Мария, княгиня Ростовская - Павел Комарницкий

— Ты не кипчак, парень?

— Не! — ещё шире расплылся в улыбке возница. — Мой куман!

И, вконец ободрённый вниманием большого человека, дурень похвастался, приподнимая рогожу, укрывавшую груз.

— Во, гляди, великы коназ! Мой арба много вези! Мёд, да! Само слядко!

Но Михаил уже прошёл дальше. Двуколки, длинные ломовые телеги, гружёные доверху, навьюченные до отказа верблюды… Тяжела, ох, тяжела дань батыева. Ладно мёд и воск, они хоть и ценные, но всё-таки товары. Товары по нынешним временам тоже ещё довезти и продать надо. А вот эти тюки с мехами, а вон те дорожные сундуки, под охраной неусыпной, так вовсе с медью и серебром… Ну, золото, положим, Неврэ держит под рукой, да и не так уж много чистого золота. Но вся дань в целом едва ли не превышала доходы княжьей казны за год. Неврэ объяснил, что это дань за два года, и что на следующий год будет меньше. Насколько меньше? Михаил скрипнул зубами. Куда деваться… На следующий год придётся обложить купцов и весь народ новым тяжким побором. Ну мужики ладно, никуда не денутся, а вот купцы начнут сворачивать торговлишку да разбегаться. А впрочем, куда им бежать? Разве только в Новгород… Пока.

— Ну что, князь, давай прощаться? — монгольский посол уже сидел на коне, глядя на пешего князя сверху вниз.

— Зачем сейчас? Провожу тебя, как полагается…

— Да полно, какие мелочи! — ухмыльнулся Неврэ. — У тебя, я так понял, хватает и других дел. Я слышал, у тебя опять ограбили обоз с товаром?

— Есть такое дело, — хмуро подтвердил Михаил. — Сверх всего ещё и такой убыток. Но то мои печали.

— Ну ясно, твои, — ухмыльнулся монгол. — А вот скажи, почему грабят твои обозы, и исключительно с оружием?

— Легко объяснить, — в свою очередь усмехнулся Михаил Всеволодович. — Верно, князю Мстиславу нужно много оружия. И потом, никаких иных товаров, по нынешним временам, у меня и вовсе не водится. Всё остальное вот, — князь кивнул на караван, готовый к отходу.

Неврэ улыбнулся, но глаза его оставались острыми и цепкими.

— Всё так, Михаил Всеволодович, — на сей раз и отчество далось монгольскому послу без запинки. Внезапно он наклонился с коня и понизил голос. — Скажи, ты не боишься, что Мстислава возьмут живым?

— Так ведь я сам его ищу, разбойника, — Михаил смотрел теперь совершенно искренне. — И горе ему, коли возьму. Ответит!..

— Ответит, да не тебе, князь Михаил. И возьмёшь его не ты, полагаю. Ладно, пока то пустой разговор. Счастливо оставаться!

— … Так и не нашли?

— Не нашли, Святославич. Ушёл, змей, сквозь лес утёк.

Князь Мстислав хмурился. Скверное предчувствие не отпускало. Главное дело, поздно хватились…

Да, исчезновение горожанина из Деревича, по прозванию Илья Хвощ, заметили не сразу. Его напарник, кузнец, в простоте душевной не подумал, что кто-то может сбежать из тайного лесного стана, и шум поднимать не стал. Ну мало ли, отошёл человек куда-нибудь… И только спустя некоторое время забеспокоился. Таким образом беглец получил пару часов форы. Ещё полчаса форы дал необдуманный приказ старшего витязя охраны, направившего по следам верхоконных. Погоня вернулась, доложив — лыжный след уходит в чащобу, где коням только ноги ломать… Посланные же с большим опозданием охотники, несмотря на привычку к лыжному бегу, так и не догнали беглеца. Скверно, ох, как скверно!

