Конец пути - Евгения Грановская

Лежа на спине в жидкой грязи, Максим поднял фляжку, свинтил крышку и сделал пару глотков. Закашлялся, отнял бутылку от губ, снова глотнул, потом опустил руку, посмотрел на небо, вытер рукавом мундира мокрое от дождя и слез лицо и вдруг рассмеялся. Он лежал в грязи, под барабанящим по лицу дождем, и смеялся, глядя в серое, беспросветное небо и зная, что солнце больше не покажется. Никогда.

Когда Максим вкатился на своем кресле в кухню, Валентин делал себе бутерброд с ветчиной. Увидев босса одетым и на коляске, он удивленно приподнял брови:

– Максим Петрович? Вы уже оделись! Почему не позвали меня?

– Как видишь, справился сам. Сходи в магазин и купи мне еще одну бутылку коньяка. Да поживее!

Валентин покачал головой и спокойно произнес:

– Не дождетесь.

– Я тебя уволю к чертовой матери! – грозно сказал Максим.

– Не уволите, – спокойно возразил тот. – Если я уйду, вы останетесь совсем один. И некому будет даже подать вам утку, чтобы вы могли помочиться.

– Я помочусь в штаны и даже не замечу.

– Заметите. Ваши ноги ничего не чувствуют, но с обонянием у вас проблем нет.

Максим сухо усмехнулся.

– А у тебя, я вижу, на все готовы ответы?

– Конечно. Я ведь с вами уже три месяца и успел изучить вас вдоль и поперек.

– Но ты забыл, что мы теперь в «Умном доме». Этот дом подотрет мне задницу вместо тебя.

– Я сильно в этом сомневаюсь.

– Сомневается он, – проворчал Максим. – Убирайся отсюда! Я приготовлю себе кофе!

– Давайте я вам его сделаю.

Пак потянулся за банкой, но Максим на него прикрикнул:

– Убери лапы от кофе, варвар! Справлюсь без тебя!

– Как скажете.

Валентин взял свой бутерброд и вышел из кухни. Максим подкатил на коляске к столу, взял банку с кофе и чашку. Задумавшись, он просыпал кофе на столешницу и проговорил с досадой:

– Черт!

И вдруг заметил, что кофейные гранулы лежат на столе совсем не беспорядочно, а образовывают подобие рисунка.

Концентрические круги складывались в спираль, но были разорваны во многих местах. Максим вдруг подумал, что рисунок похож на лабиринт. В центре гранулы сложились в крестик с закрученными лучами, отдаленно напоминающий свастику.

Максим нахмурился и глухо проворчал:

– Что еще за фокусы? – А затем крикнул: – Валька! Кореец, а ну поди сюда!

– Чего кричать-то? – раздался у него над ухом голос Валентина. – Вы же сказали, что справитесь без меня.

Увидев рассыпавшиеся по столу гранулы, Пак усмехнулся:

– Вижу, вы сделали себе кофе? Не слишком крепкий?

– Очень смешно.

– Да уж куда смешнее. Кажется, вы забыли залить его водой.

– Чем зубоскалить, лучше посмотри сюда! – Максим показал пальцем на гранулы. – Тебе это ничего не напоминает?

– Нет. А вам?

Максим снова посмотрел на столешницу. Гранулы были беспорядочно рассыпаны – никакого намека на рисунок.

– Ничего не понимаю, – озадаченно проговорил он. – Здесь только что был…

Он замолчал.

– Что? – спокойно уточнил Валентин. – Что там было?

– Ничего, – хмуро произнес Максим. – Собери кофе и протри стол. Терпеть ненавижу свинарник.

– Понимаю, – невозмутимо произнес Пак. – Особенно когда вы сами его и устраиваете.

– Поумничай мне еще.

Максим развернул коляску и покатил ее прочь из кухни. Дождавшись, пока босс уедет, Валентин взялся за тряпку и тихо прошептал себе под нос:

– Иногда он бывает страшным мерзавцем.

– Я все слышу! – крикнул из гостиной Максим.

Валентин усмехнулся и так же тихо проговорил:

– Это вряд ли.

С улицы донесся отдаленный раскат грома. Пак повернул голову и посмотрел на окно, возле которого стоял. Небо заволокли тучи, ветер раскачивал далекие верхушки деревьев. Приближалась буря.

Глава 6

Илона

1

Зеркало от пола и до потолка, дающее отражение в полный рост, – штука замечательная. Для тех, конечно, у кого хорошая фигура. У Илоны фигура была не просто хорошая, а идеальная. Она осмотрела свое отражение в зеркале и улыбнулась. Да, именно так – идеальная! Впрочем, как и все остальное.

Илона закуталась в полотенце и огляделась. Ее не покидало ощущение, будто она попала в фантастический фильм. Ванная комната была абсолютно герметична. Одно нажатие кнопки, и она превращалась в огромную душевую кабинку. Еще одно нажатие – и включалась автопросушка. Прошла всего минута с тех пор, как Илона приняла душ, а ванная уже была абсолютно суха.

Но главным достижением Илона считала автоматическую регулировку воды. Никакого верчения кранов! Достаточно было вбить в электронное табло желаемую температуру и нажать на «пуск».

Замечательная ванная, замечательная квартира! И где только Ника взяла столько денег? С виду такая правильная, но наверняка проворачивает какие-то темные делишки.

Илона вспомнила строгий голос старшей сестры, прозвучавший неделю назад, в такой же вот точно пасмурный день:

– Илона, что-то случилось?

– Нет.

– Не ври. На тебе лица нет.

– Просто не выспалась. Да еще ПМС… Слушай, Никусь, как там у тебя дела с покупкой квартиры?

– Все в порядке. На следующей неделе въезжаю. А что?

– Я тебе одолжила сорок тысяч баксов.

– Спасибо, что напомнила. Мы договаривались, что я верну тебе их в течение года. С процентами и…

– Плюнь на проценты.

– Что? Как это «плюнь»?

– Да вот так. Никаких процентов.

Ника подозрительно прищурилась:

– С чего это вдруг?

– Позволь мне пожить у тебя пару месяцев.

– Пожить? У меня?

– Ну, да. В твоей новой квартире.

– Что-то тут нечисто. – Ника сдвинула темные брови. – Колись: ты что-то натворила?

– Ну почему сразу «натворила»?

– Потому что ты ведешь себя как бандит, которому нужно «залечь на дно». Ты от кого-то прячешься?

– Прячусь? От кого?

– Тебе лучше знать.

– Глупости. И вообще, мне не нравятся твои подозрения. Почему ты каждый раз подозреваешь меня в каком-то коварстве? Представь себе, что я попросилась у тебя пожить просто потому, что соскучилась по семье и… и устала быть одна.

– Когда ты скучаешь, ты находишь себе очередного толстосума и начинаешь доить его кошелек.

– По-твоему, я такая стерва? А как же простые человеческие отношения?

Ника усмехнулась:

– Куда уж проще? Ты его доишь, он тебя трахает. Вся твоя жизнь состоит из постели и шопингов. С перерывами на парикмахерские и спа-салоны.

– Боже, сестренка!.. Как же ты ко мне несправедлива!

– Хватит паясничать. Можешь закатывать глаза сколько хочешь, но через месяц я заставлю тебя съехать.

– Если я раньше не сбегу сама.

– Не сбежишь. Раз ты снизошла до того, что обратилась ко мне, значит, тебе действительно некуда пойти. Хочешь знать, что я думаю обо всей этой ситуации?