Плач - Кристофер Сэнсом

Стайс, должно быть, уже плывет на лодке в Лондон, на предполагаемую встречу с Броккетом. Я сжал кулаки. Во мне поднялись упрямство и злоба. Что ж, вместо Броккета он встретит меня с Джеком и Николасом. Нас будет трое против одного, мы легко с ним справимся и наконец получим ответы на некоторые вопросы.

Глава 42

Барак и Овертон дожидались меня дома, попивая пиво на кухне.

До встречи с ними я быстро взял лодку на причале Хэмптон-Корта – длинная вереница лодочников дожидалась пассажиров, чтобы доставить обратно в Лондон по окончании празднеств, а я пришел раньше. Я спросил лодочника, не первым ли уезжаю, и он ответил, что один из его товарищей взял пассажира несколько минут назад. Когда мы поплыли вниз по реке, я увидел чуть впереди другую лодку, на корме которой сидел человек в сером камзоле и шапке. Я попросил своего лодочника не спешить, чтобы я мог насладиться прохладным вечерним воздухом, а на самом деле хотел дать Стайсу скрыться из виду. Река была спокойна, нарушаемая веслами водная гладь сверкала в лучах заходящего солнца, а над водой жужжали насекомые. «Правильно ли я поступаю? – спросил я себя и ответил: – Да, потому что это истинный хозяин Стайса отдал приказ убить анабаптистов и это он взял «Стенание». И, может быть, в конце концов мне удастся разыскать книгу».

Вернувшись домой, я не получил никаких новостей о Тимоти. Барак, который весь день оставался в доме, принял несколько посетителей, говоривших, что они знают, где мальчик, но хотели получить вознаграждение вперед. У Джека с такими разговор был короткий. Я поблагодарил их с Николасом за усилия, сказав себе, что в последующие несколько часов должен прогнать из головы мысли о Тимоти.

Посмотрев на Барака и Овертона, я снова задумался, правильно ли поступаю. Я делал это ради королевы и ради убитых, но также и для себя, потому что хотел получить ответы на свои вопросы. Мои сотрудники снарядились на опасное дело: Николас опоясался мечом, и Джек тоже взял меч. Оба хорошо знали, как обращаться с оружием.

Я рассказал им о том, что видел Стайса в Хэмптон-Корте, и о том, что сказал лорд Парр. Закончив, я повторил:

– Вы уверены, что хотите взяться за это?

– Теперь – тем более, – ответил Барак. – Без Броккета это наш последний шанс.

– Что ты сказал Тамасин? – спросил я его.

Джеку стало неловко.

– Что вечером мы продолжим поиски Тимоти.

– Я рад возможности снова взяться за этого негодяя, который меня похитил, – сказал Николас. – Но, сэр, если мы схватим его, что с ним делать? Мы не можем взять его ко мне, как Лимана: там мои соседи-студенты.

– Я думал об этом. Будем держать его в том же доме до утра, допросим сами, а потом передадим лорду Парру.

– Я заставлю его говорить, – холодно пообещал Барак. – Он будет у меня не первым.

«Да, – подумал я, – служа Кромвелю, ты проделывал работу, которая позволяла нам всегда открывать скрытое».

– Мы можем быть уверены, что Стайс будет один? – спросил Овертон.

– Я велел Броккету написать, чтобы он, как всегда, пришел один. И человек лорда Парра, наблюдавший за домом, сказал, что Стайс однажды заходил туда один.

– Я попросил одного человека, – сказал Джек, – помогавшего мне в поисках Тимоти, походить туда-сюда по той улице и доложить мне. Я не хотел идти сам, потому что Стайс меня узнал бы. На той улице много недавно построенных небольших домиков, не сравнить с Нидлпин-лейн. У большинства довольно глубокое крыльцо. Мы можем спрятаться там и наблюдать до девяти. Даже можем увидеть, как войдет Стайс.

– Очень хорошо, – кивнул я и выглянул в окно. Уже было довольно темно. В Хэмптон-Корте, наверное, танцуют во дворе при свете факелов, подумалось мне, а из королевского шатра доносятся звуки пиршества. Я знал, что в следующие дни планируется еще несколько пиров и выездов на охоту. Королева будет там. Потом мне в голову снова пришли мысли о Тимоти, который вторую ночь проводит один на полных опасностей улицах. Но я взял себя в руки.

– Выходим сейчас, – сказал я. – Но помните: Стайс такой человек, который не остановится ни перед чем.

– Удача благосклонна к тем, на чьей стороне честь и справедливость, – сказал Николас.

– Если бы, – отозвался Барак.

Когда мы шли к Смитфилдской площади, на улицах было тихо. К счастью, был не базарный день, и большое открытое пространство было молчаливо и пустынно. Мы спустились по Литтл-Бритн-стрит, прошли вдоль больницы Святого Варфоломея, а потом свернули в какой-то широкий переулок, застроенный респектабельными новыми двухэтажными домами, по большей части с застекленными окнами, а не со ставнями, и с крылечками. За окнами большинства домов мерцали свечи, но один дом оставался в темноте, и Барак махнул рукой в сторону его крыльца. Я надеялся, что хозяин не вернется домой внезапно – а то он подумал бы, что его хотят ограбить.

Джек указал на дом на противоположной стороне переулка, чуть ниже.

– Вот он. Там над крыльцом большая тюдоровская роза, как и говорил Броккет. Можете убедиться.

Я посмотрел, куда он указывал. Дом со ставнями, без стекол в окнах, ставни закрыты. Стояла тишина. Перед уходом я посмотрел на маленькие часы у себя в гостиной – сейчас, наверное, было уже полдевятого.

Мы ждали и наблюдали. Из соседнего дома вышла служанка с ведром грязной воды и вылила ее в канаву посреди дороги. Мы насторожились, когда в конце улицы показался факел и послышались голоса. Однако это оказался всего лишь факельщик, освещавший дорогу семейной компании; люди беспечно болтали, возвращаясь из гостей. Они скрылись в одном из домов ниже по переулку.

– Который час? – тихо спросил Николас. – Должно быть, уже около девяти.

– Думаю, да, – ответил Барак. – Но, похоже, Стайса еще нет.

– А может быть, он уже внутри, – прошептал я. – Где-нибудь в глубине дома.

Джек прищурил глаза:

– Хорошо, подождем, когда пробьют часы. Стайс не стал бы опаздывать, раз проделал путь в Хэмптон-Корт и обратно, чтобы посоветоваться со своим хозяином.

Мы подождали. Когда часы пробили, Барак набрал в грудь воздуха.

– Пошли! – выдохнул он. – Бросаемся на него, как только откроется дверь.

Мы полубегом пересекли улицу. Я взглянул на тюдоровскую розу над крыльцом, а Джек уже громко стучал в дверь. Они с Николасом положили руки на рукояти мечей, а я схватился за нож.

Послышались быстрые шаги – похоже, они и в самом деле приближались из глубины дома, – и в щели между ставнями показалось мерцание свечи. Как только мы услышали, что ручка с внутренней стороны повернулась, Барак навалился на дверь плечом и ворвался внутрь. В доме был полумрак – лишь пара свечей горела в подсвечнике на столе. В их свете я увидел, как Стайс отшатнулся и схватился за меч на поясе. Но мои сотрудники уже приставили клинки к его груди.