Аномалии - Сэди Тёрнер

и электро- гитарах. И довольно хорошо играла, но это не важно, когда ты Аномалия. Клавишник из моей группы уже оскорбляет меня. Когда я вернусь, все остальные тоже начнут. Меня это уже не беспокоит. Такое ощущение, что лагерь создал все эти группы. Твоя хижина, твоя община, община твоего предписанного партнера. Я думаю, что все в итоге приходит к группе из двух человек, и я не являюсь частью ни одной из них.

― Ты элитный член в нашей группы из пятерых, ― шучу я. Но это не смешно. Блу, Дженезис, Кай, Бертон и я являемся членами группы, к которой никто не хочет присоединиться.

― Что с нами будет, когда смена подойдет к концу, Кива? Какие у нас варианты?

― Я не знаю. В смысле, я думаю, что не очень много об этом думала. Мне кажется, что я просто не хотела об этом думать.

― Так начни, ― говорит Блу, протягивая мне средство для снятия лака. Она уже стерла свои бунтовские цвета. Я неохотно стираю свои, запечатлев в памяти, как это — иметь возможность носить разные цвета. Чтобы выразить свою индивидуальность.

― Ты знала своих бабушку и дедушку? ― спрашивает Блу.

― Нет. ― Мне интересно, к чему ведет это вопрос. ― Они умерли во время Великой Технологической Войны. Как и все остальные пожилые люди.

― Умерли ли? ― Блу вытаскивает потрепанную фотографию, свернутую в колпачке от лака для ногтей. Она протягивает ее мне. Я вижу улыбающегося молодого мужчину, очень похожего на Блу.

― Кто это?

― Мой дедушка, ― медлит Блу.

― Расскажи мне, что ты скрываешь. Обещаю, что никому не скажу. ― Блу колеблется, но, в конце концов, открывает мне свой секрет: ― Мой дедушка жив, Кива. Я не знаю, где он находится — возможно, в Азии. Но он жив. — Ее глаза наполнены надеждой.

― Откуда ты знаешь?

― Я получаю… сообщения от него. Я не могу точно объяснить, возможно, это просто ощущения. Но я говорю тебе, что он жив. Собек пытался стереть наше прошлое, чтобы создать другое будущее, но делая это, он стер знания поколений.

Я в шоке пытаюсь понять, как дедушка Блу может быть жив. Мы всего второе поколение после войны. Разве могут быть другие? Выжившие?

― Кива, сосредоточься. Мы не знаем очень многого, кроме того, что мы должны быть запечатлены с партнером, чтобы выбраться отсюда. Мы должны это пережить.

― Что значит — пережить?

Блу смотрит по сторонам, убеждаясь, что никто не слушает. Но в хижине все еще тихо. Затем она манит меня, и я следую за ней на пол, заползая под кровать, где она светит фонарем на слова, тщательно вырезанные на стене. Всего лишь три слова предупреждения, вырезанные предыдущим жильцом хижины. Предыдущей Аномалией.

Подчинись или умри.

***

― ОНА МЕРТВА? ― с недоверием спросил Каликс.

― И ты был тем, кто убил ее, ― ответил Собек.

― Но я… я…

― Что? Думаешь, она не заслужила этого? ― резко спросил Собек. ― Ты не имеешь ни малейшего понятия, что заслуживают и не заслуживают люди. Живя здесь, ты развил слишком много сострадания.

― О чем ты говоришь? Зачем ты заставил меня это сделать?

― Настало время сделать из тебя мужчину, Каликс. Твоя мать баловала тебя слишком долго. У тебя есть предназначение — и это не сидеть в своей мастерской, пытаясь взломать систему.

Каликс посмотрел на отца в недоумении.

― Как ты?..

― Что? Думаешь, я не знал? Я знаю обо всем. Я прав во всем. Я любим всеми. И скоро, очень скоро ты тоже будешь, сын.

Каликс был совершенно уверен, что его отец ошибается.

ГЛАВА 6

Я меняюсь

Теперь мы проводим больше времени за психологическими тестами, чем за физическими испытаниями. Я начинаю добиваться хороших результатов на занятиях Макса. Я могу отличить ложь, вспомнить детали и быстро разобраться с ситуацией или проблемой. Когда, наконец, наш инструктор доволен нашими новообретёнными навыками, он передает нас Инелии для однодневного похода.

Местность очень красивая, и хотя бы на короткий срок я пытаюсь забыть, что я — Аномалия. Изо всех сил игнорирую тот факт, что моя жизнь в полном беспорядке. Я лишь наслаждаюсь свежим воздухом и красивыми горами. Даже Кай не раздражает меня сильно. Мы с ним самые спортивные из группы, и соревнуемся по всему пути. Все остальные далеко позади, в основном из-за того, что Блу надела сандалии, а не кроссовки, и всем приходится ее ждать. Всем, кроме нас с Каем. Он даже бывает нормальным, когда смешит меня, рассказывая про своих шестерых младших братьев, которые хотят, чтобы он стал Заступником, и они смогли бы этим хвастаться.

― Ты хочешь стать Заступником? ― спрашиваю я, пока мы ждем остальных у подножия горы. Я не рассматривала такую возможность для себя. Это сможет стать моим шансом на возвращение в Океанскую Общину. Я никогда не видела себя в качестве элиты Собека, но это бы позволило мне вернуть хоть немного нормальности в мою жизнь. Я бы смогла жить рядом со своим океаном. Рядом с Анникой и Рейн. Рядом с папой. Заступники живут в общинах, являясь глазами и ушами Собека. Они наслаждаются своим элитным статусом в качестве банкиров, журналистов, государственных чиновников и политиков.

― Я не знаю, ― отвечает он серьезно. ― У моих родителей много ртов, которые нужно кормить, а в Возобновляемой Энергии мы не купаемся в деньгах. Все пользуются солнечной энергией, но это не прибыльная область. Я никогда не мог представить себя работающим всю свою жизнь на заводе, изготавливая солнечные панели, и не хочу такой участи для своих братьев. Они очень активные и полны жизни. Если у меня будет возможность — я бы хотел им помочь.

Впервые я обнаруживаю уязвимое место у Мистера-я-все-знаю. Когда Кай перестает быть слишком осторожным, он становится довольно обаятельным. Даже привлекательным.

― У всего есть цена, ― я думаю вслух. ― Я уверена, что должность Заступника предполагает свои проблемы.

― Может быть, но зато у Заступников нет ограничений. Они, конечно, отчитываются перед Собеком… но у них гораздо больше свободы, чем у любой другой общины.

― У меня есть свобода в Океанской Общине, ― с вызовом говорю я.

― Разве? ― его глаза почти искрятся, когда он говорит. Они темно-карие, и только сейчас я замечаю в них маленькие крапинки золотого.