Биржевая история - Сергей Семенов

И хотя в результате реформ 1986 года были поглощены и прекратили свое существование все английские брокерские компании с вековыми историями, Англия получила «Большой шанс», который представился в 2001 году благодаря махинациям должностных лиц американских компаний Enron и WorldCom. После того, как махинации были вскрыты, сенатор-демократ Пол Сарбейнс и республиканец-конгрессмен Майкл Оксли, председатель Комитета Конгресса по рынкам финансовых услуг, добились принятия закона, названного их фамилиями (закон Сарбейнса-Оксли, или SOX). Закон был призван положить конец злоупотреблениям и бухгалтерским трюкам, с помощью которых американские компании завышали свои финансовые показатели, – цель, безусловно, благая, – но при этом гайки были закручены так, что мало не показалось никому. Закон распространился на всех эмитентов ценных бумаг, которые были зарегистрированы Комиссией по ценным бумагам и биржам США (SEC), то есть не только на американские компании, но и на любые другие, желающие получить листинг на американских площадках. К довольно значительным расходам, которые всегда сопровождали листинг компаний на американских биржах, добавились новые, измеряемые миллионами долларов, ежегодные затраты на юристов, аудиторов и страховки для директоров.

Американские компании, стиснув зубы, вынуждены были подчиниться закону – куда они денутся «с подводной лодки»! Иностранные же компании дружно потянулись на Лондонскую биржу. Довольно скоро LSE обогнала NYSE и NASDAQ, вместе взятые, по объему IPO, при этом в 2006 году две трети объема обеспечили российские компании. Листинг на Лондонской бирже по состоянию на конец 2007 года имели около 3300 компаний, капитализация которых составляет около 16 трлн. долларов США. Американцы спохватились поздно и теперь ломают голову над тем, как бы отыграть все назад, но сделать это не так-то просто: в момент принятия закона с большим пафосом говорилось о высочайших стандартах защиты интересов инвесторов, и сейчас все отменить, не потеряв при этом лицо, задача не из легких. Кстати, после принятия SOX представители LSE не ждали манны с небес, а сами поехали по иностранным (в том числе российским) городам и весям предлагать свои услуги. Ничего подобного основные европейские конкуренты LSE (например, Euronext и Deutsche Boerse) не предприняли, хотя в настоящее время они тоже развернули пропаганду своих услуг. Между тем позиции LSE с 2007 года в части IPO начали ослабевать: растущие азиатские фондовые рынки (в частности, Гонконга и Сингапура) составили Европе весьма серьезную конкуренцию.

В 2007 году LSE приобрела итальянскую Borsa Italiana за 2,2 млрд. долларов, и – сенсация! – почти наполовину стала принадлежать ближневосточным компаниям. До этого на протяжении ряда лет LSE упорно сопротивлялась поглощению со стороны ряда претендентов. Сначала LSE удалось избежать слияния со шведским концерном ОМ, затем такой же неудачей закончилась попытка ее приобретения Франкфуртской фондовой биржей. В 2004 году было отклонено аналогичное предложение Deutsche Boerse Group (объединения всех фондовых бирж Германии), а в 2005 году – австралийского банка Macquarie. Но наиболее серьезное противостояние, как мы уже писали, было с американской NASDAQ, которая после двух безуспешных попыток «дружественного» присоединения Лондонской биржи решила ее поглотить «враждебно». Собрав 31 %-ный пакет акций LSE, руководство NASDAQ напрямую обратилось к рядовым британцам-акционерам биржи, предложив им за необходимый для контрольного пакета объем акций 5,3 млрд. долларов. Однако англичане просто отказались от любых переговоров с представителями американской стороны. Все эти спекуляции вокруг Лондонской биржи лишь пошли ей на руку: за два года на постоянных слухах о грядущем поглощении акции LSE выросли в цене более чем втрое.

Наконец, осенью 2007 года 23 % акций LSE выкупило Катарское инвестагентство (QIA), а также было объявлено о заключении сделки, в результате которой дубайский биржевой холдинг Borse Dubai выкупит 28 %-ный пакет акций LSE, принадлежащий NASDAQ (однако с учетом допэмиссии акций для приобретения Borsa Italiana совокупная доля ближневосточных компаний размывается до 32 %). Тем не менее, в данной связи представляется весьма любопытным, не заставят ли со временем новые акционеры Лондонскую биржу работать по законам шариата. Дело в том, что исламский бизнес имеет ряд особенностей, о которых мы поговорим в соответствующем разделе, а Дубайская биржа в конце 2006 года специальной фетвой (религиозно-правовым решением) была преобразована в первую в мире исламскую биржу, правда, пока с двойным учетом: один – для традиционных компаний, другой – для компаний, работающих по законам шариата, то есть не извлекающих процентную прибыль.

