"Седьмая колыбель" - Юлия Обухова

Едва она это сказала, бабочка-нимфалида со всего размаха врезалась в ствол дерева, и беспорядочно дрыгая крыльями, в судорогах упала к комлю.

-  Ослепла, что ли? – удивилась Юлёна.

Маша подобрала насекомое, на ладошке рассмотрела его и даже потрогала пальчиком:

-  Усики сломала: теперь не жилец…

-  Дела! – присвистнул парень. – У меня тоже голова не того: трижды падал на ровном месте, пока к вам бежал.

-  Нарисовать тарелку можешь? – спросил Иван.

-  Из меня художник…

-  Как танцор… – вставила Юлёна.

-  Юля! – заступилась за парня Маша.

-  Больше ни слова вам не скажу! – обиделся парень.

-  Уходим! – приказал Иван. – У бабочки сетчатые глаза, и видят насекомые в поляризованном свете. Значит и поляризация здесь барахлит.

-  Я в лагерь! – заявил парень. – Своих ещё успею догнать. Наш отряд первым тарелку нашёл – вот так!

Парень кинулся во след своей компании.

-  Молодец, Юлёна: умеешь настраивать людей против себя! – завозмущалась Маша. – Кто за язык тянет?!

-  Характер такой, – огрызнулась Юлёна. – Сама себя часто ругаю. Маш, ну прости!

-  Чего они здесь ищут? – бормотал Иван, опять, по второму разу, лихорадочно собирая приборы в рюкзак. – Как с отцом связаться? В лагерь нам дороги сейчас нет, до лесничества километров семь-восемь, до деревни – все десять…

Маша, с нарастающей тревогой следя за Иваном, встала на колени у комля дуба, взяла кристалл в руку, тихонечко подула на него, погладила пальчиком и прошептала: «Выручай».

-  МЧСники идут! – тихо сказала Юлёна и бросилась наземь рядом с Машей. – Ванька прячься!

Иван бросился к комлю дерева. Маша оказалась посередине компании; в позе молящейся прижалась к стволу грудью и щекой. Она услышала гул, исходящий из ствола дуба, будто и взаправду, как говорила Юлёна, ствол был пустой и в нём гулял ветер, как в печной трубе, хотя в кронах ни один листочек не шевелился. Юлёна распласталась на толстом корне и выглядывала из-за ствола через высокую траву, по другую сторону ствола выглядывал Иван.

-  Они в новой пожарной форме, – прошептала Юлёна. – Ну и форма: уродство какое-то; дизайнеры, блин.

-  Это скафандры, – прошептал Иван.

-  Может у них учения? – сама себя вопросила Юлёна. – А вдруг они вообще не связаны с нашей «зарницей»?

-  Какие учения? – обернулся Иван.

-  Тушение лесного пожара – низового. Самое время: ветра нет – верховой пожар не разгорится.

–  Здесь госзаказник – какой тебе учебный пожар!

-  В руках – не видишь, что ли? – как огнемёты! В кино у фашистов такие были. И ранцы за спиной.

-  Ага, сейчас начнут трехвековые дубы жечь! Тогда где пожарные машины, чтобы тушить? Местным желудям цены нет – их в Европу продают за валюту.

-  А все здоровенные парни какие! – с восторгом шептала Юлёна. – Десантниками, наверное, отслужили – и в МЧС!

-  Одни женихи на уме, – прошипел Иван. – Тебя как подменили с прошлого года.

-  Девушка повзрослела – только и всего, – с нравоучительной ноткой  сказала Юлёна. – Не разберу, что они там говорят…  Как иностранцы… А давайте в плен к ним попадём? – загорелась Юлёна идеей нового приключения. – Не мы тарелку нашли, зато первыми всё разузнаем. Я выхожу!

-  Подожди! – сказала Маша.

Над самой головой Маши откуда-то возник сияющий шарик. Девушка не успела даже испугаться, как шарик, потеряв форму, будто его засасывал ствол,  коснулся коры дерева и бесшумно и бесследно исчез. Маша дотронулась рукой до того места на стволе, где, вытянувшись струйкой втянулся шарик, и провела рукой по стволу. Вдруг ствол раскрылся, и девушка очутилась внутри какого-то невиданного пространства.

-  Вход! – вскрикнула Нибара, увидев на экранчике исчезновение Маши. – Толстые деревья – это входы.

