Грохот ледника - Ольга Акофина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Будешь курить? – спросил он.
Она кивнула. Он прикурил сигарету и сунул наощупь ей в губы, и сам закурил. Они молча курили, стряхивая пепел прямо на пол. Но вот Маша докурила и неожиданно окурок загасило о его бедро. Глеб вскрикнул, но Маша тут же прижалась языком к ранке. Глеб рывком приподнял её, кинул на спину и навалился сверху. Маша раскинула ноги, как можно шире, и прижалась к нему, он чувствовал на животе её лоно, влажное, горячее пульсирующее. Что ты делаешь со мной? Ты мой афродизиак, сносящий мне мозг, моё возбуждающее зелье. Ни с кем я не испытывал такое наслаждение, ни с кем я не могу так часто и много. Из твоих губ вырывается хриплое, горячее дыхание, я впиваюсь в них, чувствуя солёный привкус крови, и снова резко вхожу в тебя, потому что не могу сдержаться, я умираю без тебя…Поглоти меня всего, забери, убей, высоси, я не хочу ничего и никого больше.
Только к вечеру они поднялись с постели, Маша пошла в душ, а Глеб, натянув спортивный костюм, на кухне варил кофе. Болели все мышцы, он забыл, что такое Маша. Но вот она входит в его рубашке, и тянется в бар за бутылкой.
– Может хватить пить, детка? Давай кофе?
– Да брось ты. Мне можно, я замуж выхожу.
– А под моей дверью два дня праздновала, наверное?
Маша взяла два стакана и плеснула туда виски, затем подпрыгнув на стол, попыталась прикурить, руки дрожали и никак не удавалось высечь огонь. Глеб отобрал у неё зажигалку, зажёг её, и она прикурила.
– Я что-нибудь лишнего тебе наговорила вчера?
Глаза Маши с тревогой смотрели на него, словно ждали какого-то очень важного для неё ответа.
– Да ты и говорить то не могла.
– Ты прости меня, я просто хотела повидать тебя.
Ага, а ещё поговорить, как Диана, приехавшая к нему также, в канун свадьбы. У них это врожденное, так прощаться со своими бывшими перед замужеством?
– Когда же этот счастливый день?
– Не знаю пока, никаких торжеств, просто распишемся.
– Тебе это надо?
Маша равнодушно пожала плечами. И снова с тревогой посмотрела на него. Оставь меня у себя, оставь, и я буду вечно твоей рабыней, можешь привязать меня цепями к батарее и просто пользоваться мной, только не отпускай.
– Вариантов нет, – Маша пристально на него смотрела.
И тут она резко закашлялась.
– Ты б подлечилась, малыш.
– А ерунда, пройдёт. Как Влад? Не помирился с женой? Ты попроси его простить меня, я не очень хорошо с ним себя вела.
Глеб улыбнулся.
– А с кем ты себя хорошо ведёшь?
– Я – плохая девочка, ты же знаешь.
– Знаю, поэтому и люблю тебя.
– Не любишь ты меня, и никого не любишь.
Глеб рассмеялся.
– Значит, по-твоему, я такая бесчувственная скотина?
– Да, но весьма притягательная. Если я чего вчера ляпнула по пьянке, ты уж прости. Как ты думаешь, хорошая семья получится у нас с Максом?
– Если будете также пить, то нет. Рожать, надеюсь, ты не собираешься?
Маша резко вскинула голову и пристально на него посмотрела.
– Я б лучше от тебя родила, если бы был выбор.
– Нет, детка, я на это не подписываюсь. Надеюсь, ты предохраняешься.
– Конечно, не переживай, у меня всё под контролем. Давай ка я тебя приласкаю.
Маша спрыгнула со стола, сбросила рубашку и встала на колени. Глеб отодвинул чашку с кофе и придвинул к себе виски. Потом они снова перебрались в постель, у Маши с собой было какое-то масло для массажа, она растирала им его тело, и проходила усталость, расслаблялись мышцы и нервы, умелыми движениями она втирала в кожу масло, и ему сразу становилось хорошо, она, разогревая его целовала, ласкала, и он забывал обо всём. Но к утру Маша ослабела, стала сильнее кашлять, покрылась испариной.
– Ты заболеваешь, детка, – прошептал он ей.
– Просто устала.
Маша устала? Это что-то новое.
– Давай поищу какую-нибудь таблетку от простуды?
Маша покачала головой.
– Ты – моё лучшее лекарство.
Она легла на него сверху и уткнулась ему в шею.
– Котик, – прошептала она.
Глеб обнял её, поглаживая волосы, так они и заснули. Если бы знать, что это был их последний раз, если бы знать…
Часть 6. ВЕЧНОСТЬ
Глава 54. Моя война
Влад уже уехал на работу, а Глеб собирался на деловую встречу, как в дверь кто-то начал звонить долго и нервно.
– Кого там несёт? – спросил Глеб, открывая дверь.
– А это я, – Володя зашёлся диким хохотом.
Володя представлял собой страшное зрелище, и Глеб с трудом узнавал в нём своего брата. У него были длинные всклоченные давно немытые волосы, опухшее, нездорового цвета лицо, грязная одежда, от него исходил удушающий запах нечистот, а самые страшные были глаза – блуждающие, воспалённые, – глаза совершенно больного человека. Его болезнь прогрессировала, это было ясно, но что было тому причиной?
– Что же ты молчишь, красавчик, так тебя, кажется, называют? – хохотал Володя.
Услышав ненавистное им приторное словечко, Глеб мгновенно взял себя в руки.
– Не в пример тебе, – ответил он.
– Да уж, мне, как всегда, далеко до тебя, – с этими словами Володя завалился в кресло.
– Извини, я окно открою, а то пахнет, знаешь ли, – холодно сказал Глеб, открывая окно.
– Какие нежности.
Володя скинул свою грязную куртку прямо на пол. Под ней оказались не менее грязные джинсы и ковбойка. Глеб сразу увидел на шее и на руках следы от уколов и мгновенно всё понял.
– Наркотики? – усмехнулся он.
