Двойная страховка - Эрл Гарднер

– Успокойтесь. Я давно понял, что вы побывали в тюрьме. Вы сбежали из опасения, что и у вас возьмут отпечатки пальцев… Садитесь и расскажите мне об этом.

Руфус расхаживал по комнате, тяжело дыша и стараясь не давать воли своему гневу.

– Да, я сидел за решеткой. Ну так что?

– За что вас посадили?

– За подделку чеков. Я очень боялся безработицы. Когда не было работы – сходил с ума. Выдавал чеки на небольшие суммы – десять, пятнадцать, двадцать пять – до ста долларов, не больше. Когда дела шли лучше, рассчитывался с владельцами чеков.

– Деньгами?

– Лишних денег у меня не было.

– Как же вы рассчитывались?

– Есть разные способы.

– Но вы возмещали людям убытки?

– Конечно. Всем. Чеки оставались на руках, пока я полностью не отдавал долг. Экономил на заработной плате, выплачивая проценты, или просто отрабатывал.

– Вам приходилось нелегко. Не напивались?

– Было и такое. Нечасто. Мне выпивка не вредит. После нее я всегда охотно берусь за работу.

– Как же все-таки вы попали в тюрьму?

– Чеки были предъявлены к оплате. А хозяин в это время уволил меня за прогул. Меня обвинили в мошенничестве.

– А раньше вас не увольняли за прогулы?

– Нет. Хозяин меня ругал, а я обещал ему покончить с выпивкой. Но на этот раз мне не повезло. Я слишком долго отсутствовал.

– Сколько?

– Три дня.

– Кем работали?

– Шофером.

– А какой срок вам дали?

– Один год.

– Когда это было?

– Два года назад. Мне не понравилось в тюрьме. Она меня отрезвила. С тех пор – никаких махинаций, никаких чеков.

Руфус помолчал.

– Ну а что вы будете теперь делать?.. Если хозяйка узнает от вас мою историю, она меня выгонит без рекомендательного письма. И другой работы я не найду.

– Где вы сидели?

Руфус встрепенулся.

– Ну нет! Я уже выложил все карты на стол!

– Тем более. Почему бы вам не сказать мне, где вы отбывали свой срок?

– Я сидел… под своим настоящим именем. Родители до сих пор ни о чем не догадываются. И не должны, понимаете?! Мать думает, что я был в Китае. Она уже старая. Умрет, если узнает про тюрьму. Поэтому я и не хотел, чтобы фараоны брали у меня отпечатки пальцев. Когда вышел, взял фамилию Бейли. Только в письмах к матери подписываюсь своим именем.

Я поднялся. Руфус проводил меня до двери.

– Вы кому-нибудь расскажете о моем прошлом?

– Пока не собираюсь.

– А потом?

– Не знаю.

Он хотел закрыть дверь. Я придержал ее:

– Еще один вопрос. Можно?

– Ну?

– Отсюда слышно, как в гараже работает мотор?

– Нет, если работает на холостых оборотах. У меня машины в порядке. Мотор работает тихо. Его слышно, только когда машина въезжает в гараж… Это все?

– Все, – сказал я.

Руфус захлопнул дверь.

Глава 9

Я отправился к хозяйке дома.

Миссис Деварест только что рассталась с доктором Гелдерфилдом и старалась, как она сама выразилась, «сохранять выдержку и спокойствие». Все-таки было видно, что она поглощена собственной болезнью, ее симптомами.

– Я не должна поддаваться, – заявила миссис Деварест. – Надо научиться философски смотреть на собственные недуги.

– Вы правы.

– От смерти не уйдешь, не так ли, Дональд?.. Все называют вас по имени, и я тоже буду вас так называть.

– Прекрасно!

– А вы зовите меня Колетта.

– Согласен.

– Особенно в присутствии других. Будем считать, что вы – приятель Надин, ее близкий друг.

– Я понимаю.

– Не возражаете?

– Нет.

– Мне необходимы свежие впечатления, Дональд. Так полагает доктор Гелдерфилд. Трудно перенести смерть близкого человека, но время лечит любые раны. Новые интересы способны вытеснить тягостные воспоминания.

– Логично.

– Доктор Гелдерфилд говорит, что некоторые вдовы отказываются от общества, запираются, замыкаются в своем трауре. Они лишь растравляют раны, привыкают жалеть себя. Можно серьезно повредить психику. Доктор Гелдерфилд советует мне вернуться к нормальной жизни, запастись новыми впечатлениями, чтобы старые переживания отступили.

– И как вы относитесь к его советам, Колетта?

– Я… сопротивляюсь… Мне не хочется с ним соглашаться, но придется. Нет ничего важней, чем предписание врача! Медицина не всегда нам угождает, но если уж доверяешь доктору – следуй его советам.

– Правильно.

