Берсерк. Живущий вопреки - Вега

"Надеюсь, броня достаточно прочная".

Рывок в сторону. На предельной скорости, не щадя тело. Повреждения ног обязательно скажутся в дальнейшем, но сейчас я должен пропустить мимо как можно большую часть этого стального шторма. Единственный снаряд, грозящий попасть непосредственно напротив ядра, отбиваю Копьем.

И стальные болванки бьют в тело. Броня, предусмотрительно укрепленная перед боем, все-таки защитила. И показала свой свежеприобретённый недостаток: стала хрупкой. И если удар оказывался достаточно сильным, чтобы пробить ее, то в результате она не просто проминалась, а раскалывалась на куски. Нагрудная броня удар выдержала. Ударивший в шлем снаряд ушел рикошетом, заставив голову мотнуться в сторону и болезненно хрустнуть шею. А на руках и ногах броня разлеталась кусками, оставляя их без защиты.

Резким взмахом крыльями удерживая равновесие, Серийки отбрасывали дымящиеся автоматы и вновь перехватывали Репликанты двумя руками. И автоматы доставали четверо тех, кто еще не стрелял. Включая двух одноруких, попросту воткнувших свои Репликанты в землю.

Второй залп. Беречь ноги. Рывок и развернуться боком к тем, от чьих выстрелов уклониться не успеваю. Четыре снаряда в бьют левую руку, пять в ноги. Разрывая плоть и вбиваясь в кости. И самый поганый снаряд бьет рядом с левым коленом, разрывая связки и вбиваясь в сустав.

Боль, которая для этого тела почти как простой источник сигналов о повреждениях. И эти сигналы говорили: двигаться станет тяжелее. Особенно после того, как я окончательно доломаю поврежденный коленный сустав.

И меня добьют.

"Не надейтесь", - злобная радость вырывается из горла вместе с коротким рыком.

Вроде бы бессмысленный проворот Копья над головой - и я понимаю, что левая рука меня еще слушается. Пусть и хуже, но еще может работать. Тем не менее, я позволяю ей выпустить рукоять Копья и как бы бессильно упасть. Струйками течет кровь из рваных ран.

"Рискнем".

Рывок к краю полукольца. Все, как и раньше, только огнем горят разорванные мышцы, да опасно трещит левое колено. Отбить удар Репликанта, еще один - кажется, что правая кисть готова оторваться! И завалиться на "подломившуюся" левую ногу.

Знают ли машины понятие "блеф"?

Падаю в сторону, пропуская мимо два брошенных Репликанта и ловя животом третий. Два лезвия пробивают меня насквозь, выходя из спины и прибивая к земле. Позвоночник не задет. Полукольцо врагов, стремительно обходящих меня с флангов. Уже не вырваться и они об этом знают.

"Мечтайте! Полная форма!"

Зажатое в правой руке Копье отбивает очередной удар Репликантом и сворачивается в шест, а левая вырывает из живота другой Репликант и блокирует им удар с левой стороны. Рывок вперед.

Вот только их трое. И та Серийка, что по центру, та, на которую я и рванулся, сейчас просто нанижет меня на Репликант. Они все рассчитали.

"И ошиблись. Приказ".

Копье вырывается из правой руки и, на долю мгновенья опережая противника, пробивает навылет АТ-поле и его самого. Серийная Ева лишь успевает чуть довернуть корпус, сберегая ядро. И отлетает назад с уже практически разорванным напополам туловищем. Следом вырываюсь я из уже замыкающегося кольца. Прыжок на упавшую Серийку. Одна нога прижимает к земле руку с Репликантом, а вторая - проминает покореженный корпус, заставляя кровь потоком хлынуть из ран. Вбиваю Репликант в ядро - тот пробивает броню, как бумагу. Хрустнули, ломаясь уже треснувшие кости в руке и рукоять вражеского оружия выворачивается из ладони. Еще один рывок вперед.

Разорвать дистанцию, пока они не успели перестроиться. Хоть немного снизить давящее на меня АТ-поле! Резкий скачок в сторону. Два Репликанта проносятся справа. Один - рассекает до кости правое бедро, срывая с него остатки брони. И два пролетают над головой. Враг пытался перекрыть все направления.

"А раньше ты так не мог?!" - возмущенный крик Табриса.

"И получить девять автоматных очередей в спину? - еще один, последний толчок ранеными ногами. Вперед и вверх. - Они должны были показать, что берегут про запас, первыми!"

АТ-поле. Все еще подавляемое, но уже не полностью.

Импульс.

Я буквально взлетаю вверх. Выше! Дальше от них! Набрать дистанцию! Два Репликанта проносятся под ногами. Разворачиваюсь лицом к противнику. Наземные уже разворачивают крылья, готовясь взлететь, но поздно. Слишком поздно!

