Кристиан Фэй (СИ) - Саша Вайсс

— И я не тупая башка... — укоризненно промямлил он.

Окинув его взглядом, Кристиан зашипел и принялся натягивать штаны на предназначенное для них место.

— Тупая башка, все из-за тебя...

— Все из-за маркиза де Карабсао!..— жалобно ответил ему Ганс.

Когда они выскочили в коридор, их встретили алебарды стражи.

— Именем короля… — начал командир отряда, но рыжий кот и юноша уже запрыгнули обратно в комнату и захлопнули дверь.

Задвинув щеколду, Кристиан принялся толкать комод.

— Вяжи простыни! — рявкнул он.

Дверь трещала от обрушивавшихся на нее ударов.

Ганс в панике хаотично заметался по комнате.

— Но она тут одна! — выкрикнул он, скинув одеяло на пол.

Кристиан тем временем уже толкал к двери шкаф.

— Вяжи со шторами, чтоб тебя!

Подлетев к окну, Ганс дернул за штору. Раздался треск дерева, и километры ткани обрушились на его голову вместе с дубовым резным карнизом. Слабо охнув, юноша осел на паркет и отключился.

Дверь продолжала угрожающе трещать под натиском ударов.

— Ганс? А, чтоб тебя… — Бросив шкаф, Фэй перепрыгнул через тело парня и распахнул окно.

Внизу, между ними и землей, свистел ветер. Кроны деревьев зеленым морем колыхались в такт его порывам.

Когда-то очень давно Кристиан слышал, что у кошек девять жизней…

Он еще раз глянул вниз. Затем ухватил Ганса под мышки, взвалил себе на спину и залез на подоконник.

— Кристиан Фэй, ты — самая лучшая и самая глупая крестная фея на свете... — пробормотал Кристиан.

Следующим, что он помнил, был пронзительный свист ветра в ушах и леденящий холод. И ветки, бодряще впившиеся под ребра.

Обеденный зал замка Громмандер был огромен. Ганс никогда не видел ничего подобного. Эти колонны, нырявшие во тьму расписанных фресками сводов, эта резная мебель, эти картины, покрытые пылью времен… Все буквально кричало о том, что владелец замка был сказочно, просто неприлично богат.

За обеденным столом, занимавшим добрую половину зала, сидело трое. Или двое, если считать людей.

— Итак, — томно произнесла графиня Громмандер, владелица замка, несметного состояния и невероятных грудей.— Маркиз де Карабсао собственной персоной. Я слышала, вы гостили у его величества. После чего вам пришлось бежать из королевского дворца. Это правда?

— Так точно, госпожау. Сущий кошмар,— раскланялся Кристиан. Он подцепил вилкой кусок фаршированного угря с блюда неподалеку и с горестным видом умял его. — Под покровом ночи оседлали лучших королевских скакунов и бежали. Пришлось не на жизнь, а на смерть сражаться с воинами королевской гвардии, прыгать из окна, спасаться от погони и заметать следы, чтобы никто не узнал, что мы гостим у вашего сиятельства.

В зубастой пасти исчез еще один кусок угря.

— По дороге к вам мы едва не сорвались в пропасть, когда пересекали ее по узкому дощатому мосту…

— Как романтично… — выдохнула графиня. Она скользнула взглядом по широким плечам Ганса. Тот же судорожно вспоминал, на каком отрезке их пути он успел проспать горы и смертельно опасные обрывы.— Конечно, я могу составить юному маркизу протекцию, о чем речь. Очень жаль, что принцесса не смогла разглядеть истинные… достоинства такого прекрасного юноши как вы, маркиз. Ваше… благородство заметно сразу.

Внезапно Ганс почувствовал себя голым. Взгляд тем временем по-хозяйски опустился  ниже, к вороту небрежно расстегнутой рубашки.

Графиня поднялась и прошествовала к другому концу стола. Её бедра, казалось, жили своей крайне насыщенной жизнью, покачиваясь в такт огромным грудям, восседавшим в декольте.

— Почему вы так напряжены, маркиз?.. — Ухо Ганса обожгло дыхание с ароматом мяты. Руки графини скользнули по его плечам.

В панике юноша уставился на кота, но тот старательно и заинтересованно разглядывал бутыль с вином. 

— Я… просто устал с дороги. — пробормотал Ганс, стараясь отодвинуться от удушающего запахом мускуса декольте. И самое ужасное заключалось в том, что мускус начинал действовать.

— О, конечно, я понимаю… — Графиня облизнула полные губы и принялась мягко разминать шею и плечи юноши. — Вам нужен отдых, милый маркиз. Хороший ужин, теплая ванная,— она склонилась еще ниже.— Горячая постель. Горячий воск...

