Перстень чернокнижника - Евгения Грановская

— Кто здесь Женя Ремизова?

— Я! — отозвалась Женя.

Адвокат взглянул на нее с неподдельным интересом.

— Забавно, — пробормотал он и почему-то улыбнулся. — Женя, Елена Васильевна просила передать вам это. — Адвокат протянул ей визитную карточку. — А на словах сказать: «Если будет совсем плохо — звоните». Всего доброго, Женя Ремизова!

Адвокат повернулся и прошел мимо насупившегося мрачного майора к выходу. Дождавшись, пока тот выйдет, майор повернулся к сержанту и тихо сказал:

— Приведи эту Ремизову ко мне в кабинет. Да, и отксерь мне ее паспорт.

6

— Евгения Ревизова?

— Ремизова, — поправила Женя, мрачно глядя на майора.

Черевко откинулся на спинку кресла и приветливо сказал:

— Женечка, у меня есть замечательный чай — прямо из Англии. Терпеть не могу чаевничать один. Вот я и подумал: может, вы согласитесь составить мне компанию?

— Я… я не знаю, — растерялась Женя.

«С виду не скажешь, что крутая, — подумал Черевко, исподволь изучая покрасневшую Женю. — Скорей наоборот. Хотя — нынче их сам черт не разберет».

Майор приветливо улыбнулся.

— Право, Женечка, вы очень меня обяжете, — мягко сказал он.

А про себя подумал: «Черт тебя знает, кто ты такая? С виду простушка, а на деле окажешься дочерью какого-нибудь министра или генерала».

— Ну, так я наливаю! — сказал майор и, не дожидаясь ответа, засуетился у закипевшего чайника.

Расставив на столе чашки с чаем, вазочки с печеньем, сахаром и конфетами, Черевко уселся в кресло и пододвинул Жене чашку.

«А она ничего, — подумал он. — Аппетитненькая. Еще бы грудь побольше».

— Вы ведь не москвичка, верно? — поинтересовался он, размешивая ложечкой чай.

Женя покачала головой:

— Нет. Я прилетела из Среднесибирска. Это в Сибири, — пояснила Женя. И чуть была не добавила: «В средней», но вовремя спохватилась.

— Значит, из Сибири, — повторил майор Черевко. — И зачем пожаловали в Первопрестольную, если не секрет?

— Жениха ищу, — просто ответила Женя. — Он пропал во время концерта.

— В Москве? — уточнил Черевко.

Женя отрицательно покачала головой:

— Нет. В Среднесибирске. Его похитил фокусник Рудольф Северинский. Заманил в волшебный ящик, а потом увез в Москву.

— Северинский… Северинский… — Майор наморщил лоб. — Постойте… уж не тот ли это, что утонул в реке?

— Тот, — кивнула Женя и вздохнула: — Просто ума не приложу, что мне теперь делать.

«Бред какой-то, — подумал Черевко, продолжая улыбаться. — Пропавший жених, утонувший фокусник… А может, она наркоманка? Может, она сейчас под кайфом?»

Майор как бы невзначай щелкнул у Жени перед глазами пальцами, внимательно следя за ее зрачками.

— Это вы что? — не поняла Женя, на всякий случай улыбнувшись.

— Шутка, — сказал майор и засмеялся.

— Я так и поняла, — сказала Женя и тоже засмеялась.

Внезапно майор перестал смеяться и отхлебнул чаю.

— Н-да, — проговорил он задумчиво. — Жизнь чрезвычайно сложная штука.

— Товарищ майор, помогите мне его найти! — попросила Женя дрогнувшим голосом. — Я хотела сразу пойти в милицию, но… Понимаете, я подумала, что никто не станет меня слушать.

— Вот это вы зря, — назидательно сказал Черевко. — Мы ведь на то и милиция, чтобы помогать людям в трудных ситуациях. У нас даже девиз соответствующий: служить и защищать!

— Значит, вы поможете мне его найти! — пролепетала, не веря своему счастью, Женя.

— Безусловно, — ответил Черевко.

— Спасибо, товарищ майор!

— Не стоит благодарности. И кстати, не называйте меня «товарищ майор». Для вас я просто Павел Иванович.

— Спасибо, Павел Иванович! Вы чудесный человек!

Черевко улыбнулся самой добродушной из улыбок.

— Кстати, Женечка, а какие отношения у вас с этой женщиной — Еленой Васильевной Трояновой? Вы подруги?

— Да, — машинально кивнула Женя. — То есть не то чтобы близкие…

— И давно вы знакомы?

— Не очень. Я…

— Значит, подруги, — пробормотал майор Черевко, держа в руке чашку и что-то обдумывая. — Это хорошо.

— Что хорошо? — не поняла Женя.