К чести самого Мстислава, он сразу оценил всю серьёзность возможных последствий. Если этот Хвощ человек Бурундая, то счёт шёл теперь на часы. Поэтому, не дожидаясь возвращения погони, князь велел сворачивать стан и готовиться к выходу.

— Может, просто сробел человече? — осторожно предположил Сергий, тот самый старший витязь, командовавший охранной сотней. — Куда-нибудь к зазнобе под бочок, на тёплую печку подался…

— Может быть, может быть… — задумчиво ответил Мстислав. — Бережёных и Бог бережёт. Всё, выходим!

Лагерь враз пришёл в движение. Люди вели под уздцы нагруженных скарбом коней, кто-то надрывно кашлял. Мстислав закусил губу. Как долго могут выдержать люди такую жизнь? Не лучше ли было не трогать поганых, пусть бы до весны дотянули… Дома хоть в тепле…

Князь тряхнул головой, отгоняя сомнения. Голодная смерть ничем не лучше холодной. И врагов всегда надо бить. При малейшей возможности. Да и люди не лишние. Три сотни ратников добавилось у него в отряде, вдвое перекрыв убыль за счёт потерь при взятии Деревича.

Колонна уже вытягивалась, оставляяя позади шалашный городок. Ну что же, есть тут верстах в двадцати ещё одно место. Там, пожалуй, можно и задержаться, и даже избы срубить вместо шалашей… Правда, боевым отрядам будет оттуда выбираться совсем уж трудно, больно место непроходимое…

— В Двурогую Падь путь держим? — подал голос Сергий.

— А что, есть ближе место? — обернулся князь.

— Да ближе-то есть, надёжней нету… Вот что, княже, ежели так, надобно прибавить ходу. Дабы хоть в сумерках дойти. Иначе в снегу ночевать придётся.

— Не придётся. Дни уже долгие стали.

— Ты вот что, Сергий. Иди-ка с людьми своими в голову, да глядеть в оба! Где сейчас Бурундай обретается, нам неведомо. Не ровен час, в засаду влетим.

— Слушаю, княже!

— Да боярина Олега Калиновича поклич, пускай сюда прибудет!

— Ладно!

Витязь ускакал, и князь долго глядел ему вслед — конь то и дело сбивался с рыси на шаг, пробираясь по тропе, уже натоптанной множеством ног. Люди сторонились, давая дорогу, проваливались в снег.

Где-то в чаще упорно и неустанно долбил дятел, нимало не обеспокоенный проблемами людей. А вот сороки впереди чего-то разошлись, растрещались…

Князь разом подобрался — от головы колонны скакал всадник, и по тому, как он скакал, можно было понять, что дело неладно.

— Святославич! — боярин Олег осадил коня. — Впереди татарская засада.

— Засада или дозор?

— Засада, можешь не сомневаться! В дозоре так не стоят!

Князь оглянулся.

— Так… Всем стоять. Разведку вперёд. Найти обход, быстро!

— Может, назад?

— Да ты в уме, Калинович? Ежели впереди засада, так сзади нас, должно, уже нагоняют!

Князь вдруг замер на полуслове. Собачий лай разнесся по лесу, и лай этот был совсем рядом.

— Татары!!! — донёсся дикий вопль от хвоста колонны.

— А ну, к бою! — Мстислав выдернул из ножен меч.

— А-а-а-а!!!

Рёв, вой и лязг железа уже сливались в единый протяжный звук, ни с чем другим не схожий — звук смертной сечи. На сей раз монголы с ходу пошли врукопашную, не хватаясь за луки — в лесу это было бесполезно.

— Гляди, княже, и там они!!!

Князь Мстислав обернулся — из леса во фланг накатывала новая волна монгольских воинов. А навстречу им двигались другие, зажимая колонну на узкой тропе в клещи. Из-за глубокого снега конница двигалась необычно медленно, вязко, как во сне. Обложили, со всех сторон обложили…