Плач - Кристофер Сэнсом

– Как она? – поинтересовался я.

– Не очень хорошо. Ее священник побеседовал с нею, но она не хочет говорить о том, что сделала. Думаю, ей слишком трудно обращаться к этому. Я прописал ей снотворную микстуру, и у нее хороший стюард: он удержит ее от того, что сделал ее брат, насколько это возможно. Может быть, через какое-то время она полностью признается и получит отпущение грехов.

– Думаешь, признание облегчит ее душу?

Медик грустно покачал головой:

– Думаю, она уже никогда не успокоится. Но ей будет легче.

– Гай, мне нужен твой совет по другому вопросу, – сказал я и, увидев, что мой друг насторожился, быстро добавил: – Ничего общего с великими мира сего.

Затем я рассказал ему о пропавшем мальчике, и он с готовностью предложил поискать его в больницах, но при этом печально добавил:

– В Лондоне тысячи бездомных детей, и с каждой неделей их становится все больше – сирот и тех, кого прогнали из дома, или приехавших из деревни. Многие живут недолго.

– Я знаю. Но Тимоти… тут отчасти я виноват.

– Не думай об этом. Я уверен, что ты прав и он все еще в городе, а предложенная тобой награда поможет его найти.

С этими словами Малтон положил мне на руку утешающую ладонь.

Я вернулся домой незадолго до обеда. Барак был уже там и сказал, что вывел на поиски дюжину человек. Он велел им набирать новых помощников с обещанием, что если они найдут мальчика, то каждый получит свою долю награды.

– Работа переложена на других, – ухмыльнулся он. – Ника я тоже возьму на поиски, мы с ним более чем наверстали упущенное, работая в конторе.

– Спасибо, – сказал я, как всегда благодарный за его практичность.

– Думаю, вам нужно остаться дома, чтобы выдать вознаграждение, если кто-то его найдет. Когда вы должны быть на пиру?

– В пять. Стало быть, отправиться мне нужно в три.

– Тогда я займу ваше место. – Барак погладил бороду. Она была, как обычно, опрятной – Тамасин следила, чтобы борода была подстрижена. – Вы увидите лорда Парра?

– Постараюсь, – ответил я мрачно.

– Помните: если надо, мы с Ником вечером к вашим услугам.

– Тамасин…

– С ней все будет хорошо. Идти туда одному – безумие.

– Да. Надеюсь, лорд Парр выделит несколько человек, но приведи Николаса сюда после поисков Тимоти и дождитесь меня. На всякий случай. Спасибо, – добавил я, хотя звучало это нелепо.

Глава 41

(продолжение)

К трем часам к моим дверям доставили нескольких оборванных мальчишек, но Тимоти среди них не оказалось. Я оставил Барака и взял лодку, чтобы подняться по реке до Хэмптон-Корта. Перед выходом из дома я постарался очистить свою робу от лондонской пыли. Взятую на время золотую цепь я нес в мешке – идти в ней по Сити означало бы искушать уличных грабителей. Я устал, спина у меня болела, и мне страшно хотелось лечь, а не сидеть на жесткой скамье в лодке.

– Едете на празднества, приветствовать французского адмирала? – спросил лодочник.

– Да, туда, – кивнул я.

– В прошлом году меня призвали на войну и послали в Гемпшир. Впрочем, нашу роту не погрузили на королевские корабли. Когда французский флот уплыл восвояси, мы отправились по домам. Но я потерял кучу денег, оставив свое ремесло.

– Но, по крайней мере, вы вернулись живым.

– Да. Не всем так повезло. А теперь мы приветствуем француза как героя. – Лодочник повернулся и плюнул в реку.

Вдали уже показались высокие кирпичные трубы Хэмптон-Корта.

Один из множества расставленных на причале стражников отвел меня в Большой двор перед дворцом. За широким двором с лужайкой возвышались высокие стены, в центре которых Большие ворота вели во внутренний двор и к основным зданиям, чьи красные кирпичные фасады ярко горели на солнце. Хэмптон-Корт представлял собой широкие, связанные между собой пространства в полном контрасте с тесными башенками и крохотными двориками Уайтхолла – не такого красочного, но более роскошного.

В Большом дворе я увидел два пиршественных шатра, о которых упоминал Николас, искусно раскрашенных под кирпичную кладку, с развевающимися над ними флагами Англии и Франции. Даже в меньшем из этих шатров могла разместиться сотня человек. Были также поставлены королевские шатры еще меньшего размера, и их яркое многоцветье придавало происходящему праздничный вид. Сотни людей, в основном мужчин, хотя было среди них и изрядное количество женщин, все в своих лучших нарядах, стояли, беседуя, на широком дворе. Туда-сюда сновали лакеи, разносившие серебряные кувшины вина и предлагавшие сласти с подносов. Стоял гул голосов.

Привратник отметил мое имя в списке – конечно, был составлен список, и всякий, кто не явился, услышал бы о нем – и сказал мне, что в шесть часов король и королева пройдут с адмиралом д’Аннебо и своей свитой от Больших ворот через Большой двор и войдут в пиршественные залы. Потом будет музыка и танцы. Когда затрубят трубы, все мы должны будем радостно закричать, а до этого мне было велено общаться, просто общаться.

Я взял у лакея бокал вина и пошел в толпу искать лорда Парра. Его не было видно, хотя я увидел другие знакомые лица. Старый герцог Норфолкский в алой робе с белым меховым воротником, несмотря на зной, стоял со своим сыном графом Суррейским, которого я раньше видел в приемной королевы в Уайтхолле. Оба с аристократическим презрением смотрели на толпу. Епископ Гардинер в своем белом стихаре что-то настоятельно говорил в углу лорду-канцлеру Ризли. Оба казались озлобленными. Эдвард Сеймур, лорд Хартфорд, блуждал по двору, самоуверенными расчетливыми глазами оглядывая толпу городских сановников и мелких придворных чинов. Рядом с ним была худая женщина в зеленом кринолине и шляпе с пером. Многие говорили, что он добился успеха, как воин и политик, благодаря тайному руководству своей жены Элизабет. У нее было определенно кислое язвительное лицо.

Вино оказалось очень крепким. От него и от стоящего гула у меня слегка закружилась голова. Я увидел сэра Уильяма Пэджета в его обычной темной робе – он расхаживал с какой-то женщиной, которая, несмотря на свой пышный наряд, сохраняла приятный скромный вид. Когда она что-то сказала, он обернулся к ней, и его жесткое лицо неожиданно смягчилось.

Я вспомнил, как лодочник плюнул в реку. Вся эта пышность была устроена ради д’Аннебо, французского посла. Интересно, а где Бертано, посланник папы? Конечно, не здесь, ведь его миссия оставалась секретной. Возможно, он уже покинул Англию. Пока я медленно бродил, высматривая лорда Парра, золотая цепь на моей шее становилась все тяжелее, а солнце пекло все жарче, и я остановился в тени раскидистого дуба у внешней стены.