Там, за гранью - Роберт Хайнлайн

– Ведь ты могла выбрать любого красавца в стране!

– Никто из них не смотрел на меня, как ты. Но дело не в этом. Блеск мне не присущ – и никогда не привлекал. Я была лишь трудолюбивой девушкой, делавшей то, что она лучше всего умеет. А теперь огни погасли, музыка смолкла – и я тебе больше не нужна.

– Не говори так, девочка.

Хэйзел снова положила руку ему на плечо.

– Не обманывай себя, Клифф. Чувства мои не оскорблены. Они и всегда были скорее материнскими, чем романтическими. Ты – мой ребенок. И ты несчастлив. А я хочу видеть тебя счастливым.

– Что же делать? – беспомощно пожал плечами Монро-Альфа. – Даже если все обстоит именно так, как ты говоришь – что ж с этим поделаешь?

– Попробую угадать. Где-то есть девушка, и вправду такая, какой ты себе меня когда-то представлял. Девушка, которая сможет дать тебе все, что когда-то давала я, просто оставаясь притом сама собой.

– Хм-м-м! Не представляю себе, где ее найти. Такой не существует в природе. Нет, девочка, корень зла во мне, а не в тебе. Это я скелет на празднике. Я угрюм от природы – вот в чем дело.

– Сам ты «хм-м-м!». Ты не нашел ее только потому, что не искал. Ты катишь по колее, Клифф. По вторникам и пятницам – обеды у Хэйзел. По понедельникам и четвергам – занятия в спортзале. По уик-эндам – выезд за город и поглощение природного витамина О. Тебя надо вышибить из колеи. Завтра я иду и регистрирую «по взаимному согласию».

– Ты не сделаешь этого!

– Обязательно сделаю. Тогда, если встретишь женщину, которая тебе по-настоящему понравится, ты сможешь без всяких препятствий остаться с ней.

– Но, Хэйзел, я не хочу, чтобы ты от меня отдалилась.

– А я и не собираюсь отдаляться. Я лишь хочу встряхнуть тебя, чтобы ты повнимательнее посмотрел по сторонам. Можешь приходить ко мне – даже если женишься вновь. Но этим мероприятиям по четвергам и вторникам – конец. Попробуй поймать меня по телефону глубокой ночью или смойся из своего священного офиса в рабочее время.

– Но ведь на самом-то деле ты же не хочешь, чтобы я начал бегать за другими женщинами, правда?

Хэйзел взяла его за подбородок.

– Клиффорд, ты большой, очаровательный дурак. В арифметике ты Господь Бог, но в женщинах не разбираешься абсолютно. – Она поцеловала Монро-Альфу. – Расслабься. Мамочке лучше знать.

– Но…

– Нас ждут.

Монро– Альфа откинул дверцу, и они вышли. Городской дом Джонсон-Смит Эстер занимал всю крышу огромного высотного «муравейника». Это был выдающийся пример выдающегося расточительства. Жилые помещения (ибо груду странным образом смонтированных строительных материалов язык не поворачивался назвать домом) занимали около трети пространства, остальное было отведено садам -крытым и открытым. Своим происхождением до смешного большой доход мужа Эстер был обязан автоматической мебели, и потому хозяйке взбрело в голову, что дома автоматики должно быть как можно меньше. Именно по этой причине накидки – у Монро-Альфы и Хэйзел их не было – предложили им живые слуги. Затем слуги проводили гостей к подножию широкой лестницы, на верхней площадке которой их встречала хозяйка. Приветствуя Клиффорда и Хэйзел, она протянула им обе руки.

– Дорогая моя! – защебетала она, обращаясь к Хэйзел. – Как мило с вашей стороны прийти! И ваш блестящий супруг! – Эстер повернулась к почетному гостю, стоявшему возле нее. – Доктор Торгсен, эти двое – из числа самых дорогих моих друзей! Ларсен Хэйзел – это такая талантливая малышка! Правда-правда. И мистер Монро-Альфа Клиффорд. Он чем-то там занимается по части денег, в Министерстве финансов. Уверена, что вы поймете, но я – нет.

Торгсен ухитрился нахмуриться и улыбнуться одновременно.

– Ларсен Хэйзел? Конечно же – я вас узнал. Вы будете сегодня для нас танцевать?

– Я больше не танцую.

– Какая жалость! Это первая неудачная перемена, которую я обнаружил на Земле. Меня здесь не было десять лет.

– Да, вы были на Плутоне. Как там живется, доктор?

– Прохладно. – На лице его вновь возникло немного пугающее двойственное выражение.

Клиффорд поймал его взгляд и отдал глубокий поклон.

– Я польщен, высокоученый сэр.

– Пусть это… я хочу сказать, как раз наоборот. Или что-то в этом роде. Черт возьми, сэр, я совсем отвык от этой вычурной вежливости. Забыл, как это делается. У нас там общинная колония, знаете ли. Без оружия.

Только теперь Монро-Альфа с удивлением заметил, что Торгсен безоружен и носит повязку, хотя ведет себя с беззаботной надменностью уверенного в себе вооруженного гражданина.

– Должно быть, у вас там совсем другая жизнь? – предположил он.

– Да, знаете ли, совсем не такая. Работаешь, потом чуть-чуть поболтаешь – и на боковую, а там – снова за работу. А вы, значит, погрузились в финансы? Чем занимаетесь?

– Рассчитываю проблемы повторных капиталовложений.

– Вот оно что! Тогда я знаю, кто вы. О ваших уточнениях общих решений наслышаны даже мы на Плутоне. Высший класс! Они превращают наши маленькие головоломки со стереопараллаксами в сущую безделицу.

– Я бы так не сказал.

– Зато я говорю. Возможно, нам выдастся еще случай потолковать. Вы могли бы мне кое-что посоветовать.

– Вы окажете мне честь.

Несколько опоздавших гостей уже топтались позади них, и Хэйзел видела, что хозяйка начинает проявлять нетерпение. Она тронула Монро-Альфу за руку, и они двинулись дальше.

– Развлекайтесь, дорогие мои, – напутствовала их Эстер. – Там есть – ну кое-что… – и она неопределенна взмахнула рукой.

«Кое– что» в самом деле было. В одном из двух зрительных залов демонстрировали все новейшие и наимоднейшие стереокассеты, во втором, для тех, кто был не способен расслабиться, не будучи в курсе всего, что происходит за пределами прямой видимости -шли выпуски текущих новостей.

Разумеется, были здесь и комнаты для игр, а также дюжины уютных гнездышек, где небольшие компании или пары могли бы без помех насладиться обществом друг друга tete-a-tete [Наедине (фр.)]. В толпе гостей бродил популярный иллюзионист, демонстрировавший всем, кому это было интересно, свои шутки, надувательства, невероятную ловкость рук. И повсюду были в изобилии представлены изысканные напитки и яства.

В огромном бальном зале с разноцветным мозаичным полом народу было мало – танцы еще не начались. Громадное помещение зала смыкалось с одним из крытых садов – там было совершенно темно, лишь цветные лучи декоративной подсветки пробивались со дна маленьких прудов, выложенных камнем. Другая стена бального зала была прозрачна, и за нею находился плавательный бассейн, поверхность которого располагалась этажом выше. Лучи цветных прожекторов, пронизывая толщу воды и фигуры грациозно двигавшихся пловцов, вносили жизнь и гармонию в открывающуюся за хрустальной стеной картину.