Крест и полумесяц - Руслан Ряфатевич Агишев

— А какая, собственно, разница? Может дело в моей самонадеянности, неопытности, непоследовательности или еще в чем-то? Меня просто щелкнули по носу… — бормотал Ринат, идя к центру селения и раскланиваясь по пути с теми, кто попадался ему на встречу. — Ткнули носом в мою глупость… Получается, меня подловили на моей же прямолинейности и тупой упрямости. Короче, я слишком предсказуем…

Его самым банальным образом «просчитали». Вот так-то! Он со злостью сплюнул, смачно чертыхнулся. Это получилось так неожиданно, что шедший ему навстречу молодой горец оступился и тут же растянулся на земле. Видимо, посчитал, что имам шепчет слова святой молитвы или гоняет шайтанов. Ринат же, разговаривая сам с собой, пошел дальше.

Было ясно, что, действуя в реалиях этого времени, ему было не переиграть своих врагов. Сейчас был Джавад, после которого появятся другие — новый Джавад, другие претенденты на власть над горцами, излишне ретивые русские офицеры и тд. Шаблонное мышление стало его ахиллесовой пятой. Поэтому переиграть врагов и закончить вечную войну на Кавказе, можно было лишь выйдя за пределы шаблона.

— А не попробовать ли мне инженерный подход? Инженер я или хрен собачий? — задумчиво проговорил он, останавливаясь прямо посреди улицы и глядя куда-то вдаль; его охрана то же остановилась, не приближаясь к нему и не желая мешать его размышлениям. — Представим это в виде задачи… Обычная задача, решение которой требует творческого подхода… Попробуем ТРИЗ[1]. В свое время меня это выручало… Задача, мать ее…

На какое-то мгновение ему вдруг подумалось, что эта задача неподъемна. Именно так! То, что он задумал, просто охренительная по своим масштабам и последствиям задача! Чтобы повернуть естественный порядок вещей на другой путь, нужно было быть, как минимум титаном во всех смыслах этого слова. Ведь история не похожа на детский паровозик, который можно снять с игрушечной железной дороги и катать его уже по поверхности стола. История — это многотонный локомотив, величиной с самый настоящий дом. И он решил, что сможет изменить направление его движения. Да? В самом деле?

Помусолив эту мысль и выдоив ее до логического конца, Ринат вдруг заржал. Едва не навзрыд, с силой, громко. В какой-то момент пришлось даже схватиться за угол какой-то сакли, чтобы не свалиться от охватившей его слабости.

Когда его отпустило, и истерика прошла (пожалуй, это была именно истерика), он почувствовал, что кто-то его придерживал за локти. Повернулся и сквозь выступившие на глазах слезы увидел одного из своих охранников, глядевшего на него с явной тревогой на лице.

— Нормально, нормально, брат, — успокаивающее похлопал он его по плечу. — Все нормально… Просто чертей своих гоняю, — криво усмехнулся он.

Сказал это и сразу же пожалел о случайно вырвавшихся словах. Бородатое лицо горца так перекосило от ужаса, что Ринату самому страшно стало. Мужчина отпрянул от него и сразу же схватился за кинжал, который, впрочем, так и не вытащил из ножен.

— Нормально, говорю… — вновь повторил Ринат, уже понимая, что своими словами «родил» о себе самом новую легенду. — Только, никому не надо об этом рассказывать, — и «надавил» взглядом на молодого мужчину, отчего тот звучно сглотнул комок в горле и испуганно кивнул. — Вот и хорошо… А теперь вернемся к нашим баранам…

Бедный горец снова кивнул. На всякий случай, кивнул, так и не поняв, о каких еще баранах вдруг заговорил имам. Может он решил принести очистительную жертву во имя избавления от шайтанов? Мужчина тут же вжал голову в плечи и с тревогой осмотрелся по сторонам. Зачем только упомянул этих порождений Иблиса? Всякий ведь знает, что даже мысленное их поминаний равнозначно их призыву. Правая рука его привычно потянулась к рукояти кинжала, левая же крепко схватилась за небольшой мешочек у пояса, где был зашит кусочек пергамента со святыми словами их Корана.

Ринат, не ведая о столь мучительных метаниях своего телохранителя, уже был у колодца, что находился в самом центре селения. Остановился у небольшого, чуть возвышавшегося над землей срубы, воды попить. От всех этих размышлений в горле пересохло. Наклонился, вода сверкнула почти у самой поверхности.

