По закону подлости - Марина Серова

Теперь нужно было где-нибудь спрятаться, и по крайней мере до утра. Так как я собиралась заняться личной реабилитацией, то транспорт мне очень может пригодиться, поэтому нужно было сохранить мотоцикл.

Для базы, как я подумала, неплохо подошел бы домик Валерии.

Скорее всего, сама она или переехала в город, или вообще покинула эти места, если ей разрешили, а домик ее милиция должна была запретить заселять еще несколько дней. Бюрократическая машина следствия быстро не движется.

Ведя мотоцикл за руль, я пробралась к домику, стоящему с темными окнами, поставила мотоцикл к крыльцу, осмотрелась и поднялась по его ступенькам.

Дверь оказалась запертой на врезной замок, но что значит такое смешное препятствие для опытного человека, у которого в кармашке нож и ему некуда идти?! Кстати, нож был приобретен мною все в том же магазине «Роковые яйца» вместе с другими байкеровскими причиндалами.

Замок, очевидно, решил, что сопротивление бесполезно, и открылся, едва почувствовав прикосновение лезвия к своим внутренностям.

Совсем как человек, честное слово!

Создавалось впечатление, что мне продолжало везти. Наверное, Валерия переехала из домика куда-то в другое место, а то, что сюда еще несколько дней точно никто не войдет, было очевидно.

Оставив дверь распахнутой, я спрыгнула со ступенек и, глубоко вдохнув, втащила на эти ступеньки мотоцикл. Он оказался не очень тяжелым, только немного неудобным: при переноске корма постоянно перевешивала назад.

Вкатив мотоцикл в домик, я аккуратно прикрыла за собой дверь и расслабилась, придерживая эту железяку бедром, чтобы она не рухнула на пол. И тут только услышала какое-то легкое шевеление внутри домика.

Оружия у меня не было, кроме бесполезного для серьезного дела ножа, но я не испугалась: бояться не имело смысла, мне некуда было уходить.

В домике включился свет, и я с удивлением увидела Валерию в черном шелковом халате с вышитыми на нем драконами, щурящуюся на меня.

Она смотрела испуганно, губы ее дрожали, руки были крепко прижаты к груди.

— Вы кто? — крикнула она. — Что вам здесь нужно? Уходите немедленно!

— Привет, Валерия! — весело ответила я. — Ты что, разве не узнаешь меня?

— Нет! Я вас не знаю, вы кто? — тут же опять крикнула она, только после этого взглянув на меня внимательней, и в глазах у нее мелькнуло удивление.

— Или да? — спросила я, улыбаясь.

— Я вас где-то видела, — неуверенно проговорила Валерия, — кажется…

Почти не обращая внимания на нее, я поставила у стены мотоцикл, надежно прислонив его, и, пройдя мимо ошалевшей женщины в комнату, упала в кресло.

— Устала Таня, — объяснила я и, расстегнув сумку, вынула замшевый мешочек с косточками.

Нахмурившись, Валерия внимательно наблюдала за мной, но молчала, чего я, собственно, и добивалась. Ничто так сильно не ставит нас в тупик, как нарушение людьми ожидаемых от них стереотипов поведения.

Мне даже показалось, что все мысли, мелькающие сейчас в голове у Валерии, отпечатываются на ее лбу. Если я была грабительницей, то почему не убегала или не грабила? А если пришла с другой целью, то почему ничего не говорю?

Выкатив косточки на ладонь, я с благодарностью посмотрела на расклад: 23+31+10 — «Магические кости советуют вам не ожидать большего».

Прекрасно, большего мне и не нужно: спокойно переночевать здесь, если получится, ну а дальше видно будет.

Валерия с удивлением посматривала на все мои манипуляции с мотоциклом, наморщив лобик, явно припоминая что-то. Когда я закончила, она взглянула на меня уже более спокойно и даже как-то задумчиво.

— Вы мне напоминаете… — неуверенно начала она, всматриваясь мне в лицо, и я закончила ее фразу:

— …одну вашу случайную знакомую по имени Татьяна. Вы встретили меня по дороге, и Валерий пригласил меня поехать с вами в этот кемпинг.

— Это вы… то есть ты?! — воскликнула Валерия и расплакалась.

Это произошло так неожиданно, что даже я растерялась, хотя уж, казалось, не должна была бы.

— А куда ты пропала так внезапно? Ко мне приходил следователь и спрашивал про тебя, а я ничего не могла ему сказать! — выплакивала из себя Валерия всякую чушь, а я старалась сделать лицо посострадательней и спокойно говорила:

— К сожалению, были срочные дела, но теперь я вернулась, — бодренько ответила я. — А что спрашивал у тебя следователь?