-  Ствол уничтожил разведчика зортеков, – сказал Револ. – Сейчас их обнаружат. Церола, твоё око не видит Марию?!

-  В том измерении око не работает, – отозвалась Церола. – Его туда даже не пустили. Вы теперь уж как-нибудь без меня.

-  Скорей! – схватила брата за руку Нибара.

-  Сначала пробуем сами войти! – сказал Револ и направился к ближайшему высоченному дубу с ровным стволом.

–  У вас нет доступа к земному источнику, – сказала Церола, – меронийский кристалл не поможет. Земные хранители оказались мудрее: пришельцев не допускают, и сам Углас не облапошил бы их. Предполагаю, если Мария и введёт вас к источнику, хранители лишат вас магической силы, только у Нибары оставят самый минимум сил, чтобы только хватило на обряд.

Нибара все же подошла к дереву, прислонила ухо к стволу:

-  Как гудит! Узнаю звёздный ветер!

Она провела кристаллом по коре раз, другой, третий, в разных направлениях, гул то усиливался, то ослабевал, менялась тональность, но ствол не раскрылся.

-  Именем Тимберлитты! – крикнул Револ, но дерево не открылось. – Скорей! Обратимся в птиц и долетим! Керот! – цепенея от ужаса, выругался Кларк. – У меня вдруг магических сил не стало! Я не могу! Всё пропало!

-  И я не могу обернуться птицей! – вскрикнула Нибара.

–  Наверное, вас обессилило дерево, – сказала Церола. – Вы для того мира чужие.

-  Готовим оружие! – попробовала взбодрить брата Нибара.

-  Личное вооружение из арсенала Церолы – старьё, домервудский век! – вознегодовал Револ. – А зортеки физическими полями манипулируют.

-  Со своим личным оружием нужно было приходить, – возразила Церола. – Я в резерве без модернизации сколько просидела?

-  Бросай! – приказал сестре Револ. – Лишний груз. К цели бежим!

Брат и сестра бросили оружие и налегке рванулись к поляне.

-  Это зортеки ещё деликатничают, – рассуждала как бы про себя Церола. – Видно, Империя не хочет раскрывать землянам своё присутствие. Того парня, кто обнаружил  корабль, зортеки не пленили, не рассыпали на атомы, не обернули в лабораторного мундуна.

-  Они у него память о себе сотрут, – возразил Револ, задыхаясь от бега..

-  Этому зортеки в отношении землян пока не научились – не видят нужды…

-  Юля! Иван! – закричала Маша непроизвольно. Она отшатнулась в обратную сторону, хотела опереться на какую-нибудь твердь, но кругом было бескрайнее светлое пространство, без горизонта, и никакой тверди под ногами или руками, ни в обзоре. Девушка не падала, не взлетала, висела в пространстве, как в невесомости. Она не чувствовала своего тела, будто ни рук, ни ног, хотя ничто не сдерживало её телодвижений. Где я? Постепенно глаза стали привыкать к новому миру и стала проявляться та же поляна, где она только что стояла на коленях. Стояла? Да она и сейчас там стоит! Маша видела самою себя, сидящею на корточках, видела Юлёну – та стояла на коленях со смешно задранным кверху задом, видела и Ивана – он вытащил из своего рюкзака какой-то новый приборчик и направил его в сторону МЧСовцев. Только чего-то недоставало той Маше, стоящей на коленях у ствола. Чего?! Кристалла! Так вот же он у меня в руке! Чудеса! Кристалл горел, переливался и излучал на Машу какой-то добрый, тёплый свет, и ей даже начало казаться, что она становится умнее, мудрее, сильнее и старше. А как здесь хорошо! Пропал тревожный стук сердца, испарились все треволнения, а главное исчезло мерзкое чувство опасности, наползающее откуда-то со стороны и мучившее её с самого утра. Но там, на поляне, мои друзья! Там я! Или это не я? Может, права Юлёна: нам это всё снится? Не снится! Маша вдруг ясно почувствовала смертельную угрозу, исходящую от МЧСников или кто они там. Тот шарик был их! Да, их! Вот фигуры в скафандрах обнаружили пропажу шарика, рассыпались цепью и двинулись к дубу, выставив вперёд свои огнемёты, или как их там. Вот она, другая война! А дерево нас защищает!