С 2000 года Лондонской биржей руководит женщина, к тому же иностранка (голландка) – Клара Ферс. Именно по ее инициативе и под ее руководством LSE в 2001 году была преобразована в открытое акционерное общество London Stock Exchange Public Limited Company (ранее, с 1986 по 2001 год, собственниками биржи являлись ее члены – компании по ценным бумагам, каждая из которых имела один голос), а также в течение ряда лет (см. выше) успешно противостояла попыткам поглощений. Ферс, воспитывающая троих детей, любит жемчуг и розовый цвет. Однако за романтической внешностью скрывается крайне жесткий руководитель и успешная бизнес-леди, не признающая никаких авторитетов.

Клара Ферс

Так, в 2006 году Ферс обратилась с личным письмом к Путину, когда Уильяму Браудеру, главе крупнейшего инвестфонда Hermitage Capital Management был запрещен въезд в Россию (впрочем, это обращение проблемы Браудера не решило, а в начале 2008 года он был обвинен в неуплате налогов в особо крупном размере). Но среди женщин – руководителей крупных бирж Клара Ферс не первая. Если абстрагироваться от Европы и США, где женщины на руководящих постах не редкость, то даже в традиционно не склонной к подобным опытам Индии почти весь 2001 год на посту президента Бомбейской биржи была женщина – Дина Мехта, и, более того, в начале тысячелетия первые бизнес-дамы появились даже на биржах исламского Кувейта.

Euronext

Группа компаний Euronext появилась в 2000 году путем слияния Амстердамской, Брюссельской и Парижской фондовых бирж, образовав Euronext NV, чтобы дать объединенной бирже преимущество на финансовом рынке Европы. В конце 2001 года Euronext купила Лондонскую международную биржу финансовых фьючерсов и опционов (LIFFE), а в 2002 году группа слилась с Португальской фондовой биржей. В том же 2006 году начался процесс слияния NYSE Group и Euronext (Euronext объединяет площадки Парижа, Амстердама, Брюсселя и Лиссабона, а также лондонскую биржу деривативов LIFFE). В результате образования трансатлантической биржи под названием NYSE Euronext (NYX) появилась крупнейшая торговая площадка с ежедневным объемом торгов порядка 140 млрд. долл. и крупнейшим листингом (более 4000 компаний с капитализацией порядка 30 трлн. долларов). Как мы уже отметили в разделе американских бирж, формально NYSE Group приобрела 91,4 % акций биржи Euronext за 14,3 млрд. долларов, фактически же произошло слияние на равных условиях.

Итак, в составе Euronext основная роль принадлежит Парижской фондовой бирже (Bourse de Paris, с 2000 года – Euronext Paris).

Дворец Броньяр – старое здание Парижской фондовой биржи. Современный вид.

С 1991 года это единственная фондовая биржа во Франции, которая объединила фондовые биржи в Бордо, Лилле, Лионе, Марселе, Нанси и Нанте (до объединения на Парижскую биржу приходилось 95 % всех сделок во Франции с ценными бумагами). В 1988 году введена система электронных операций. По объемам торгов Парижская биржа сопоставима с Франкфуртской, также одной из крупнейших в Европе. Однако Франкфуртской бирже и не снились маркетинговые махинации, в которые ввязывалась биржа Парижская. Например, в 2001 году парфюмер Том Форд для презентации нового аромата «Ню» (Nu) выбрал здание Парижской биржи (дворец Броньяр), причем формат презентации соответствовал названию нового парфюма: полуобнаженные мужские и женские тела сплетались в имитации эротических игр. Шоу, несмотря на сезон отпусков, привлекло большое количество народа, причем публику также втягивали в игру. Вообще, здание французской биржи весьма популярно как место проведения акций для привлечения общественного внимания: например, в середине 2007 года крышу биржи захватили несколько десятков безработных для проведения акции протеста.

Остальные биржи в составе Euronext, включая бывшего мирового лидера, Амстердамскую биржу, не играют заметной роли в Европе. Но, если Португальская и Лиссабонская биржи мирятся со своим третьестепенным положением, то прошлые лавры не дают покоя Амстердамской бирже. Так, в начале 2006 года ассоциация голландских инвесторов заявила, что Амстердамская биржа сдала свои позиции именно из-за вхождения в Euronext. Формально они правы – в рамках единой площадки компании предпочитают наиболее сильного и известного игрока, что закономерно приводит к перераспределению эмитентов. Например, за 5 лет после слияния с Euronext количество зарегистрированных на Амстердамской бирже голландских компаний сократилось со 199 до 145, и эта тенденция продолжается. Для новых размещений компании также, разумеется, выбирают Парижскую биржу.