Ганс почувствовал, как кровь прилила к щекам. Неожиданно ему стало жарко.

— О да, милорд давно хотел понежиться в ванной! — бодро ответил за Ганса Кристиан. — Не так ли, милорд?

— Я… я… — пролепетал маркиз, ища в хитрой морде кота хоть каплю поддержки.

— Конечно, он согласен! — услужливо подсказал господин Кристиан. — Видите, он так устал, что путается в словах.

— Бедняжка! — воодушевленно поддержала его графиня.— Надеюсь, отдохнувший милорд более весел?

— Несомненно! И ему обязательно понравятся игры вашего сиятельства!

Когда Ганса уводили в апартаменты, он обернулся, судорожно сигнализируя Кристиану. Но тот лишь закинул лапы в сапогах на стол и зевнул.

«Ты же хотел стать аристократом, — раздалось в голове Ганса.— Ради этого стоит постараться».

На сей раз в кабинете директора Общества Крестных Фей царили мир и благодушие. В прозрачном воздухе витал аромат печенья, в листве за распахнутым окном сновали и пищали птицы.

Директор расплылся в улыбке. Его пухлые руки закрыли папку с досье и перекочевали к горячему чайнику на другой конец стола.

— Кристиан, я приятно удивлен. Как это на вас не похоже. Жульничество и шантаж все же лучше, чем тяжкие телесные повреждения и убийство. Чаю?

— Нет, лучше кофе… — пробормотал Фэй, нервно теребя носовой платок. Он все еще пытался отделаться от желания вылизать себе зад.— С ликером, если вас не затруднит.

Директор кивнул и щелкнул пальцами. В кабинете запахло свежеприготовленным кофе, который полился из носика чайника.

— И замечательная параллель с детской сказкой! Великолепно сработано! Привязанность клиента к этим животным отлично сыграла нам на руку и способствовала наилучшему контакту!

— Котов он слышит лучше, чем людей вокруг... — Кристиан выхватил чашечку из рук директора и залпом осушил ее.

Следующую минуту директор наблюдал за его молчаливыми мучениями.

— Да, кофе был горячим.— Поправив пенсне, он уселся обратно. После непродолжительных раскопок в ящиках стола на свет явились несколько пыльных папок. — Вы могли бы заняться и похожими делами, которые, к сожалению, никто не хочет брать. У нас есть… — Директор раскрыл первую папку. — Мужчина-пес, девочка, выросшая в голубятне, и мальчик, на удачу целующий коров в… В общем, целующий коров.

Он поднял взгляд на съежившегося в кресле Кристиана.

— Почему я не вижу радости на вашем лице?

Кристиан с неподдельным интересом рассматривал фарфоровых пастушек, пылившихся на камине. Его пальцы словно жили отдельной жизнью, ожесточенно теребя кружевной платок.

— Понимаете, — протянул он, — я бы хотел некоторое время поработать в собственном обличье... Походить на двух ногах, так сказать…

Заметив лукавый взгляд директора, он вымученно улыбнулся.

Директор улыбнулся в ответ со знающим видом дрессировщика.

— Но Кристиан, вы же лучшая крестная фея на свете. Или я ошибаюсь?

— Я так и знала, что твои люди упустят его.

Сухой укоризненный голос заставил короля подпрыгнуть от неожиданности. Он едва не подавился куском пирога, который стащил с кухни под покровом ночи. Королева жестко контролировала его диету, и слуги, осмелившиеся нарушить ее указание и принести его величеству что-нибудь вкусненькое, могли лишиться головы. Поэтому его величеству приходилось добывать еду самостоятельно.

Как ангел мести, королева выступила из тьмы одного из залов и сморщилась, разглядев кусок пирога с копченой рыбой.

— И эта погоня была лишь показухой, не так ли? Тебе ничего нельзя доверить. Один-единственный раз я послушала тебя, и ты чуть не женил дочь на простолюдине, мошеннике и...

Пронзительная трель флейты заставила ее величество застыть с открытым ртом. Король обошел ее фигуру кругом и игриво шлепнул супругу по попке. Никакой реакции не последовало.

Его величество довольно хохотнул, сунул флейту за пазуху и легкой походкой направился дальше по коридору, оставив королеву стоять со вскинутыми руками.

То был прощальный и самый замечательный подарок маркиза де Карабсао.

Я — Кристиан Фэй, лучшая крестная фея на свете.

Я помогу вам, потому что вижу вас насквозь.

Ночь была слишком тиха, чтобы утаить даже малейший звук. Когда в одной из комнат на третьем этаже дома номер пять по бульвару имени Адмирала Водкера скрипнула половица, Белла Уокер распахнула глаза и села в кровати. Фигура, темневшая на фоне открытого окна, пошевелилась.