Валерия, шмыгая носом, успокоилась, прошла в комнату и плюхнулась на разобранную постель.

— Ну-у… — протянула она, вспоминая, — он спрашивал, знаю ли я, что ты тайный детектив…

— Не тайный, а частный, — поправила я ее, — я ни от кого не скрываюсь. Я просто в отпуске, отдыхаю, так сказать, чего и всем желаю.

Валерия задумалась, потом потянулась за пачкой сигарет, лежащей на прикроватной тумбочке.

— Как с Валеркой это произошло, — пробормотала она, — я стала дымить как паровоз.

— А я думала, что ты уехала отсюда, — сказала я, чтобы перевести разговор на другую тему да кстати выяснить и этот вопрос.

— Я и собиралась, как только все закончится, но сначала следователь сказал, что я ему буду нужна, а теперь сюда приезжает мой папик, и он мне сказал по телефону, чтобы я не дергалась и дождалась его, — ответила Валерия, и голос у нее снова дрогнул. — Мой папик крутой. Он не даст ментам меня в обиду, — последний раз шмыгнув носом, объявила Валерия.

В ее голосе появились капризные нотки:

— С ним приезжает целая бригада охраны, они все классные специалисты.

— Ну и прекрасно, — порадовалась я за нее. — По крайней мере сможешь ходить спокойно и не вздрагивать. Будешь под охраной.

— А я и так… не вздрагиваю, — возразила Валерия, прикуривая и разгоняя дым рукой. — Я, между прочим, смелая. А вот почему ты полностью сменила имидж, Тань? Считаешь, тебе это больше идет? Или ты на самом деле байкерша? Ни в жисть бы не узнала тебя, честное слово! Только вот этот смешной мешочек с игрушками напомнил мне тот вечер, когда мы вместе…

Тут Валерия заплакала опять, и все пошло по новой.

После окончания этого захода я попросила у нее разрешения оставить мотоцикл в домике.

— А… — начала она, но осеклась и подозрительно взглянула на меня. — Что-то случилось, да?

Я была немного удивлена, что мой замечательный следователь с не менее замечательной фамилией Азизбегян не поставил ее в известность о поимке опасной преступницы, и вообще, кажется, Валерия даже мысли не допускала о моей причастности к этому делу. Ну и слава богу!

— Ты знаешь, Валерия, — осторожно начала я подходить к нужной теме, — я же была с вами все это время и теперь даже чувствую за собой какой-то долг, что ли, перед памятью Валерия: мне кажется, я должна заняться расследованием этого дела.

— Папик приедет и все сделает. Он все может!

Валерия просто отмахнулась от меня и, встав с кровати, предложила мне выпить. Я не посчитала для себя возможным отказаться; она достала из стоящего здесь же холодильника бутылку коньяка «Курвуазье» и поставила ее на стол.

До сего момента я как-то упускала из вида финансовую сторону дела, хотя неоднократно слышала про богатого «папика», но сейчас бутылка дорогого коньяка заставила меня задуматься.

Азизбегян говорил об убийстве Валерия с целью ограбления, и эту версию исключать было нельзя. За неимением всех прочих она становилась основной.

Однако хочу сразу сказать, что по личным причинам мне она совершенно не нравилась.

Мы выпили, и тут Валерия наконец-то разговорилась.

Ее словно прорвало, да это было и понятно: ведь за время, прошедшее с того вечера, она, кроме оперативников и следователя, не разговаривала больше ни с кем.

— Как только мы вернулись домой после шашлычной, Валерий сразу ушел и сказал, что вернется через двадцать минут. Он хотел мне сделать какой-то сюрпри-из, — всплакнула Валерия и вытерла нос пальцем. — Я ждала, ждала, а потом раздались выстрелы, я испугалась и пошла к тебе, помнишь, да?

— Конечно, помню! — энергично кивнула я, стараясь и ее зарядить этой энергетикой, а то хныканье начало мне уже поднадоедать.

— А утром ко мне прибежал толстый Петрович и позвал, — всхлипывая, рассказывала Валерия. — Он меня позвал в самый конец этой улицы, а там Валерий лежи-ит!

Женщина опять разрыдалась.

Разговор понемногу настроился на нужную волну, Валерия рассказала про встречу с Азизбегяном, но ничего нового, увы, я не узнала.

— А твой папик как относился к твоему пропавшему мужу? — спросила я.

Валерия вздрогнула, подняла на меня глаза и, очень старательно изображая честность, ответила:

— Очень хорошо. Он его уважал.

Я понимающе покивала и на всякий случай уточнила, когда же появится ожидаемый папочка. Но тут Валерия снова захныкала, и разговорить ее больше не удалось. Да и надоело заниматься этим делом, если честно признаться.