

— Не знаю. — Граф искренне переживал. — Если у Октавии есть какие-то секреты, то о них никому не известно. Мне в том числе. Я бы рад подумать, что такое послание ничего не стоит, только мне все-таки кажется, что автор собирается ее шантажировать.

И Норт на этот раз вполне согласился с подозрениями графа. Как правило, такого рода загадочные послания становились прелюдией к вымогательству. Норту уже приходилось встречаться с такими случаями. Однажды он поклялся защитить тайну Октавии. Поклялся сделать все, что и его силах. Сдержать клятву — его долг. Может, на этот раз получится лучше, чем с Салли и Харрисом.