Сперанский - Владимир Томсинов

[13] М. А. Корф считал, что на высказанное Сперанским в брошюре «О военных поселениях» «похвальное слово учреждению, самому у нас непопулярному… должно смотреть единственное как на жертву, принесенную Сперанским своему положению». Думается, это слишком упрощенное объяснение. Приверженный к порядку во всем, сам стремившийся все упорядочивать, Сперанский не мог не восхититься самой идеей военных поселений. Положительные стороны военных поселений, отмеченные Сперанским в посвященной им брошюре, — это не фантазия сановника, стремившегося угодить всесильному временщику, но очевидная реальность.

[14] «Военные поселения, — писал Сперанский в рассматриваемой брошюре, — суть часть общего народонаселения, особенно определенная к составлению воинских сухопутных сил, к их пополнению и содержанию».

[15] Написание фамилии Батенькова без мягкого знака встречается в письмах Сперанского. Сам Батеньков писал свою фамилию с мягким знаком. Этот знак он ставил и в своей подписи.

[16] Об этом свидетельствуют записки, которые столичные сановники посылали во второй половине сентября 1825 г. к Сперанскому в Грузине Они хранятся в аракчеевском фонде Российского военно-исторического архива. См., например, письма к М. М. Сперанскому Алексея Борисовича Куракина, отправленные в Грузино 15 сентября и 23 ноября 1825 г.

[17] «Прощай, мой Отец, верь, что я, естьли буду жив, то буду тебе одному принадлежать, а умру, так душа моя будет помнить вашего величества обо мне внимание», — с надрывом писал граф Аракчеев императору Александру 27 октября 1825 г. См. подробнее об этой истории главу «Прощание» в книге: Томсинов В. А. Аракчеев.

Глава 11

[1] Декабрист С. П. Трубецкой сделал следующее замечание к этому эпизоду со Сперанским, описанному Штейнгейлем: «Из дворца нельзя было видеть».

Глава 12

[1] «Какие причины воспрепятствовали обнародованию нового Уложения — неизвестно. По всей вероятности, значительная неисправность в его составлении, выразившаяся, главным образом, в пропуске многих указов и новоуказных статей, оставшихся, таким образом, не сведенными с прежним Уложением, послужила причиной этому. Факт нераспущения палаты и ее дальнейшие работы служат доказательством вероятности подобного предположения». Так объяснил главную причину, по которой не была принята составленная в 1701 г. Новоуложенная книга историк русского права В. Н. Латкин.

[2] М. А. Корф привел эти слова Николая I в своей книге «Жизнь графа Сперанского», как он отметил в примечании к указанной странице, «буквально со слов самого Балугъянского», который, по его словам, «был правдивейшим и вместе беспритязательнейшим из людей».

[3] Состав сотрудников Второго отделения стал официально комплектоваться после издания 4 апреля 1826 г. Высочайших указов Правительствующему Сенату и министру финансов. Всего в штат было зачислено 20 чиновников, тогда как в Комиссии составления законов служило 44 чиновника. Среди сотрудников Второго отделения оказался и Ф. И. Цейер, имевший чин действительного статского советника. На содержание отделения было выделено 37 800 рублей. 10 тысяч рублей предназначалось на приобретение книг. На Комиссию составления законов уходило 95 тысяч рублей в год.

[4] О том, за что Сперанский был удостоен этой награды, показывает содержание императорского рескрипта от 8 июля 1827 г.: «Михаил Михайлович. Я рассматривал с особым удовольствием составленную под руководством вашим во 2-м Отделении Моей канцелярии первую часть Свода Наших законов в Историческом виде. В сем обширном труде, бдительностию вашею столь скоро совершенном, приятно Мне видеть основания другого, еще важнейшего, коего успех от самого начала минувшего столетия был предметом постоянных желаний и попечений всех Моих Предшественников и, как вам известно, одною из первых мыслей Моих при вступлении на Прародительский Престол. Вы, конечно, не ослабеете в рвении к довершению сего истинно полезного, с особенною доверенностию порученного вам дела и будете, как доселе, одушевлять и других своими наставлениями и примером. Отдавая полную справедливость трудам вашим и в изъявление благоволения Моего, жалую вам украшенные алмазами знаки Ордена Святого Александра Невского, надеюсь, что сии труды и старания вскоре ознаменуются новыми успехами, кои удовлетворят ожиданиям Моим. Пребываю благосклонный к вам Николай».

Глава 13

[1] М. А. Корф записал в своем дневнике 24 сентября 1838 г. следующие расчеты относительно сделки, совершенной М. М. Сперанским: «Вчера я виделся также с многими из членов Государственного совета и, между прочим, с М. М. Сперанским, который купил себе славный дом на Сергиевской улице за 240 000 руб. Эти деньги или, лучше сказать, весь дом достались ему даром. Дом у прежнего владельца заложен был в банке в 140 000 руб., но где взять остальную сумму? М. М. выпросил у государя, чтобы вместо банка дом заложить на тридцатисемилетних правилах в государственном казначействе с выдачей под оный всей суммы по купчей крепости, т. е. 240 000 руб. Таким образом, он имеет теперь собственный дом и платит за него в казну в продолжение 37 лет по 15 000 руб. ежегодно, тогда как прежде платил за наем квартиры в чужом доме по 14 000 руб.».

[2] Так, в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки в архивном фонде Сперанского хранятся следующие его сочинения в области юриспруденции: «О началах законоведения римского в приложении их к российскому», «Русская Правда есть Правда Варяжская», «Юриспруденция», «Право», «Основания российского права», «Сходство в образовании права с образованием языка», «Власть и право», «Обращение власти в право», «Право сильного — не есть право», «Охранения права», «Править собой, править другими», «Значение слова jus», «Три степени законоведения», «Записка о предметах законоведения», «Степени и образы познания законов», «Закон», «О праве естественном», «Общее понятие о законе», «Закон. Источник любви к отечеству», «Афоризмы о разделении законов», «Афоризмы юридические», «Афоризмы политические и юридические», «Афоризмы юридические и философские», «Законы гражданские и законы политические», «Изъяснение духа времени или либеральности» и многие другие.

[3] Дочь М. М. Сперанского Елизавета Михайловна Фролова-Багреева после того, как одного за другим похоронит своего сына Михаила и мужа, уедет на долгие годы за границу. Она будет жить в Париже и в Вене, ездить по святым местам. Смерть придет к ней 23 марта 1857 г. За год до своей кончины Елизавета Михайловна передаст архив своего отца в Императорскую Публичную библиотеку, в которой будет директором М. А. Корф.