– Иногда я, правда, теряюсь. Чувствую себя как натянутая пружина. Все дело в нервах. У меня хрупкая нервная система. Но не думайте, Дональд, что я какая-нибудь неврастеничка. Я всегда жила нормальной, полнокровной жизнью… Но вам это не интересно. – Миссис Деварест кокетливо повела на меня глазами. – Вы рассудительная машина, которая раскрывает преступления. Так говорит миссис Кул… Она же утверждает, что женщины от вас без ума. Это так, Дональд, или она просто решила пробудить мое любопытство?

– Миссис Кул – удивительная личность, ее поступки трудно предугадать и оценить. Возможно, она хотела вас заинтриговать.

– Вы увлекаетесь своей профессией, но не равнодушны и к женским чарам, не так ли? Я уверена, что не равнодушны.

– Наверное, вы правы.

– А в работе… О, вы не даете себе передышки, а ведь передышки необходимы.

– Нельзя спать на такой работе, как моя.

– Да, конечно. Но, Дональд, некоторые женщины, даже те… кто нанимает на работу… они так одиноки, так нуждаются в дружеском общении, так хотели бы…

– Чтобы я выполнял то, что поручено.

– Конечно, конечно. Но кроме профессиональных ваших забот… Интуиция нужна не только там. Еще больше – в отношениях с женщиной.

– Интуиция везде полезна… в умеренных дозах. Сам я не очень на нее полагаюсь. Хотел бы вас спросить, Колетта: где блокнот доктора Девареста?

– Блокнот? Он у меня.

– Важно установить, к кому ездил доктор вечером в среду. Вы передали ему список пациентов, тех, что звонили в течение дня. С кем-то он поговорил по телефону, а иных посетил лично. Как бы узнать – кого?

– Это связано со страховкой?

– Не знаю. Не исключена такая версия: исчезнувшие драгоценности находились у него в машине, в ящичке, доктор хотел возвратить их вам, а когда он умер, кто-то похитил камни…

– Есть улики, позволяющие сделать вывод, что кто-то, к кому он поехал, мог передать ему драгоценности?

– Таких улик нет, но выяснилась одна подробность.

– Какая?

– В одной из коробочек осталось кольцо. Это указывает на небрежность в действиях похитителя, а может быть, и на то, что он торопился.

– Разве можно быть небрежным, имея дело с драгоценностями! – возмутилась миссис Деварест.

– Вероятно, похититель использовал драгоценности как прикрытие. Он намеревался их возвратить. В такой ситуации небрежность объяснима.

– Дональд, но я просила вас отказаться от этой теории. Вы должны доказать, что Хилтон не причастен к похищению драгоценностей.

– Понимаю. Но вы спросили меня о небрежности… Впрочем, есть и другая версия.

– Интересно…

– Вор отдал драгоценности вашему мужу, который приехал домой, хотел передать их вам. У доктора были небольшие поломки в машине, он решил сначала их устранить. Увлекся, не заметил опасности, отравился выхлопными газами. Кто-то вошел в гараж, увидел тело и вытащил камни из ящичка. Был уверен, что его, похитителя, не разыщут.

– Эта версия мне гораздо больше нравится.

– Что ж… будем работать над ней.

– Пожалуйста.

– Хорошо.

– Но тот, кто вошел в гараж, должен был знать, что драгоценности в машине?

– Вероятно.

– Кто бы это мог быть?

– Я еще не знаю… Пока.

– Но вы найдете его?

– Надеюсь.

– И вернете драгоценности?

– Не это главное.

– Я вас не понимаю.

– Ящичек открывался ключом зажигания. Но когда вынимаешь ключ, мотор-то выключается.

– Это понятно.

– Значит, чтобы забрать камни, необходимо было заглушить двигатель, вытащить ключ и открыть ящичек для перчаток…

– Да, да, вы это уже объяснили. – Миссис Деварест в нетерпении подгоняла меня.

– Но, – медленно сказал я, – мотор работал, когда мы нашли тело.

– Значит, тот, кто вошел в гараж, снова включил двигатель после того, как взял драгоценности?

– Пусть так.

– Но зачем?

– Чтобы скрыть преступление – похищение драгоценностей.

– Мы все время говорим о драгоценностях. Возможно, они играют более важную роль, чем вам представляется.

– Это не так.

– Опять не понимаю.

Я изложил свои доводы:

– Если доктор ремонтировал автомобиль, не выключив мотор, и погиб от удушья, его смерть была случайной, но предсказуемой. Причину смерти неожиданной считать нельзя. Он стал жертвой собственной халатности.

– Адвокаты сказали мне то же самое. Но я…

– Однако, – перебил я, – если кто-то выключил двигатель, когда доктор лежал без сознания и был еще жив, а потом опять включил его, ситуация уже другая. Смерть наступила вследствие отравления газами от двигателя, который был включен кем-то другим. Убийцей! Но в таком случае невозможно оспаривать неожиданность причины смерти.