— Хороша водица, — выдохнул он, прильнув в медной посудине с грубой клепанной ручкой. — Аж зубы ломит…

Рука чуть дрогнула и недопитое вылилось прямо на пыльную землю, облив его сапоги. Ринат опустил глаза на мокрую штанину и замер. Вылившаяся на землю вода навела его на очень необычную мысль.

— Прямо, как потоп, — пробормотал он, снова зачерпывая воду и вновь выливая ее на землю. — Такой мощный, все сметающий на своем пути потоп…

Поток воды подхватывал мелкие щепки, какие-то соломинки, небольшое серые перышко и нес все это дальше. Это напоминало уменьшенный в миллионы раз потоп библейского масштаба, во время которого вода равняла с землей города и поселки, затапливая целые страны.

-…Здесь тоже нужно нечто такое. Что-то библейского масштаба… Чтобы все поняли, кто прав, а кто не прав, — шептал он, продолжая сидеть на корточках возле колодца-арыка. — Именно так… Своеобразный перст Бога…

В голове возникали грандиозные картины разрушенных вражеских селений, вызванных рукотворными потопами, селями, каменными обвалами. Он представлял, как над резиденцией Джавада летают дельтапланы, и подростки с них бросают пакеты дымовой и удушающей смесью. Внизу в этот момент корчатся от боли и задыхаются люди, они бросают ружья и сабли. Еще Ринат видел самого хана Джавада, который ползет в удушливом дыму и падает без сил у ног победителя. Страшная в своей силе и жестокости картина, предвещавшая скорое наступление нового века с его невиданными по разрушительной силе войнами. И именно он, пришелец из будущего, несет все это, прикрываясь красивыми словами и громко говоря о правде, справедливости и милосердии. Как все это похоже на его будущее…

— Боже, что это я, в самом деле… — Ринат покачнулся и, потеряв равновесие, схватился за замшелое бревно. — Ей Богу урод какой-то… Это же люди, мои люди… с которыми я хочу строить совсем другой мир…

Странно, очень странно выглядело все это со стороны. Заросший бородой до самых бровей горец весьма и весьма сурового вида в бурке сидел на корточках у арыка и что-то шептал, время от времени начиная поливать землю перед собой водой. Таинственно, наводило на очень необычные мысли. Охранник имама, видимо вообразивший невесть что, отгонял от Рината шедших мимо односельчан. Любого, кто желал поприветствовать имама лично, парень тут же останавливал и начинал ему что-то горячо втолковывать. Последний тут же возводил руки к небу и быстро уходил прочь. Уже позже Ринат узнал, что он, оказывается, просил у Аллаха богатого урожая для своих людей.

— Нельзя же так… Должен быть другой путь, — никак не мог успокоиться он.

Это не был приступ нытья или непонятной жалости к самому себе. Просто Ринат со всей ясностью осознал, что он пытается бороться с жестокостями этого мира и несправедливостью этого общества еще большей, просто нечеловеческой жестокостью. Это ли он хотел на самом деле? Точно ли приведет этот путь к новому миру на Кавказе и, вообще, в одной большой стране? Неужели ему придется раз за разом топить все в крови — сначала в горской, затем в русской, еще позже — в английской, турецкой или немецкой? Ведь тем самым он замыкает круг вселенского насилия, делая его, поистине, бесконечным.

— Хера вам всем! — буркнул Ринат, резко поднимаясь на ноги. — Б…ь, здоровенного хера… Советский инженер и так вас всех научит Родину любить — и горцев, и дворян, и крестьян, и князей, и императоров. Хватит крови.

Следующие несколько дней Ринат развил такую бурную деятельность по подготовке нового похода, что многие из его окружения не раз поминали бранными словами Джавада. Мол, из-за этой скотины имам потерял покой, заставляя круглыми сутками напролет заниматься воинскими упражнениями, готовить припасы,

Широкая равнина за селением теперь весь световой день была заполнена сотнями мюридов, которыми в поте лица отрабатывали упражнения на групповую сплоченность и дисциплину. Поделённая на десятки, конная лава совершала многократные единообразные перестроение под надзором наибов, которым Ринат передал свое видение результата. Итогом должно было стать более или менее четкое выполнение приказов