Стражи волшебных миров - Владимир Геннадьевич Лавров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чтобы мы быстрее осваивали язык и чтобы вообще жизнь не казалось мёдом, нас заставляли ходить в магазины за всеми продуктами и расходными материалами, а также заставили пройти по всем доступным музеям.
Строгий распорядок монастыря, в котором находился мой первый университет, въелся в меня навсегда. Просыпались мы намного раньше наших товарищей, разминали мышцы и немного занимались фехтованием. Занимались втроём, я, Ва и Серен. Некоторые из наших товарищей со временем тоже стали вставать пораньше, но только для того, чтобы посмотреть на «совершенно нереальный боевой балет». Ещё позже присоединилась Дерена вон Аргалая. Сказала, что ей как благородной даме тоже положено заниматься фехтованием. Поначалу она сильно проигрывала, даже Ва укладывала её со второго движения. Потом подтянулась.
Ва что-то умела ещё в те времена, когда мы впервые встретились. Потом после совершенно безжалостных тренировок моего папочки она сильно выросла. Мы тренировались все последние годы. Ва приходилось тренироваться со мной после того, как меня учили чёрные ангелы. Неудивительно, что Дерене пришлось туго.
Месяц подготовки пролетел незаметно, вскоре начались занятия. Учёба давалась очень тяжело. Даже нам с Сереном с нашим курсом университетской математики было очень непросто. Наши знания закончились примерно через неделю занятий.
Первые пять месяцев мы были заняты только тем, что пытались удержаться на плаву. Только потом жизнь как-то устоялась, и я смог приняться за отложенные книги. Загрузившись историей христианства, я нашёл много знакомого. Но и отличалось тут очень многое. Я попытался обсудить прочитанное с другими кандидатами в боги и неожиданно выяснил, что в их мирах тоже были аналоги христианства. Отличия были только в деталях. У кого-то Спаситель (или некто, кто выдавал себя за него) приходил больше тысячи лет назад, как в моём мире, у кого-то всего двести — триста лет назад. Больше полутора тысяч лет не было ни у кого.
Любопытно, что здесь, как и в моём мире, священники не могли ничего ответить на вопрос о том, зачем в учение введено требование правой и левой щеки, и несли в ответ на прямой вопрос всякий вздор. Они делали ту же ошибку, что и наши святые отцы — пытались думать об этом требовании как о правиле поведения, а не как об отношении к жизни. Не понимая того, что это способ превращения человека в более совершенное существо, они делали основной упор не на умении находить правильные решения, а на обещании спасения. Народу эти обещания давно надоели, им уже никто не верил, но священники упорно продолжали дудеть в ту же трубу.
Один раз они уже потеряли государство той земли, в которой мы находились, оно называлось Россия. Государство было потеряно из-за этого, что никто из граждан не знал, зачем им царская власть и христианская религия. Это было через 1917 лет от рождения Спасителя. К власти тогда пришли сторонники народного государства с весьма поверхностной наукообразной идеологией. Закончилось это тем, чем и должно было закончиться — долгой кровавой замятнёй с полной потерей самоорганизации общества. Государство восстановили в последний момент в виде того же царизма с небольшими декоративными элементами народного государства. Методы при этом были использованы самые силовые и безжалостные. Теперь на дворе стоял 2017 год, и события развивались по тому же сценарию. Страну держала привычка граждан к защите народного государства, хотя государство давно перестало быть народным. Было очевидно, что без осознанной идеологии эта конструкция долго не простоит.
По этому поводу у меня возникли жёсткие перебранки с Сереном и Джошем.
Серен утверждал, что революцию 1917 года совершили сторонники народного государства. Я над ним посмеялся, спросил, что бы сделали его революционеры, если бы весь остальной народ не был полностью деморализован и если бы церковь могла хоть что-нибудь сказать о том, зачем она нужна и как достигается совершенство. Посоветовал Серену посмотреть количество членов черносотенных организаций, сравнить их с численностью большевиков и БУНДа, основных деятелей революции. Серен полез в сеть и быстро выяснил, что первых были миллионы, большевиков — 60 тысяч, а БУНДа — 300 тысяч, причём члены БУНДа были другой национальности.
— Церковь просто предала своё государство, оставив его без идеологии. Они запретили себе думать о том, чем христианство полезно для выживания. А когда пришли тяжёлые времена и надо было что-то отвечать на наивные наукообразные построения социалистов, они не смогли ничего сказать. Философии не было, идеологии не было, пропаганды не было, и создать их было не из чего. А хуже всего то, что наш мир неизбежно пойдёт по тому же пути, — я был в этот день категоричен до предела.
Серен не сдался:
— Ты не понимаешь! Классовая теория — научная теория! Она подтверждается всей историей обоих известных нам с тобой миров!
— Как описание классов — могу согласиться. Но как теория социализма — туфта полная. Они там что придумали? Единую вертикальную иерархическую организацию на всё государство, а лучше на весь мир? А кто сказал, что люди в руководстве этой организации будут идеальными? В 1917 году церкви достаточно было спросить у социалистов, кто в их системе имеет преимущество — подлый эгоистичный карьерист или честный человек, служащий обществу. И сразу становится очевидно, что подлец проникнет в начальство, так как у него возможностей больше. Когда тебе сверху спускают нереальный план, ты как честный человек пойдешь говорить, что план нереальный. А подлец украдёт, припишет, заставит подчинённых работать лишнего бесплатно, но начальству угодит. И никак ты его не проконтролируешь. А когда всё руководство состоит из подлецов и карьеристов, то они неизбежно захотят выделить себе любимому маленькое собственное царство. И крупная структура неизбежно рассыплется на отдельные куски, которые тут же начнут конфликтовать. Пример СССР — ярчайшее подтверждение.
— Тебя послушать, никаких возможностей построить народное государство нет. Это в тебе помещик говорит, — буркнул Серен.
— Есть возможность построить человеческое общество с совершенной системой управления. Но для этого для начала надо признать, что люди находятся на разных ступенях пути от животного к совершенному разумному существу. Для того, чтобы общество могло действовать как единый организм и решать общие задачи, для того, чтобы создать совершенную систему управления, нужно соблюдение целого ряда условий. Во-первых, должно быть учение о том, что необходимо любовно заботиться о своём мире. Иначе люди, способные вести