Передо мной словно разворачивается исполинский черный цветок. Направляющие, фокусирующие и передающие энергию элементы.

"Попробуйте, увернитесь!"

И всю группу из восьми оставшихся Евангелионов накрывает исполинским плазменным смерчем. Геофронт мгновенно обернулся доменной печью. Ревел поток всасываемого "цветком" воздуха. Волна жара заставляла моментально вспыхивать мелкую растительность. Дымился, обугливаясь на глазах, ранее зеленый лес. Плавилась под плазменным вихрем земля. Кипела вода в задетом краем расширяющегося луча озере. И в самом эпицентре бушующего ада - восемь еще активных источников АТ-поля.

"УМРИТЕ!!!"

Полыхало ядро, едва выдерживая проходящую через него мощь. Почти ощутимо трещало от напряжения АТ-поле, отражающее и направляющее поток энергии в сторону врага.

И не выдержало, когда в него ударили восемь Репликантов.

Последняя вспышка плазмы ударила уже во все стороны. А пробитое восьмью копьями, одно из которых попало в ядро, тело рухнуло с высоты на землю. К нему, с чавканьем выдирая ноги из расплавленной массы камня, двигались восемь дымящихся фигур.

Когда-то белоснежно белые, а теперь - обожжено-черные. С огарками крыльев за спиной, которыми прикрывались, как щитом. С сочащейся из суставов и тут же вскипающей на броне кровью. С начисто сожженой кожей на голове, так что стали видны многочисленные пластины внутреннего бронирования, покрывающие головы подобно крупной чешуе. Потеряв всего одного, они шли добивать своего врага. И не важно, что троих - двух одноногих и одного с перебитым позвоночником - приходилось тащить. Они шли.

Приказ - и Репликанты, ломая тело, в которое были воткнуты, устремились к своим владельцам. Все, кроме одного. Перехваченного когда-то фиолетовой, а теперь немногим отличающейся от своих врагов по цвету Евой. С Евой, чьи глаза все так же полыхали багровым пламенем.

Боль. Куда там изломанному и порубленному телу. Болел, полыхая разломом, разум. Душа. Расколотое ядро.

"Держу..." - напряженный мысленный шепот Табриса.

S2-двигатель спешно погашен. Выпуская уже вытащенный из поврежденного ядра Репликант, формирую купол АТ-поля над собой. Сделать что-то большее? Да даже думать сложно!

"Но это еще не конец".

Восстановить ядро. Все остальные повреждения могут подождать, но закрыть эту трещину, чуть не ставшую смертельной! И тут же пришедшее понимание - я не могу этого сделать. Слишком тонкая и аккуратная нужна работа. Слишком опасная в моем теперешнем состоянии.

И на нее нет времени. Вновь вражеские АТ-поля начинают проминать мою собственную защиту.

Но драться я еще могу. В правую руку влетает мое собственное Копье и в следующее мгновенье на меня налетают пять из восьми уцелевших противников.

Удары сыпятся один за другим. Приказ. Приказ. Приказ. Копье движется почти самостоятельно, лишь немногим направляемое поврежденной рукой. Перерубается в бедре нога. Вторая - в колене. Левой рукой отвожу еще один удар в сторону - уже сломанная рука разрывается на середине предплечья и остается висеть на куске мышц. Все это не важно. Защитить так и не восстановленное ядро да прикрыть голову. Ну и руку, что держит Копье.

Удары следовали один за другим. Правая рука слушалась все хуже и хуже.

"Кажется, мы все же проиграли, - грустная усмешка Табриса. - Но это был впечатляющий бой, Лилим".

Он так ничего и не понял.

"Я еще не проиграл".

И чуть погодя краем глаза замечаю, как на поле боя появились еще две Евы - черная и красная. Еще две моих части.

Радость, пропитанная понимаем собственной силы.

"Меня не так-то просто убить, Табрис".

***

Аска Ленгли. Геофронт.

Пять Евангелионов равномерными ударами кромсали лежащую на земле и кое-как отбивающуюся Еву-01. Еще два одноногих урода стояли поодаль, удерживая между собой третьего и были готовы в случае чего метнуть в цель свои копья.

"Восемь... Ты всего одного завалил, Икари?! А строил из себя..."

Злость мешалась с желанием разреветься.

"Ничего, кукле не пристало плакать, - я через силу улыбнулась. - Готова умирать, мама? Скоро придется. Давай, твоя любимая игрушка умрет вместе с тобой, как ты того и хотела".

Разум захлестывала волна безумной эйфории. Вот сейчас все закончится. Навсегда.