Дело всей жизни - Александр Василевский

Когда она войдет в район Сенно, ее в зависимости от обстановки можно будет бросить на перехват шоссейной дороги Витебск — Лепель и в глубокий обход Орши с запада.

На оршанском направлении 11-я гвардейская и 31-я армии натолкнулись на исключительно развитую в инженерном и огневом отношении оборону сильной группировки противника. Здесь уже потерпели зимой неудачу войска Западного фронта. Теперь армии Галицкого и Глаголева, захватив 4—6 вражеских траншей, медленно продвигались вперед, стремясь добраться до второй полосы фашистской обороны. Между тем 5-я гвардейская танковая армия П. А. Ротмистрова резерва Ставки находилась в одном переходе как от 5-й армии Н. И. Крылова, так и от 11-й гвардейской К. Н. Галицкого. Ее следовало использовать там, где откроется оперативный простор, для широкого маневра. Где же он мог возникнуть? Мы с Черняховским полагали, что успешно продвигающиеся войска Крылова и группа Осликовского в ближайшие же дни сломят сопротивление немцев под Оршей. В этих условиях станет целесообразней ввести танковую армию в прорыв на участке именно 5-й армии. Затем ее следовало направить на Борисов, как и предусматривалось планом.

С утра 24 июня 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты продолжали развивать наступление. Наибольшего успеха снова добились войска, сражавшиеся на витебском и богушевском направлениях. 6-я гвардейская и 43-я армии, отбивая во встречном бою яростные атаки противника, вышли к Западной Двине, с ходу форсировали ее и повели борьбу за плацдармы на южном берегу реки. С юга в немецкий коридор у Витебска прорвались войска 39-й армии И. И. Людникова. Стремительно продвигалась вперед и 5-я армия Н. И. Крылова. В полдень я позвонил И. X. Баграмяну. Выяснилось, что бойцы 67-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й гвардейской армии на лодках, плотах, бочках и других подручных материалах переплывают через Западную Двину. Из-за сильного сопротивления врага несколько снизился темп наступления 43-й армии. Между тем от нее зависел успех окружения витебской группировки тем более, что соединения 39-й армии с южной стороны уже выполнили свою задачу, захлестнув кольцо. Пленные сообщали, что немецкое командование якобы просит у Гитлера разрешения отвести войска из Витебска на запад. Договорились с командующим 1-м Прибалтийским фронтом, что он сделает все, чтобы не позже чем через день войска 43-й армии соединились с войсками 39-й армии в районе Гнездиловичей, на шоссе, ведущем из Витебска.

Поздравив через И. И. Людникова воинов его армии с успехом, я переключился на 3-й гвардейский Сталинградский механизированный корпус В. Т. Обухова. Мы с И. Д. Черняховским и с командиром корпуса обсудили положение, проверили готовность танкистов, входивших в группу Осликовского. К вечеру танки начали движение, обогнали ушедшую далеко вперед пехоту, а на следующий день с десантом автоматчиков ворвались в Сенно. Хуже обстояло дело на левом крыле 3-го Белорусского фронта. Поскольку 11-я гвардейская армия застряла между Днепром и болотами, которые тянулись от Осинторфа к железной дороге, перспектива на ввод здесь в бой армии Ротмистрова отпала. Поэтому пришлось принять решение ввести 5-ю гвардейскую танковую армию в район Богушевска и оттуда, использовав прорыв 5-й армии Крылова, направить ее, обходя Оршу с тыла, на Толочин и Борисов. В связи с этим войскам конно-механизированной группы Осликовского мы поставили задачу развивать наступление от Сенно на запад с тем, чтобы, обойдя с обеих сторон Лукомльское озеро, одним флангом помочь 1-му Прибалтийскому фронту взять Лепель, а другим — форсировать Березину и продвигаться на Плещеницы.

Верховный Главнокомандующий одобрил эти соображения и разрешил мне с 20 часов 24 июня передать 5-ю гвардейскую танковую армию из резерва Ставки в состав 3-го Белорусского фронта. Я немедленно сообщил об этом и командующему фронтом, и П. А. Ротмистрову[94].

Должен заметить, что Павел Алексеевич Ротмистров отнесся к решению Ставки (как о передаче его армии из Ставки фронту, так и об изменении направления ее ввода в прорыв) без особого энтузиазма. Не ускользнуло это от внимания и командующего фронтом И. Д. Черняховского. Истинные причины этого мне неизвестны, да и придавать этому особое значение вряд ли было бы правильно, если бы не тот факт, что 5-я гвардейская танковая армия, всегда блестяще проявлявшая себя, в данном случае действовала хуже, чем прежде.

Ставка была крайне ею недовольна, и не без оснований. 28 июня Верховный Главнокомандующий в директивном письме мне, И. Д. Черняховскому и члену военного совета фронта В. Е. Макарову отметил: «Ставка требует от 5-й гвардейской танковой армии стремительных и решительных действий, отвечающих сложившейся на фронте обстановке»[95]. Командование армии приняло это указание к неукоснительному исполнению.

Хочу упомянуть об отличной работе авиации 1-й воздушной армии генерала Т. Т. Хрюкина, в значительной мере проходившей на моих глазах. Ее усилия, согласно фронтовому плану операции, были сосредоточены в первый день на главном фронтовом направлении — оршанском. Невзирая на плохую погоду, за четверть часа до начала атаки самолеты нанесли массированный бомбовый удар по переднему краю обороны противника на участке 11-й гвардейской армии. С началом атаки бомбардировщики и штурмовики перенесли удары в глубину вражеской обороны. Штурмовики удачно сопровождали продвижение пехоты и танков, поражая огневые средства и живую силу фашистов. А когда 5-я армия встретила серьезное сопротивление у Богушевска и я потребовал от командования воздушной армии (через командующего фронтом) помочь ей, ни дождь, ни низкие облака, стлавшиеся над нами на высоте 100 м, не помешали массированному бомбовому удару по опорному пункту противника. Во время моего телефонного разговора с Т. Т. Хрюкиным самолеты находились уже в воздухе, направляясь к Орше. Командующий армией срочно перенацелил их. 90 ПЕ-2 и 180 ИЛ-2, изменив маршрут, повернули к Богушевску и отлично выполнили задание, облегчив наземным войскам овладение районом.

25 и 26 июня войска 3-го Белорусского и 1-го Прибалтийского фронтов продолжали наступать. После того как западнее Витебска сомкнулось кольцо окружения, в городе и возле него оказалось в «котле» свыше 5 дивизий гитлеровцев. Положение их было явно безнадежным. Поэтому Баграмян, Черняховский и я решили, оставив для ликвидации окруженной группировки лишь часть войск, главными силами как можно быстрее продвигаться на запад. 26 июня Витебск был очищен от фашистов. Войска 39-й и (частично) 43-й армий продолжали ликвидировать витебскую группировку врага в лесах юго-восточнее города. Танки корпуса Будкова и конно-механизированная группа Осликовского успешно продвигались на запад.