Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом, общая численность войск, которым предстояло действовать в Поднепровье, не превышала 65 тыс. человек, а скорее была несколько меньше. Разумеется, Долгоруков и Мазепа сохраняли значительное преимущество перед противником. Однако оно было меньшим, чем при осаде Казы-Кермена и Азова. В итоге, собранные у днепровских городков войска Долгоруков использовал для того, чтобы привести «городов Тованска и Казыкерменя то достальное городовое строение в крепкую и в надежную защиту»[1951].
Военные столкновения в Приазовье и на Кубани в 1698 г.
В Приазовье наблюдалось относительное затишье. К Азову был направлен Рязанский полк во главе с А. П. Салтыковым. В указе о его высылке на службу от 21 мая 1698 г. говорилось, что войска отправлены «для береженья завоеванных городов Азова и Лютина и к ним приналежащих городов же и мест». К 5 июня под командованием Салтыкова находилось 3984 человека. Позднее это число незначительно увеличилось. В итоге полк направился на Миусский полуостров, где занимался возведением шанца, позднее названного Семеновской крепостью. Противник против этого отряда сколько-нибудь серьезных действий не предпринимал[1952].
Тем не менее локальные боевые действия в Приазовье продолжались. Зимой 1698 г. Кубек-ага с 60 татарами ездил морем на Миус для захвата языков. В числе взятых пленников, кроме восьми казаков, оказался иноземец, «подкопного дела мастер», которого Кубек из «Нагаев» возил в Крым, а потом вернул на Кубань и «посадил на откуп»[1953]. Любопытно, что уже весной на Кубани стали распространяться слухи о том, будто этот «немчин» перешел на турецкую сторону и, получив 40 тыс. турецкого войска, собирается из Тамани идти на Азов, укрепления которого хорошо знает[1954].
В начале весны 1698 г. (в Великий пост) часть жителей Кубани («горские черкесы, все, которые были в соединении с кубанцы») предприняли попытку «приклонитца под высокодержавную великого государя руку». Эту попытку сорвал находящийся на Кубани крымский султан Сафа-Гирей, который отправился в погоню и возвратил перебежчиков. Характерно, что, несмотря на просьбу султана, в погоне участвовали не все местные правители. Так, Мамет-мурза «с ним не поехал для того, что лошадьми опал» (зимой в Прикубанье от бескормицы пало много скот). Жители Кубани боялись нового нападения крымцев и готовились в случае опасности уйти «за реку Лову за Черкеские горы»[1955].
Опасаясь нападения на Кубань с моря, турки отправляли подкрепления в Ачуев. Весной туда из Константинополя пришло три галеры с ратными людьми, а также приехал с 40 всадниками сын Муртазы-паши[1956]. Летом Али-паша «с немногими людьми» также приходил в Ачуев[1957]. В целом же гарнизон Ачуева, во главе которого стоял Ромодан-ага, находился не в лучшем состоянии. Летом и осенью город заливала вода, стоявшая по 2–6 суток в половину человеческого роста. На этот случай в Ачуеве были сделаны шалаши на столбах. Расквартированные в крепости бешлеи (300 человек татар) в большинстве своем ушли из города из-за того, что им не платили жалованье. 30 татар остались «для черной работы». Из 500 янычар бежала пятая часть. Некоторые из янычар без разрешения начальства занялись грабежом[1958].
В начале мая отряд, состоявший из крымских татар и турок во главе с одним из царевичей и Муртазой-пашой, напал на казаков, отправившихся для рыбного промысла на Миус. Нападавшие имели при себе три пушки. Часть рыбаков изрубили, а часть взяли в плен (из них 12 человек были посланы в Крым)[1959]. В целом рыбаки на Миусе постоянно становились объектом нападения татар. 2 июля один из донских казаков рассказывал, что 1 июля, когда он с товарищами был на Миусе для рыбного промысла, на них напали 10 татар[1960].
Несмотря на отдельные наступательные действия, основная стратегия турок в Азовском регионе состояла в том, чтобы не дать российским вооруженным силам свободно действовать на Черном море, нарушая подвоз хлеба к Константинополю. Для этого «х Керче прислано было семь каторг да шесть галер для обережи, чтоб донские казаки с Азовского моря в Черное море стругами не проходили. И стояли тамо в черноморском гирле три месяца. И по салтанскому указу пошли по-прежнему к Царюграду»[1961].
На Азовском море донские казаки выходили на промысел под турецкие города, не опасаясь вражеского флота. 10 июня атаман Фрол Минаев писал, что «на Фоминой неделе» (первая неделя после Пасхи) с Дона посылали 55 казаков в лодках под Темрюк и Ачуев «для добычи». За полдня пути до Ачуева их заметили с берега караульные и дали знать в город, где началась стрельба. Поняв, что обнаружены, казаки ушли и на обратном пути взяли в плен замеченного на берегу татарина[1962]. Еще один отряд ходил на море уже осенью. 8 сентября 30 казаков на трех лодках были посланы с атаманом Тимофеем Соколовым для поимки языков к Ачуеву. Недалеко от крепости им удалось захватить лодку, в которой везли двух пленных казаков[1963].
Земли донских казаков также подвергались нападениям. Пленный татарин в расспросе рассказал, что «кубанской де Кубек-мурза, выбрав ис кубанцов вожа имянем Джумайка, а с ним их татар восмьдесят пять человек» посылал их под Азов и казачьи городки для взятия языков. Под Черкасском они напали на рыболовов и взяли пленных[1964].
В октябре «кубанцы ис кубековых аулов» и раскольники (300 человек) приходили «к Паншину и где строятца великого государя корабли». Задача противника состояла в поджоге строящихся судов. Однако на речке Карповке между донским городком Пятиизбенным и Царицыном они встретили 23 донских и астраханских юртовых татар, которые из Астрахани с персидскими товарами шли в Черкасск. Нападавшие взяли в плен трех человек, а остальные двадцать ушли от погони и подняли казаков. Донцы догнали вражеский отряд и вступили с ним в бой. В результате удалось убить одного кубанца и отбить товара на 500 руб.[1965] В конце осени — начале зимы 1698 г. (на Филиппов пост) на Койсуге, в трех верстах от Азова, появлялся ногайский отряд в 60 человек, против которого высылали сотню казаков[1966].
Осенью 1698 г. от Аюки пришло послание в Черкасский городок, в котором он сообщал, что с 30 тыс. его войска до заморозков пойдет на Кубань, и звал