— Хорошо иметь в подругах такую женщину, как Елена Троянова, — ответил Черевко. — Красивая, умная, решительная. Вы знаете, Женечка, мне так стыдно за тот казус, что произошел между нами сегодня. Мои люди допустили грубейшую ошибку, задержав Елену Васильевну. И они понесут за это соответствующее наказание. Кстати, они ведь и вас задержали необоснованно…

— Ничего страшного, — поспешно сказала Женя.

— А вот тут позвольте с вами не согласиться, — сурово произнес майор. — Знаете, что по этому поводу сказал Петр Первый? Он сказал: «Лучше отпустить десять виновных, чем казнить одного невинного». Наша работа — защищать таких, как вы, а не задерживать.

— Да, — сказала Женя, невольно проникаясь симпатией к интеллигентному майору. — Это, конечно, было неприятно. Но я не держу на вас зла. Да и Елена тоже.

— Вы думаете? — вскинул брови Черевко. И, нахмурившись, покачал головой: — Не знаю, не знаю… Младший милицейский состав не всегда ведет себя достойным образом. Но другого у нас нет.

Майор достал из ящика стола листок бумаги и ручку и взглянул на Женю.

— Женечка, расскажите мне о вашем женихе.

— Его зовут Игорь Соболев, — сообщила Женя взволнованно. — Он москвич. Актер. У него отец какой-то большой начальник.

— Поточнее, пожалуйста, — попросил Черевко.

— Поточнее я не знаю. Мы были знакомы всего несколько дней.

Майор едва заметно усмехнулся, но поспешно согнал усмешку с губ.

— У вас в Среднесибирске осталась семья? — осведомился он.

— Тетка двоюродная и сестра. Но я их семьей не считаю.

— И все-таки дайте мне номер их телефона. Вдруг вы потеряете мобильник. Тогда у нас будет хоть какая-то связь.

— Хорошо, записывайте!

Женя продиктовала номер телефона тети Шуры, майор записал его в блокнот. Затем кивнул и снял трубку:

— Ерофеев, будь добр, принеси мне паспорт Евгении Ревизовой.

— Ремизовой, — поправила Женя.

— Да-да, Ремизовой, — кивнул он. — И побыстрее.

Не прошло и минуты, как сержант принес Женин паспорт.

— Ну вот, — улыбнулся ей майор Черевко. — Вот ваш паспорт, а вот — пропуск. Можете идти.

— Спасибо! — Женя встала со стула. — Пожалуйста, позвоните мне, как только что-нибудь узнаете.

— Обязательно позвоню, — заверил ее Черевко.

Женя замялась.

— Что-то еще? — вскинул брови Черевко.

— Павел Иванович… — Женя облизнула губы. — У меня к вам еще одна просьба.

— Какая?

— Дело в том, что у меня украли все деньги… Не могли бы вы одолжить мне сто рублей?

— И только-то? Легко! Только, думаю, сто рублей вам будет маловато. У вас, кстати, есть где остановиться?

— Да, — соврала Женя. — Я остановлюсь… у тети.

— Ну, хорошо. Вот вам пятьсот рублей. Разбогатеете — вернете.

— Спасибо, — пробормотала Женя, сунув купюру в карман. — Ну я пойду?

— Конечно!

7

«Какой хороший человек, — думала Женя, шагая по улице. — А сначала показался мне негодяем. Недаром говорят, что внешность обманчива».

Она шла по тротуару, маленькая, несчастная, потерянная в огромном жестоком городе. А по сторонам сверкали неоновые вывески магазинов и баров, проезжали шикарные машины. Возле одного из киосков Женя остановилась, чтобы перевести дух, и невольно прислушалась к доносившейся из динамика песне:

Иду навстречу цветным витринам.Мимо пролетают дорогие лимузины.В них женщины проносятся с горящими глазами,С холодными сердцами, золотыми волосами…

На душе у Жени стало тоскливо. Она вдруг подумала: какое это странное место — Москва. Взять хотя бы музыку. Она тут звучит на каждом углу, в каждую секунду дня и ночи — и никому это не мешает. Музыка, музыка, музыка… Она несется со всех сторон. Одна мелодия наслаивается на другую, переплетается с третьей… Не город, а огромная музыкальная шкатулка, сделанная сумасшедшим мастером.

Женя посмотрела на замершее у светофора огромное стадо блестящих машин, перебежала дорогу, дошла до сквера и обессиленно опустилась на скамейку.

Выпроводив Женю, майор Черевко снял телефонную трубку и быстро набрал номер справочной.

— Будьте добры, код Среднесибирска.

Выслушав ответ, он нажал на рычаг и, поглядывая в бумажку, набрал номер.

Гудок, второй, третий… Наконец, трубку сняли.

— Слушаю, — откликнулся на том конце недовольный женский голос.

— Добрый вечер. Я вам звоню по поводу Евгении Ремизовой.

— А вы кто?

— Я из милиции. Майор Черевко.

— Из милиции? Эта тварь что-то натворила?